Бар 32 - Тимоти Ранендхайд

его машины нет, — кивнул парень.

— Мы давно не виделись, — справедливо заметила женщина. — Да, после нашего расставания с Элисон, будто и наши с вами пути разошлись, — согласился Том. — А раньше мы часто виделись в магазинах.

Женщина улыбнулась, однако Томас сидел с опечаленным лицом.

— А где Билли? — спросил он, нащупав в кармане куртки коробочку с машинкой.

— У себя в комнате, делает уроки. Билли, подойди сюда.

Мальчик спустился быстро. Он заулыбался, увидев Томаса. А Том отметил, как тот вымахал за год, как изменился. Теперь он еще больше был похож на отца: те же темные редкие волосы, карие глаза. Он подрос, надел очки. Выглядел взросло и солидно.

— Привет, приятель, — натянул улыбку Том и достал из кармана подарок. — Смотри, что у меня есть.

Глаза мальчика загорелись.

— Это же Шевроле Камаро! — с восторгом отчеканил Билли. — Спасибо.

Он обнял Томаса за шею и притих.

— Том? — спросил он.

— А?

— А ты не знаешь, где Элли? — Томас задержал дыхание, глядя на миссис Херст. Та покачала головой. «Они ему не сказали».

— Нет, Билли, я не знаю, — сквозь зубы проговорил Том, выдавливая из себя слова. Он услышал, как Билли всхлипывает на его плече. Томас сжал глаза, крепче прижимая к себе мальчишку.

— Я скучаю по ней и переживаю, — сказал Билли, хмыкнув носом. — Как думаешь, она вернется? Она ведь не могла просто так пропасть, да?

— Я не знаю, Билли, — вновь проговорил Том.

— Я слышал, как мама плачет, — прошептал Билли, будто бы забыв, что мама рядом. — Она тоже скучает.

— Ну все, Билли, — прервала их миссис Херст, — возвращайся к себе.

— Ты заедешь к нам еще, Томас? — спросил мальчик, отлипая от Тома. Его лицо было заплаканным, но он старательно старался не показывать этого.

— Я постараюсь, Билли, — кивнул Том, и мальчик убежал. — Вы не сказали ему?

— Мы не знаем, как, — ответила женщина, утерев платком выступающие слезы. — Я знаю, что это неправильно. Но как ему сказать это? Себастьян говорит, что просто нужно сообщить, ведь он мальчик уже взрослый. Но я-то знаю, что Билли еще совсем ребенок, это причинит ему боль.

— Это причинит боль любому, вне зависимости от возраста, — начал Том. — Ему будет легче принять это сейчас, чем узнать потом. Потом он будет знать, что вы обманывали его. И рассудок будет затуманен, он не подумает о том, что вы боялись сделать ему больно.

Женщина пару секунд помолчала, слегка покачивая головой.

— Возможно, ты прав, — согласилась она, но Том видел, как тяжело ей это принимать.

— Мне пора, миссис Херст, — Томас поднялся на ноги, ком внутри горла снова начинал разрастаться. — Передавайте привет мистеру Херсту. Жаль, что мы с ним не увиделись сегодня.

— Может, ты поговоришь с Билли? — в отчаянии спросила женщина. Томас взглянул на нее хмуро.

— Я ему лишь друг Элисон, который играл с ним в машинки, — покачал головой Томас. — Вы его родители. Он ваш сын. Элисон ваша дочь. Наберитесь смелости признаться и ему, и себе в том, что ее не стало.

Женщина опустила взгляд, вновь прикоснулась платком к глазам.

— Извини, — прошептала она. — В эту субботу похороны.

Томас посмотрел на нее с нежеланием, с тоской, с болью.

— Приди хотя бы ради Билли, — добавила миссис Херст. — Я наберусь смелости рассказать ему все.

— Я приду, — кивнул Том. — Ради Билли. Ради вас. И ради Элисон.

Он вышел из дома, не оглядываясь, лишь бросив неловкое «до встречи». Парень открыл машину, свалился на сидение, завел мотор и помчал вперед. Включив музыку громче, он гнал по дороге среди двухэтажных дорогих домов, пытаясь подавить ком, что разрастался в горле. Пытался задавить его, загнать, спрятать, проглотить. Но все тщетно, все бесполезно.

Томас крепко схватился за руль и бессильно закричал.

4

Томас остановил машину у дома по написанному адресу. Вышел из машины, достал из кармана мод. Ему следовало сначала успокоиться, прежде чем идти. Клубы пара успокаивали, отвлекали сознание на белые облака, что непроизвольно развеивал ветер.

В окнах дома не горел свет, но было слышно, как разговаривает телевизор. Томас достал с пассажирского сидения бутылку водки и громко хлопнул дверью.

— Эй, пацан, тебе чего надо? — выглянул из окна тощий усатый мужчина.

— Вы?.. Вы нашли тело девушки, что убили в субботу ночью? — спросил Том, пытаясь не думать о том, что говорит о теле Элли.

— Ну, я, и что? — кричал из окна мужчина. — Я уже говорил с полицией.

— Вы не могли выпить со мной и поговорить? — крикнул в ответ Томас.

— Заходи, — прокричал тот. — Не ори только, соседей разбудишь.

Томас облегченно выдохнул, поднялся по трем ступенькам в один шаг, как дверь открылась. Перед ним стоял латиноамериканец, в потрепанной майке и с выцветшими татуировками на плечах. Он взял бутылку из рук Тома и жестом пригласил его пройти.

— Что ж ты сразу не сказал, что ты не с пустыми руками, — заулыбался во весь неполный комплект зубов мужчина. — Я Фелипе Хуго.

— Томас Хэйз, — ответил парень, сев за стол. Перед ним тут же появились две стопки и нарезанный огурец.

— Ну, давай выпьем за знакомство, — бодро предложил Хуго.

Он выпил первый, Том сделал глоток и чуть не задохнулся. Фелипе расхохотался.

— Первый раз пьешь, пацан?

— Не привык к водке, — ответил он.

— Вы же слабенькие нынче пошли, пиво одно пьете, — осуждающе сплюнул латинос. — А поляки не промах.

— Водку же русские придумали, — сощурился Том.

— Не учи ученого, парень, — махнул Хуго и налил еще по стопке. — Еще по одной и говори, зачем пришел.

Со второй рюмкой Том был осторожнее.

— Говорят, ты видел убийцу, — сказал Том, закусывая. — Расскажи, что видел.

— Я полиции уже все рассказал, парень, — вновь сказал Фелипе. — Тебе-то какое дело?

— Ищу я его, — кротко ответил Том. — Полиция мне не поможет.

— Дай полиции разобраться с этим. Они вон как резко барыг пересажали всех в прошлом году, один Шоколадный уцелел, и то потому, что сам не употребляет, — Хуго налил еще по рюмке, но пить не торопился.

— Я как раз от Шоколадного, — сказал Том, надеясь, что хоть это поможет.

— Так тогда он тебе пусть все и рассказывает.

— Он дал мне этот адрес, сказал, ты знаешь, — продолжал настаивать Томас.

— Так какое тебе дело до этого убийцы? — прищурился латинос.

— Мужик, он девушку мою убил, — сказал Том, для драматичности отпустив слово «бывшую».

— О, да что ты сразу так не сказал! Давай выпьем, а то я вижу, как тебе больно, пацан.

Они выпили. Томас закусил, Хуло не стал.

— Рассказывай все, что знаешь, — Томас откинулся на стуле.

— В общем, дело было так: сидели мы с Факундо, другом моей двоюродной сестрой, играли в домино, знаешь игру такую, когда надо костяшки