Река слез - Самия Шарифф

Родные моей соседки заставляли ее хранить молчание с единственной целью: избежать развода и, как следствие, позора и бесчестия. Главное – пристроить дочь, выдать замуж, и можно вздохнуть свободно, демонстрируя ей свое равнодушие. Такая круговая порука заставляет мужчин верить в свое всесилие. Чувствуя себя безнаказанными, они безраздельно властвуют над нами без зазрения совести. Если мусульманские женщины хотят избежать позора, который ляжет и на семью, и на детей, они, не имея выбора, должны все это терпеть.

* * *

Время текло медленно, и я пока могла себе позволить следить за течением своих мыслей, не отвлекаясь на суету, обычную перед началом посадки. Я снова забыла об окружающих и погрузилась в размышления. Но очень скоро голос стюардессы из компании «Эйр Франс» вырвал меня из мечтаний, приглашая присоединиться к тем, кто готовился подняться на борт лайнера, летящего в Каир.

* * *

Всякий раз, когда я осознаю, что мой семейный кошмар закончился, я радуюсь тому, что теперь сама управляю своей судьбой. Осознание этого согревает мое сердце.

Да, теперь я счастлива находиться там, где нахожусь. И так будет всегда. Бывает, мои мысли несут меня к старым горизонтам, но рано или поздно всегда наступает момент, когда я возвращаюсь в настоящее, и ощущение радости, облегчения и благодарности переполняет меня.

Поднявшись на борт, я увидела, что соседние с моим кресла уже заняты. Моими попутчицами оказались молодая женщина и трехлетняя девочка. Женщине можно было дать лет тридцать. Волосы ее очень красивой дочки были заплетены в косички, а украшением ее лица были большие черные глаза.

Только я собралась опуститься в кресло, как женщина доброжелательно мне улыбнулась.

– Добрый вечер, – сказала я, улыбнувшись в ответ.

– Я Гуда, а мою дочь зовут Рум.

– А меня – Самия. Я в первый раз лечу в Египет.

Молодая женщина взяла свою сумку, которая лежала на моем кресле, и извинилась. Устроившись, я огляделась, чтобы узнать, где находится мой навязчивый попутчик. Он сидел в хвосте самолета между двумя мужчинами. Я быстро отвернулась, чтобы он меня не заметил. Похоже, он был не очень доволен таким соседством. Я улыбнулась, что не ускользнуло от внимания моей очаровательной спутницы. Она сказала мне доверительно:

– Хотелось бы и мне так улыбаться. Можете поделиться со мной вашей радостью?

Есть люди, с которыми очень легко найти общий язык. Другие, наоборот, совершенно не вызывают желания общаться, как бы они к этому не стремились. Как мой первый попутчик, например. Я думаю, все дело во взаимном притяжении.

Гуда была очень милой, выглядела невинной и слегка растерянной. Она мне так напомнила Амаль, мою младшую сестру!

Гуда, ее дочь Рум и я ждали взлета. Я смотрела на эту женщину, как в зеркало, – так она напоминала меня, и особенно мою младшую сестру Амаль. Все та же бесконечно повторяющаяся история. Когда, наконец, это прекратится? Той Амали, которая на протяжении многих лет казалась мне счастливой и спокойной, теперь не было, если можно так выразиться.

В недавнем разговоре по телефону она с отчаянием призналась, что муж постоянно избивает ее и изменяет с разными женщинами. Она случайно услышала его телефонный разговор с неизвестной особой – они строили планы совместной недельной поездки за границу.

– Ты представляешь, Самия? После семнадцати лет супружества и стольких мучений я узнаю, что он отправляется путешествовать с другой! Никогда он не предлагал это мне.

После многолетнего молчания Амаль больше не могла сдерживать потока слов.

– Мне тридцать шесть лет. Жизнь кончена, Самия. Как я тебя теперь понимаю, сестренка! Я испытываю такие же страдания! Прости, что меня не было рядом, когда тебе было очень плохо. Прости за то, что я не вмешивалась в ваши ссоры с родителями. – Она не могла остановиться: – Я оправдывала их, сердилась на тебя за то, что для тебя свобода была важнее чести семьи. Я никогда по-настоящему не понимала причин твоих страданий.

Амаль в отчаянии разрыдалась. Сила ее боли чувствовалась даже через разделяющий нас океан и била прямо в сердце. Ее слезы были моими слезами. Как я могла думать, что нелюбовь отца и матери обошла ее стороной?

Преданная и мужем, и родителями, она попала в тот же расставленный родителями капкан, из которого несколько лет назад я пыталась выбраться. Сценарий ничем не отличался: с одной стороны родители, которые в лучшем случае закрывают глаза на несчастья своей дочери, с другой – муж, подбадриваемый родственниками супруги, не желающий обуздывать свои гнусные инстинкты.

– Я хочу развестись, Самия. Но куда я пойду? Наши родители не хотят ничего слышать, чтобы не повторилось то, что произошло у них с тобой. Мать умоляет не идти по твоим стопам. Но и я никогда не смогу сделать того, что сделала ты. Мне не хватает твоей смелости. Откуда взялась у тебя решимость оставить все и уехать?

Я знала слово в слово все, что она собирается мне рассказать. Что он приходит домой, когда хочет, и уходит, когда вздумается, никогда не обращая на нее внимания и даже не отвечая на ее расспросы. Что он часто бьет ее без причины. Банальная история, как под копирку.

– Слушай, на прошлой неделе он был дома. Вдруг ему позвонил по телефону приятель. Без каких бы то ни было объяснений он быстро собрался и ушел. Спустя полчаса мне позвонила жена этого приятеля. Она сообщила, что ее муж разговаривал с какой-то женщиной, перед тем как позвонить моему. Она заключила: «Это наш жребий. Мы ничего не изменим».

Поговорив по телефону, обеспокоенная Амаль отправила мужу SMS, желая узнать, где он находится.

– Он позвонил почти сразу и стал мне угрожать, говоря, что по возвращении домой проучит меня за то, что я ему докучаю.

Я слушала младшую сестру, не сдерживая слез бессилия. Терзающий сердце рассказ на этом не закончился.

В другой раз муж, вернувшись домой, отхлестал Амаль ремнем и швырнул ее лицом на пол так, что она потеряла сознание. Супруг кричал: «Вставай, кусок дерьма! У тебя изо рта идет кровь. Ты специально прикидываешься, чтобы выставить меня перед детьми каким-то монстром. Ты хочешь показать им, что ты жертва, не так ли?»

Он оскорблял ее, если она беспокоила его в то время, когда он развлекался. Садист, он спал с другими, и ему было наплевать, нравится ей это или нет, главное, чтобы ему было хорошо. На тот случай, если бы Амаль рассказала о его похождениях родителям, супруг поклялся, что, как только господин Шарифф сунет хоть кончик своего носа в его дела, он сразу с ней разведется, и родители получат еще одну «шлюху». Произнося это, он смеялся.

– Ты знаешь, мне стыдно про это говорить, – призналась Амаль. – Я хотела показать всем, что я не такая, как ты. Что я очень уважаю семью и стараюсь всем угодить. Теперь мой муж ведет себя, как царь. Он спит со всеми подряд, не думая о том, что может заболеть сам и заразить меня. Если я отказываюсь заниматься с ним сексом, он насилует меня, заявляя, что я собственность, на которую он имеет нее права. Эго просто повторение твоей истории, Самия. Я не знаю, что делать. Никто меня не защищает. Чем дольше я живу с ним, тем больше я опасаюсь, что это еще не предел.