Хроники Мартина Хьюитта - Артур Моррисон

завещании. Насколько мне известно, единственный человек, выигрывающий от исчезновения или уничтожения документа – племянник, мистер Меллис. Вы сказали, что не было других родственников, которым отсутствие завещания на пользу?

– Ни одного.

– Тогда что думаете вы сами? У вас есть подозрения?

Мистер Креллан пожал плечами.

– У меня не больше оснований для подозрений, чем у вас, – сказал он. – Конечно, подозрения могут указывать только в одном направлении. От исчезновения завещания выиграл только мистер Меллис.

– Точно. Итак, что вы о нем знаете?

– Я мало знаю этого юношу. Должен сказать, что никогда особо не любил его. Полагаю, он довольно умный парень. Какое-то время назад его пригласили в коллегию адвокатов, а потом он изучал медицину – надо думать, с целью заняться медицинской юриспруденцией. Насколько я слышал, он очень интересовался исследованиями моего старого друга, по крайней мере он так говорил; при этом он мог думать о дядином состоянии. Но у них были и небольшие разногласия по какому-то медицинскому вопросу. Не знаю точно, в чем он заключался, но мистер Холфорд возражал против чего-то: то ли против метода исследований, то ли против еще чего-то такого, как против опасного и непрофессионального. Настоящей ссоры не последовало, но визиты Меллиса прекратились, и их отношения охладели.

– Где сейчас мистер Меллис?

– Думаю, в Лондоне.

– Был ли он в этом доме после того, как вы в последний раз видели завещание, и до вчерашнего дня, когда вы обнаружили, что оно пропало?

– Только раз. Он приходил повидаться с дядей за два дня перед смертью последнего. Это было в субботу. Надолго он не оставался.

– Вы его видели?

– Да.

– И что он делал?

– Всего лишь заглянул в комнату на пару минут (посетителям не разрешалось долго задерживаться). Он немного поговорил с дядей, а потом вернулся в город.

– И он не делал ничего больше, и не виделся больше ни с кем?

– Когда он уходил, мисс Гарт вышла из комнаты вместе с ним, думаю, они немного поговорили перед тем, как он ушел, во всяком случае, она вернулась не сразу. Но наверняка я не знаю.

– Вы уверены, что он тогда вышел из дома?

– Посмотрев в окно, я увидел его на дороге.

– Вы сказали, что у мисс Гарт были все ключи с тех пор, как мистер Холфорд заболел?

– Да, вплоть до вчерашнего дня, когда она передала их мне. Сиделка, сварливая женщина, постоянно придиралась к присутствию мисс Гарт в комнате больного и была недовольна тем, что надо было к ней обращаться по любому поводу.

– И нет никаких сомнений, что бюро все это время было заперто?

– Никаких. Я спрашивал у мисс Гарт об этом, как и о многом другом, не уточняя, зачем я задаю все эти вопросы.

– Как мистер Меллис и мисс Гарт относились друг к другу? Хорошо?

– О, да. На самом деле какое-то время назад я думал, что у мистера Меллиса серьёзные намерения. Возможно, она ему нравилась, или же его привлекало ожидаемое наследство молодой леди. В любом случае, ничего определенного из этого не вышло. Но я должен сказать, конечно, между нами, я не раз замечал, что в присутствии мистера Меллиса она проявляла то ли волнение, то ли робость. Но, в любом случае, вряд ли это имеет значение. Сейчас ей двадцать четыре, и она вольна поступать, как хочет. Хотя, если бы кого-то интересовало мое мнение… ладно, забудьте.

– Насколько я понял, вы давно знакомы с мисс Гарт?

– Да. Двадцать лет назад она сидела на моих коленях. Всю ее жизнь я был для нее «дядей Леонардом».

– Итак, думаю, мы по меньшей мере должны известить мисс Гарт о пропаже завещания. Может, когда с трапезой будет покончено, она заглянет сюда на несколько минут.

– Пойду и попрошу ее, – ответил мистер Креллан и, позвонив в колокольчик, отправился на поиски мисс Гарт.

Он тут же вернулся с леди. Она была миниатюрной и очень бледной девушкой; вне сомнений, в обычной жизни она была хорошенькой, но сейчас выглядела не лучшим образом. Явно измученная, она явно страдала от беспокойства и недосыпания, а ее глаза яростно горели. Когда ветер захлопнул неплотно прикрытую дверь, она нервно вздрогнула и поднесла руку к голове.

– Присядьте, мое дитя, – велел мистер Креллан, – присядьте. Это – мистер Мартин Хьюитт, которого я взял смелость пригласить сюда для помощи в одном важном вопросе. Дело в том, – добавил серьёзно мистер Креллан, – что я не могу найти завещание вашего бедного отца.

Мисс Гарт не удивилась:

– Я подумала об этом, когда вы расспрашивали меня о бюро, – мягко ответила она.

– Конечно, нет нужды говорить, насколько это важно, и чем это тебе грозит, если завещание не найдется. Я надеюсь, что ты постараешься рассказать мистеру Хьюитту все, о чем он попросит, не забыв ни единой мелочи. Я совершенно уверен – он отыщет завещание, если его только можно найти.

– Мисс Гарт, – начал Мартин Хьюитт, – насколько я понимаю, во время последней болезни мистера Холфорда ключи от этого бюро постоянно находились у вас, а бюро было заперто?

– Да, это так.

– Вам не приходилось самой пользоваться бюро?

– Нет, я даже не дотрагивалась до него.

– Тогда, полагаю, вы можете подтвердить, что это бюро никем не открывалось с тех пор, как мистер Холфорд вручил вам ключи от него, и до тех пор, пока вы не передали их мистеру Креллану?

– Да, я в этом уверена.

– Очень хорошо. Скажите, есть ли в доме место, где может быть спрятано завещание?

– Я уверена – здесь нет таких мест, о которых не знал бы мистер Креллан.

– Как вижу, это старинный дом, – заметил Хьюитт. – Есть ли здесь какие-либо тайники – я имею в виду потайные двери, сдвижные панели, скрытые ниши и тому подобное?

– Я прожила здесь почти всю жизнь, но, насколько я знаю, во всем доме нет ничего подобного, – покачала головой мисс Гарт.

– Насколько я понял, вы знаете о содержании завещания и понимаете, что для вас значит его пропажа?

– Прекрасно понимаю.

– Теперь я должен попросить вас хорошо подумать. Мысленно вернитесь на два-три дня до начала болезни мистера Холфорда и скажите: можете ли вы припомнить хоть один факт, происшествие, слово или намек, имеющие отношение к завещанию или хоть как-то связанные с ним?

Мисс Гарт задумчиво покачала головой.

– Я не могу вспомнить, чтобы о нем упоминал хоть кто-то, кроме разве что сиделки – ворчливой женщины, которая раз или два намекала, что я беспокоюсь главным образом о папиных деньгах. Я сделала что-то для него, и папа (понимаете,