Ермак. Революция. Книга девятая - Игорь Валериев

* * *

Я и барон Розен стояли на причале Токийского порта в ожидании парового катера с броненосца «Александр III». Сегодня в районе по́лдня броненосец в сопровождении вспомогательного крейсера «Лена» вошли в порт и бросили якоря в том месте, которое указал японский лоцман. Остальные корабли «переговорной» эскадры расположились на рейде в Токийском заливе, в получасе крейсерского хода.

Такой порядок расположения эскадры был определён при предварительных переговорах по организации встречи для подписания капитуляции и мирного договора. Первоначально предполагалось, что договор будет подписан на борту русского флагмана, но потом согласились, что лучше это сделать во Дворце Мэйдзи. Тем более, император Муцухито изъявил желание лично присутствовать при этом событии.

Вот и пришлось мне, как человеку, отвечающему за охрану делегации вместе с Роман Романовичем и ещё несколькими работниками дипмиссии посетить дворец микадо, чтобы обговорить порядок церемониала. А мне сориентироваться на месте. Осмотреть «Зал фениксов» для аудиенции, зал «Тысячи блюд» для банкета, прочие помещения императорского дворца в Токио, которые Муцухито выделил для Великого князя Михаила Александровича и его сопровождающих для проживания.

Обговорили все тонкости несения охранной службы с незаметным внешне японцем лет пятидесяти, который отвечал за охрану японского императора. Дел было много, так что на причал прибыли на рикшах уже в сгущающихся сумерках.

Оглядел ещё раз акваторию порта, отметив про себя, что крейсер «Лена» и австралийская шхуна «Сидней» — она же бывшая «Марсель» и бывшая «Олимпия» удачно прикрывали наш флагманский броненосец.

По моим прикидкам в воде сейчас находилось минимум четыре пары боевых пловцов, контролируя подходы к кораблю. В этой операции по подводному охранению были задействованы все имеющиеся в Российской империи боевые пловцы — тюлени. И было их на настоящий момент двадцать четыре человека, включая их командира капитана 1 ранга Кононова Анатолия Алексеевича.

За время боевых действий против англо-японских кораблей «тюленями» со шхуны «Марсель-Олимпия» было потоплено семь броненосцев, три броненосных и три бронепалубных крейсера. И, вернее всего, это ещё не конец. Все пловцы, участвовавшие в этих боевых операциях, получили все возможные награды на один класс выше имеющегося звания. Со званиями, дворянством и землями тоже не обидели.

Только в указах о награждениях были и такие слова: «без права ношения», «без права оглашения», «за заслуги, которые не могут быть поименованы в приказе, но которые, тем не менее…», «с ношением после отставки». А двое — кап-два Ризнич и боцманмат Крылов свои последние награды получили посмертно.

Задумавшись, я не заметил, как через кольцо японской охраны, которая сопровождала нас во время всего визита во дворец, просочился малец и, сунув мне в ладонь свернутый кусок рисовой бумаги, также ловко выскочил из охраняемого пространства, увернувшись от солдата, который пытался его ударить прикладом.

Офицер в звании рикугун-тюи*, командовавший нашей охраной, гаркнул команду: «Огонь!».

* соответствовало поручику в Российской императорской армии

Но я успел крикнуть на японском «отставить», быстрее, чем солдаты начали стрелять. А мой командирский рык заставил их, включая офицера подчиниться. Пацанёнок скрылся за каким-то строением, а я развернул записку из нескольких иероглифов. Рамен, 10, жду, Хи, тхэккён. Перевёл я для себя.

— Ваше превосходительство, разрешите ознакомиться с той запиской, которую вам передали. Это вопрос безопасности, — вежливо обратился ко мне японский офицер.

Я показал. Лейтенант прочитал и рассмеялся.

— Вот хитрец этот Хи. Каким интересным способом решил зазывать в свой ресторан посетителей-иностранцев, — медленно произнёс он, продолжая улыбаться.

Барон Розен почти синхронно перевел мне речь офицера, так как знал, что моего уровня знаний японского языка не хватит, чтобы точно понять, о чём говорит лейтенант.

— Что за ресторан? — спросил я на своём скверном японском.

Дальше опять пришлось воспользоваться услугой Романа Романовича, который перевёл мне краткий восторженный спич о припортовом ресторане «Рамен», который славится на всю столицу оригинальными и очень вкусными блюдами из рамен, то есть яичной лапши с различными морепродуктами и соусами. Лейтенант даже посоветовал обязательно посетить это заведения, уверив, что мы не пожалеем. Единственно, лучше это делать не в русской форме.

В этом момент подошел катер, и мы, простившись с охраной, перешли на него и отправились к броненосцу.

— Да, шустрый постреленок работает рекламным агентом у этого Хи. Не побоялся охраны и нас в иностранных мундирах, — улыбаясь, произнес барон, присев на банку на корме катера, перед этим аккуратно расправив полы своего кителя.

— Думаю, это другой Хи, господин барон. И мне срочно надо будет с ним встретить, судя по записки, сегодня в двадцать два ноль-ноль в этом ресторане «Рамен», — тихо ответил я, продолжая стоять, удерживаясь за леер.

— У вас есть секретные сотрудники в Токио, Тимофей Васильевич, — наедине мы уже давно перешли с Роман Романовичем на ты.

— Думал, что нет, а оказалось, что да. Либо это ловушка, поставленная на меня, — задумчиво ответил я.

Был в записке один иероглиф, который переворачивает всё с головы на ноги или наоборот этого послания. И он означал «тхэккён» — древнюю школу корейского рукопашного боя. Именно ему четырнадцать лет назад в станице Черняева обучал меня старик Ли Джунг Хи, у которого была чудесная внучка Ли Мэй Лин — «весенний цветок» и настоящая корейская принцесса.

Да, да. Ли Мэй Лин — плод любви придворной дамы Ли ранга гвиин из павильона Нэандан, одной из любимых наложниц вана Коджон двадцать шестого короля династии Чосон, которой теперь император Кореи.

— И вы собираетесь сунуться в эту ловушку, Тимофей Васильевич? — нарушил мои размышления и молчание барон.

— Да, Роман Романович, собираюсь. Время подготовиться есть. Сейчас доставим вас на флагман, а я отправлюсь на «Лену». Там есть люди, которые прикроют меня во время этого вояжа. Если же я встречу того, кого думаю, то может…

— Что же Вы замолчали?

— Много чего может произойти. Чтобы вы не подумали, что я преувеличиваю, могу сказать, что этот человек должен знать о судьбе родной дочери императора Коджона, которая находится в Японии, — я посмотрел в расширившиеся от удивления глаза барона. — Это только для начала, Роман Романович.

Глава 8. Встреча.

Я вошёл в центральный зал японского ресторана «Рамен» и огляделся вокруг. Центральный зал был заставлен небольшими низкими столиками с плетеными тотами вокруг них, на которых на коленях сидели посетители, вкушая различные блюда. Стоял многоголосый гул. Довольно-таки громко звучала музыка. Что-то такое восточное. Я различил звуки флейты и лютни.

Как мне рассказали на «Лене», в этом действительно известном и пользующимся спросом и у гайдзинов столичном, припортовом ресторане для них оборудованы закрытые комнаты с европейской мебелью. Только вот как меня тогда Джонг Хи найдёт, если я сразу пройду в такой отдельный кабинет.

Тем более, я ещё и загримировался, используя комплект одежды, рыжий парик, накладные усы и бороду, которыми маскировался в Англии. В общем, я был вылитый лондонский денди с дорогой тростью в руке. Трость, соответственно, с клинком внутри. Плюс к этому два метательных ножа на запястьях, в подмышечных кобурах два револьвера Галан Тё-Тё. И на лодыжке в кобуре оружие последнего шанса — восьмимиллиметровый пистолет-малютка «Райдер» фирмы «Ремингтон», который имел подствольный магазин на пять патронов, подача патронов осуществлялась нажатием рычажка, находившегося рядом с курком. Их недавно закупили для секретных сотрудников Дворцовой охраны.

Мало того, меня ещё и страховали мои старые «соратники-подельники» по британским вояжам Буров, Зарянский и Горелов, которые также «косили» под англичан. Трое уже коллежских секретарей должны были обеспечить в случае необходимости силовой уход из возможной ловушки.

При развитии такого неблагоприятного варианта мы все вместе с боем должны были бы добраться до причала, где на купленной несколько часов назад рыбачьей лодке с навесом нас дожидалось четыре моряка с двумя пулемётами. И через час туда же должен будет подойти ещё катер с «Лены» с тройкой вооруженных тюленей из отдыхающей смены.

Если говорить откровенно, то я превысил свои полномочия и рисковал сорвать мирные переговоры, но, зная Джунг Хи, понимал, что если записка действительно от него, то просто так он на встречу меня бы не позвал.