Мисс Благоразумие - Дженнифер Грин

Весь офис превратился в огромные ясли. Расстегивая пальто, Молли шла мимо «Мозгового центра». Ее лицо все еще горело, а пальцы ног замерзли. Она остановилась, чтобы подобрать детскую туфельку, потом деревянную лошадку с колокольчиками, о которую все спотыкались целую неделю.

Она торопливо поздоровалась с Бейли, потом заглянула в кабинет Флинна… и ей захотелось поскорее ретироваться. Перед ней стояла незнакомая молодая женщина.

— Заходи, Молли, — пригласил Флинн. — Познакомься с Гретхен ван Хаузер.

— Не хотела бы вам мешать…

— А ты и не мешаешь. Гретхен уже уходит. С завтрашнего дня она начинает работать няней Дилана.

Молли вошла и поздоровалась. Она знала, что всю неделю Флинн проводил собеседования с кандидатками в няни, но ни одна кандидатура его пока не устраивала. Видимо, Гретхен повезло больше других.

— Приятно с вами познакомиться, — тепло сказала Молли.

Они поговорили с минуту, потом Флинн пошел провожать Гретхен до входной двери, сделав Молли знак остаться. Она уселась на ковер рядом с Диланом, и они играли в мяч, пока не вернулся Флинн.

— Ну, как она тебе?

— Хотя я и говорила с ней всего несколько секунд, девушка показалась мне приятной. И я сразу поняла, что она понравилась и Дилану.

Девушка действительно пришлась Молли по душе с первого взгляда. Она была молода, со свежим цветом лица и крепкой фигурой. Длинные каштановые волосы были просто зачесаны назад, глаза светились теплом и Дружелюбием.

— Да, негодник буквально прилип к ней. Она еще учится. Будет учительницей начальной школы. Сейчас взяла академический отпуск на семестр, чтобы заработать денег. Но может, она слишком молода? — Флинн потер затылок. — Не понимаю, почему так трудно найти подходящего человека.

— Гм, Макгэннон, а ты не находишь, что у тебя несколько необычные идеи относительно нянь? — мягко упрекнула его Молли.

Флинн поймал мячик, не дав ему закатиться под письменный стол, и уселся рядом с ней. Возможно, это было лишь игрой воображения, но ей показалось, что температура в офисе вдруг подскочила на десяток градусов. Его взгляд, когда он смотрел, как она играет с малышом в своем деловом костюме и туфлях на каблуках, выражал не только юмор.

— И что же такого необычного в моих идеях?

— Например, няни по обыкновению работают в доме, а не в офисе.

— Ну, ты даешь! По-твоему, я должен доверить ребенка абсолютно незнакомому человеку, не имея возможности быть всегда рядом и видеть, что все идет нормально? Я так не думаю. Лучше, если они будут здесь, где я смогу присматривать за ними обоими. А еще хочу, чтобы она уже занялась его образованием!

— А ты не считаешь, что Дилан еще слишком мал, чтобы читать классиков? Что он, может быть, еще не готов слушать скрипичные концерты? Или записи по теории математики?

— Молли, пойми, малышу пришлось испытать немало трудностей. Ему необходимо теперь ускоренное воспитание, чтобы наверстать упущенное. Я это знаю, поскольку прочел много книг для родителей. А потом если ребенка с самого раннего возраста приучать к музыке, книгам, искусству, то он…

Молли все это уже слышала раньше. Книги по воспитанию и уходу за детьми завалили весь офис, и Флинн был готов в любой момент прочитать лекцию, например, о прорезывающихся зубах.

Она чувствовала, что безнадежно очарована отношением к ребенку… и все более не помает, почему он сам ничего этого не видит. Однако сегодня с ним происходило что-то необычное. Он находился в сильном возбуждении и не мог сидеть спокойно. Густая прядь волос падала ему на висок, он то и депо нервно отбрасывал ее назад.

Зазвонил телефон. Он быстро взял трубку. В процессе разговора Молли поняла, что звонил кто-то из его родственников и что Флинн получил результаты своего анализа на отцовство.

— Мне не хотелось тебя пугать, оставляя сообщение на твоем автоответчике, мам. Ничего не произошло, ни с кем ничего не случилось. Просто мне надо было кое-что тебе сказать…

Молли колебалась — остаться или выскочить за дверь? Ей совсем не хотелось присутствовать при личном, семейном разговоре. Но тут Дилан, отбросив мячик в сторону, взял курс на служебный туалет.

Молли вскочила и кинулась за ним. Туалеты ужасно нравились Дилану. На прошлой неделе, например, он раскрутил целый рулон туалетной бумаги и запихнул ее в унитаз.

Она бегу схватила малыша и снова усадила его на ковер играть с кубиками.

Но осталась она не из-за Дилана. И даже не потому, что скоро узнала из разговора, что Флинн, должно быть, получил результаты анализа на отцовство. Она осталась, потому что Флинн вдруг стал необычно тихим и сдержанным, что было совсем не в его характере.

— Ты присядь, мам, — говорил Макгэннон. — Да нет, я ведь уже сказал, что ничего страшного не произошло. Это просто… сядь, как я прошу, ладно? — Он повернулся вполоборота на своем рабочем кресле. Молли чувствовала, что Флинн колеблется. Обычно импульсивный, он с трудом подыскивал слова. — Я не знаю, как тебе без обиняков сообщить мою новость. Мама, у тебя есть внук. Его зовут Дилан. Ему немногим больше года… только спокойно, не волнуйся так, вопросы задавай по очереди. Нет, я не женился. Я не женат на матери ребенка и не собираюсь связывать с ней свою жизнь…

Малыш тем временем завладел шарфом Молли и направился с ним к гамаку. Плюхнувшись в него, он радостно взвизгнул, явно ожидая, что она захочет его покачать. Потом зевнул. Молли никак не могла решить, что же ей делать?

Взять малыша на руки и выйти из комнаты? Ей не хотелось слушать такой сугубо частный разговор.

Ей стало как-то не по себе оттого, что Флинн до сих пор не говорил своим родным о Дилане. Она считала само собой разумеющимся, что он рассказал своей семье всю историю с той минуты, как Вирджиния вошла к нему в офис. Она не могла и вообразить, что стала бы держать в секрете от собственных родителей столь важный факт. Ведь ничего не зная, родные не смогли бы и помочь.

— Да, она забеременела от меня… И ты абсолютно права, нет никаких оправданий… Но я не пытался скрыть от тебя правду или отрицать случившееся. Я действительно только недавно узнал, что у тебя есть внук, а у меня сын, — продолжал оправдываться Флинн.

И чем дальше Молли слушала его, тем сильнее сжималось ее сердце. Флинн не просил помощи раньше потому, что от своей семьи он ее и не ожидает.

— Да, малыш здесь, рядом со мной. Я тоже не знаю, как я мог сделать такое… И я не могу жениться на его маме. Этого никогда не случится… Я звоню не для того, чтобы о чем-то просить. Просто чтобы сказать тебе, что у тебя есть внук. Что бы ты ни думала обо мне в связи с этим, я полагал, что ты захочешь это Знать. И захочешь на него посмотреть…

Его слова сопровождались длинными паузами. Молли без труда понимала: ему устраивали разнос. Флинн терпеливо выслушивал все то, что говорила мать. Молли вдруг подумалось: а как бы ее собственные родители отреагировали на такое известие? Они всегда от нее требовали, чтобы она ответственно относилась к жизни и отвечала за свои поступки, но Молли не сомневалась, что они все равно поддержат ее, если их поддержка будет ей нужна. Как и она всегда поддержит их. Очевидно, далеко не у всех людей такая дружная семья, как у нее. А может, его мама в первый момент всегда так эмоционально реагирует на возникающую проблему? Молли подумала, что не стоит осуждать других, когда практически ничего о них не знаешь. Но она не могла не заметить, что Флинн вполне справлялся с проблемой, не пускаясь в долгие объяснения и не ища оправданий. Он не сказал, что Вирджиния сама виновата в беременности, не заикнулся о том, что для совершения ошибки такого рода всегда требуются двое, как и о том, что он — далеко не первый в истории человечества мужчина, которому случилось получить внебрачного ребенка.