Из Тьмы. Арка 1 - Добродел

разбойничьих подсылов. Хотя пяток новичков с более-менее прозрачным прошлым его заместитель под свою ответственность решил набрать. Но толку от них… с первого взгляда видно: наглая зелень, крови не нюхавшая.

Поведение Иводзимы тоже не радовало воина, разменявшего вторую половину пятого десятка. С каждым годом жадности становилось в нём всё больше, а осторожности и желания прислушиваться к советам друга молодости — всё меньше. Решение проблемы с охраной, которое предложил его патрон, Рутгерту не нравилось ещё сильней.

Не потому, что он считал ниже своего достоинства быть сопровождающим для пятёрки молодых людей. Выполнять разные, не всегда относящиеся непосредственно к охране поручения — его работа. Нет, ему не нравились сами питомцы одного из боевых храмов. Он бы предпочёл выдвинуться с половинным составом охраны, чем с ними. Да, опасно, но то привычная опасность. А что делать с пятью подростками, каждый из которых стоил в бою, наверное, трети его отряда? Что делать, если эта кучка сраных мутантов взбесится?!

Рутгерт давно и прочно не любил воинов духа. Лично для него они стояли недалеко от овеянных дурной славой Уродов.

Воины духа, в отличие от демонических отродий, не рождались со своей силой и не несли на себе печати зла в виде мутаций. По этой причине мало кто придерживался сходного с Рутгертом мнения. Тем более, это попросту опасно: многие аристократы стремились развить в себе духовную силу, да и сами сверхлюди не отличались терпимостью. Но Рутгерт верил: даже если у выпускников боевых школ и храмов нет звериных голов, лишних конечностей и других меток диавольских, они оставались такими же развращёнными нечистой силой безумцами, как и Уроды.

Малый возраст, как выразился Иводзима — «молодых мастеров, любезно согласившихся поддержать нашу доблестную охрану в случае нападения» — совсем не добавлял пожилому мужчине оптимизма. Скорее наоборот. Там, где опытный взрослый включит голову, юная поросль обязательно полезет на рожон. В любом случае теперь капитану охраны оставалось только материться сквозь зубы и надеяться на то, что наставники храма сумели вбить достаточно мозгов и дисциплины в головы своих учеников.

— Приехали, господин Рутгерт, — прозвучал голос кучера, когда экипаж остановился.

— Жди, — немолодой воин направился к входу в гостиницу.

Когда он вошёл в гостиничный ресторан, то сразу обнаружил там уже знакомого ему блондина. Тот в компании четверых своих спутников и спутниц сидел за столом рядом с сумками. Оглядев компанию, Рутгерт еле удержал несколько рвущихся наружу крепких выражений. Если сам обладатель глефы, спокойный на вид здоровяк и невысокий брюнет беспокойства сверх того, что он ожидал, не внушали (хотя насмешливое выражение на физиономии последнего мужчине не понравилось), то присутствие в отряде двух девок заставило когда-то пробитое стрелой плечо неприятно заныть, будто перед бурей. Предчувствие неприятностей, да преострое.

«Дерьмо Тёмного!»

Не то чтобы старый вояка боялся или не любил женщин. Но дело женщины — заботиться о семье и доме, а не шататься по дорогам и создавать проблемы. Сколько раз очередная дура начинала крутить жопой перед толпой озабоченных мужиков, не понимая своим куцым бабьим умом, к чему это приведёт?

Баба-воин — ещё хуже. Эти бешеные суки могли сорваться вообще без повода. Вспомнив опыт общения с «воительницами», Рутгерт не сумел удержать лицо и скривился, недовольно пошевелив усами.

Безобидная внешность ветерана не обманывала. С десяток лет назад мелкая голубовласая девчонка, помладше любопытно его разглядывающей брюнетки, на глазах капитана за пару мгновений буквально разорвала на куски семёрку неосторожных в словах наёмников. Мужчина хорошо помнил довольную улыбку, с которой девочка ушла. Ни один из превращённых в кровоточащие куски мяса и внутренностей мужчин не умер сразу, уходя из жизни медленно и мучительно. Помочь страдальцам решились только после того, как голубовласое чудовище окончательно скрылось с глаз.

Рутгерту совсем не улыбалось проверять восприимчивость малолетних психопаток к сальным шуточкам уже его парней. На мгновение в голове мелькнула подлая мыслишка плюнуть и вернуться к каравану в одиночестве. Глава охраны витиевато выругался про себя, послав на головы жадного бурдюка сала и кучки демоновых отродий множество проклятий.

Разумеется, вслух он произнёс совсем иное:

— Меня зовут Рутгерт. Я — капитан охраны каравана. Следуйте за мной, — мужчина развернулся и, не оглядываясь, проследовал на выход.

* * *

— Мне кажется, или мы ему почему-то не понравились? — произнесла Акира, глядя на удаляющуюся широкую спину обладателя длинных «казачьих» усов пшеничного цвета с сединой и металлического нагрудника.

«Фактурный мужик. Ему ещё оселедец на голову прицепить — вылитый Тарас Бульба получится, — подумал я, подхватывая свою сумку. — Хотя крупнокалиберный револьвер на поясе из образа, конечно, выбивается».

— А я не золотой слиток, чтобы всем нравиться, — закинув свою сумку на плечо, усмехнулся Кей. — Усатые старики не в моём вкусе, — хохотнул парень.

На улице нас ожидал представительного, но несколько аляповатого вида экипаж, запряжённый двумя крупными белыми лошадьми. На козлах сидел кучер в ливрее оливкового цвета.

Сопровождающий всю дорогу хмуро молчал.

Миновав городские ворота и проехав ещё немного, мы добрались до каравана, напоминавшего разворошённый муравейник. Разномастные люди хаотично перемещались от повозки к повозке, крыли друг друга матом, иногда сталкивались. Один раз на моих глазах завязалась короткая драка.

Присутствующие повозки тоже имели самый разный вид и уровни потрёпанности. Здесь нашлась и парочка крестьянских телег, и дилижанс бродячих артистов, и другие… модели экипажей, хех. Даже присутствовала странного вида конструкция из вытянутой, гибкой деревянной рамы, по центру которой установили что-то вроде гигантской корзины с матерчатой крышей. Глядя на эдакого уродца, из памяти всплыло слово «тарантас». Островком условного порядка и единообразия выглядели только крупные шестиколёсные фургоны работодателя Рутгерта, которые служили основой каравана.

Усатый проводник, не обращая внимания на окружающую суету, повёл нас за собой.

— Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие друзья! — расплылся в широкой улыбке жизнерадостный толстяк в попугайском наряде. Алый, расшитый золотом и жемчугом камзол, зелёная рубашка с кружевным воротником и манжетами, золотая цепь на шее и канареечного цвета штаны-галифе, заправленные в высокие сапоги, также отделанные жемчугом и полудрагоценными камнями, создавали довольно… странное впечатление. А пробковая шляпа и броско изукрашенный кинжал в золочёных ножнах на поясе его только усиливали. — Как ваше самочувствие? Как дорога? Надеюсь, старина Рут не успел испортить вам настроения своим угрюмым видом? Может быть, желаете вина? У меня есть замечательное красное вино, просто нектар! — толстяк причмокнул и закатил глаза, — не пожалеете!

У толстяка неплохо получалось косить под безобидного болтуна. Только взгляд выдавал — слишком внимательный. Он явно не так прост, как хотел показаться. Хотя в этом бизнесе иные люди попросту не