Смерть на фуникулере - Тони Бранто

всегда приятно помочь юному дарованию. Мы поможем, ведь правда, Дик?

У Ричарда Палмера был немного растерянный вид. Он молча кивнул.

Карлсен вернулся к вопросам:

– Ваша поездка в отель «Мамонт» была запланирована заранее?

Миссис Палмер покачала головой:

– Нас неожиданно пригласила сюда мисс Бёрч, с которой мы познакомились в Бледе…

Мистер Палмер перебил её:

– Она не приглашала нас, боюсь, мы сами напросились.

– Дик, но она собиралась нас пригласить! Разумеется, ты не разбираешься так хорошо в людях, как я.

– В этом ты права, дорогая.

– Ну о чём и речь. Мисс Бёрч молода, но очень вежлива и тактична, и ей было неловко звать нас вот так, с бухты-барахты, с собой, ведь, когда приглашаешь супружескую пару, нужно сразу думать об интересах двоих, а это всегда сложнее. Но благодаря моему чутью я сразу распознала тоску и мольбу в её глазах. Я поняла, что ей одиноко в поездке, и потому сразу взяла быка за рога и предложила ей, чтобы мы поехали все вместе.

– Похоже, вы очень чуткий человек, миссис Палмер, – сказал Карлсен. – Вы были удивлены, когда узнали, что миссис Робинсон скончалась?

– Удивлена? Да, пожалуй, я могла бы сказать, что была удивлена. Конечно, не так, как когда по радио сообщили, что Бетти Дейвис не дали «Оскар» за «Мистера Скеффингтона» лет пять назад. Вот тогда я была по-настоящему удивлена, если вы меня понимаете. Её игра была невероятной, мы с Ричардом смотрели этот фильм трижды. Дважды в Филадельфии и один раз, когда были в Нью-Йорке. Я права, Дик?

– Уверен, что так оно и было.

– Ну так вот, что касается удивления смертью… Это не было, пожалуй, дичайшим шоком, но не скажу, что я была спокойна, узнав о её смерти. Скорее, я была потрясена, но не сильно. Не более того.

– Вы допускали, что нечто подобное с миссис Робинсон может произойти?

– Ну нет, ничего такого я не допускала уж точно, – возразила миссис Палмер. – Это какая-то совсем уж дикая мысль. С чего вдруг ей было умирать? А тем более кому могло понадобиться убивать эту женщину? Она была, как бы лучше выразиться… безобидна.

– Значит, вы такой её видели?

– Ну, во всяком случае, злодейкой она не выглядела уж точно. Миссис Патридж, моя подруга, очень проницательный человек – нагадала мне язву, – вот она бы полностью со мной согласилась в этом вопросе. Поэтому я до сих пор не понимаю, почему вы думаете, что эту женщину непременно убили.

– А вы полагаете, она могла умереть естественной смертью?

– Ну… Она, конечно, всё время жаловалась: то у неё гипертонический криз, то сердце, то ревматизм. Но опять-таки – вы не женщина, потому вряд ли поймёте.

– Что вы имеете в виду?

– Ох, ну я вам объясню, раз вы спрашиваете, хотя вы всё равно вряд ли поймёте.

– Я буду очень вам признателен.

– Есть множество уловок, с помощью которых женщины манипулируют мужчинами, а также другими, не вполне умными, женщинами.

Тут миссис Палмер снисходительно посмотрела на Карлсена. Понял ли этот чудак в халате хоть что-то?

– Разумеется, – продолжила она проливать свет на проблему, – на меня всё это не действует. Я сразу поняла, что миссис Робинсон давит на жалость, хватаясь то за сердце, то за бок. Это приём очень неуверенных в себе женщин.

– То есть у Тамары Робинсон, по-вашему, ничего не болело?

– Я уверена в этом. За завтраком или ужином, неважно, она ругалась то с мужем, то с дочерью, а в конце всегда хваталась за сердце. В общем, драматургия зашкаливала, как сказала бы моя подруга миссис Ридли-Донэхью. – Софи Палмер закатила глаза. – Вот потому миссис Робинсон мне и казалась безобидной. Актриса, одним словом. Но не такая, как Бетти Дейвис, разумеется, а наоборот.

– Но если её не мучили ни ревматизм, ни сердце, отчего же ей было умирать?

Миссис Палмер пожала плечами и сказала:

– Вероятно, её и убили. Но я всё равно не понимаю зачем…

Адам позволил себе перебить:

– Вы назвали миссис Робинсон безобидной. Знаете, с чем у меня ассоциируется безобидный человек, который легонько покусывает других?

Софи Палмер вопросительно уставилась.

– С надоедливым насекомым. Комаром или мошкой. Рано или поздно чья-то рука непременно захочет прихлопнуть эту мошку, – холодно произнёс Карлсен. – Эта мысль верна относительно Тамары Робинсон?

Миссис Палмер задумалась.

Воспользовавшись моментом, её муж сказал:

– Не думаю, что миссис Робинсон подходила бы под это описание.

– А какой она вам показалась? – поспешил Адам, пока Софи Палмер не открыла рот.

Ричард Палмер, покачивая головой, сказал рассудительно:

– Она не была мошкой, не была надоедливым насекомым. Мне думается, она была сильной…

– Но неуверенной в себе, – всё-таки вставила миссис Палмер.

– Возможно, – мистер Палмер слегка нахмурился. – Но до того как схватиться за сердце, она всегда держалась с достоинством. Я бы сказал, она была личностью, и довольно яркой.

В глазах Адама Карлсена промелькнул огонёк. Образ Тамары Робинсон в его голове понемногу начинал складываться. Но, конечно, было ещё далеко до истины.

Молодой человек поправил очки и обратился к мистеру Палмеру:

– Позвольте вопрос немного личного характера. Вы принимаете какое-нибудь снотворное?

Мистер Палмер покачал головой.

То же проделала миссис Палмер, но, разумеется, сопроводив этот жест речью:

– Сейчас опасно что-либо принимать. Особенно, что касается новых лекарств. Их столько разрабатывается ежедневно, и продаются они, наверняка не пройдя должных испытаний. Лично я рисковать так не собираюсь. Моя подруга Дороти Льюис долго принимала какие-то новые травы, пока не выяснилось, что от них развивается бесплодие и астма. А Джинджер фон Шметтерлинг стала ходить на какие-то процедуры, где её мазали какими-то природными ядами. У неё болела шея, и она думала, что ей втирали что-то вроде апитоксина[22], а на самом деле там был какой-то новый неизученный яд, от которого она чуть не померла. На что только не идут современные салоны! Хотя…

– Почему вы спросили об этом, мистер Карлсен? – вмешался Ричард Палмер.

– Есть вероятность того, что миссис Робинсон отравили вероналом.

– Вероналом? – ахнула миссис Палмер.

– Именно так. Порошок добавили в бутылочку с ликёром, который миссис Робинсон пила в кабинке фуникулёра.

Палмеры начали вспоминать. Действительно, там была зелёная бутылочка, её передавали в обоих направлениях, пытались открыть…

Ричард Палмер вдруг широко распахнул глаза.

– Вы считаете, кто-то отравил ликёр прямо у нас под носом?

– Верно, – подтвердил Адам Карлсен.

Палмер продолжил воскрешать картину из фуникулёра. Тем же занималась его жена. Она представляла, как сидит внутри на своём месте, как мисс Нортон передала закрытую бутылку и как бутылка потом вернулась уже открытая…

Весь ужас был в