Девять смертных грехов - Антон Дмитриевич Емельянов

— Почему ты мне это рассказываешь? — злость клокотала внутри меня. Даже сильнее, чем когда скверна иелчу пыталась парализовать меня, а длинные белые клыки тянулись к шее.

— Я считаю, что вы можете добиться успеха. Это будет тяжело, но возможно. Не сжигайте корабли, не убивайте всех. Захватите и заставьте отвезти вас на пиратский остров. И вот там вам останется только не умереть и вырезать всех, кто ходит под черным флагом, — на лице священника мелькнул оскал. Словно хищный зверь на мгновение проглянул через маску с кудряшками.

— Ты говоришь это мне, но не сказал отцу, — я смотрел на священника. И мне было плевать на его гримасы.

— Он не верил, что может победить, ты — веришь. Я чувствую твой свет…

Такая знакомая фраза, по спине побежали мурашки.

— Почему ты веришь в меня? — сколько уже было почему за весь разговор, но это самое главное. — Ты не видел меня год, и сегодня мы только парой слов успели перекинуться.

— Важно не то, что я сам верю, а то, что в тебя поверил кое-кто другой. И на будущее: имей в виду, что герб одной из семей старейшин не стоит носить так открыто, — Антоний кивнул на мой пояс и серебряный кошелек, подаренный мне Марией из Братства.

Значит, он тоже оттуда. И все эти годы жил среди нас — как ему можно доверять? С другой стороны, сегодня Антоний мне открылся, а его план точно лучше, чем храбрая смерть.

— Спасибо за помощь, — я кивнул.

— Однажды спящий проснется, успеем показать, чего мы достойны, — отец Антоний развернулся и отправился прочь со стены. Я остался один. Ветер больше не холодил, меч не грел. Я думал только о сердце нежити. Чем бы оно ни было, если у меня не получится самого, я сожру его. Сожру и сделаю все, чтобы спасти отца, мать и отомстить герцогу, который готов нарушить кодекс и наплевать на своих верных баронов. И ради чего?

«Хороший мальчик, я жду…» — впервые с того момента, как я его поднял, сердце снова заговорило.

* * *

Невысокие дома Пескадо чернели на побережье, освещенные красным пламенем пожара. Два пиратских корабля пообещали просто встать на стоянку рядом и даже оплатить продукты, так что староста деревни с радостью пошел им навстречу. Это была не первая его сделка с пиратами. Первая, заключенная еще его дедом, помогла деревне обрести порт и начать расти. Их не трогали в отличие от многих других, и вот теперь под рукой старосты был скорее город и деньги, о которых его барону оставалось только мечтать. А что будет через десять лет или двадцать?

Староста уже платил налоги напрямую герцогу, и его посланник однажды сказал, что если у него родится сын с даром, то владетеля баронства можно будет и поменять. Эти слова грели душу старосты, почти как деньги и власть, которую признавали даже пираты. Или просто делали вид… Сегодня ночью, когда очередной купеческий корабль остановился в их порту, чтобы команда отдохнула после долгого перехода, не привлекая внимания и не оставляя следов, морские разбойники нарушили договор. Напали, подожгли порт и деревню.

Вот только самым страшным был даже не пожар, не потеря сундуков, которые волокли с купеческого корабля пиратские команды… Староста видел, как с юга к деревне подошли несколько отрядов стражи, бесшумно пробрались внутрь, а потом накрыли часть пиратов чистотой. Их герб… Он смотрел на него, и сердце обволакивало страхом от того, какие слухи ходили в последнее время про эту семью.

* * *

— Чистота! Тут баронские выродки! — рубака Флинт прикрыл свой небольшой отряд и приготовился идти на прорыв. Если местный барон только приехал, то он никак не мог перекрыть все улицы, и у них обязательно получится прорваться. Взгляд пирата упал на несколько украшенных золотом сундуков, что они взяли на корабле купцов. Тяжелые, они еще даже не сбили замки. Пусть будет стража и неприятности — такая добыча стоила риска.

На соседней улице отряд рубаки Гордона выкатил перед наступающими стражниками бочку, забитую дохлыми тварями скверны. Смертник сбил один из очищенных обручей, и накопившаяся за месяцы выдержки гадость рванула наружу. Хорошо грохнуло, пару соседних домов разметало на отдельные бревна, а дым и пыль накрыли полдеревни… Флинт ухмыльнулся — теперь-то они точно выберутся. Все баронские выродки полезут на шум, а они уйдут вдоль моря. Отряд пиратов припустил со всех ног по пустынной улице. Впереди показались деревенские ворота… Закрытые. У Флинта появились нехорошие предчувствия. А когда впереди показалась перегородившая улицу баррикада, они еще больше окрепли.

— Положите все, что вынесли с корабля, на землю и молите баронессу Бенавенте о милости, — из-за спины Флинта донесся чей-то хриплый голос.

Баронесса? Тут не должно было оказаться никого с таким титулом, а значит… Старый рубака все понял. Кто-то пришел сюда издалека, специально по их душу. Причем как пришел! Чертова баронесса оказалась настоящей стервой. Нет, чтобы броситься в бой сразу, она словно какой-то пират выжидала, пока они ограбят купцов, и перекрывала деревенские улицы. А теперь зажмет их в углу и вырежет как курей. Еще и добычу заберет себе. И деньги, и слава спасительницы — ей достанется все!

— Что там? — Флинт посмотрел на стоящего рядом с ним пирата. Тот раньше работал на Братство, но потом решил уйти. Слабак, но слабак полезный. Он мог есть пилюли скверны и чувствовать чужую чистоту.

— Десяток обычных стражников, среди них пара дуо-идальго. И чуть в стороне еще кто-то сильнее. Наверно, трес-идальго. Да, точно! — из носа пирата потекла струйка крови. Все, в ближайшие дни он будет бесполезен.

Трес-идальго, думал Флинт, это значит, что перед ними та самая баронесса, и она может прикрыть очищением небольшой отряд рядом с собой. Пара оруженосцев и мечница в семейной броне… Они могли справиться, главное, ударить подальше от нее и вырезать побольше обычных стражников.

— Вперед! — рубака Флинт отдал приказ, и они со всех ног бросились вперед.

С этой стороны улицы, где они совсем недавно прошли, еще не было баррикады. Так, пара выкаченных из домов телег, но что телега для пирата. Флинт взлетел на одну из них, даже не заметив. Наполненный чистотой меч отбил удар растерянного стражника. Тоже слабак! Не умеет сражаться, боится смерти и крови! Флинт заорал, парень отшатнулся и даже не заметил, как меч отсек ему голову.

Рубака Флинт захохотал и прыгнул дальше. Они еще возьмут баронессу в плен, и та ответит за свою глупость и жадность. Неожиданно пирата ослепило, а потом его тело замерло. Чистота. Очень сильная! Даже со своим даром он не мог ничего ей противопоставить. Какой трес-идальго⁈ Тут точно был кто-то сильнее!

Из задних рядов стражников выступила молодая женщина даже без брони, в простом белом платье и с длинными рыжими волосами. Она выглядела как ведьма, да она и была ведьмой. Так называли аристократок, которые дошли до уровня кватро-идальго, могли раскидывать чистоту на десятки метров вокруг и честно использовали свой дар во славу короны.

— Какие жадные, предсказуемые пираты… — баронесса шла мимо замерших людей рубаки Флинта, даже не глядя на них.

Гордон попытался ей что-то ответить, но рыжая только взмахнула рукой, и короткий меч в ее ладошке рассек ему горло. Точно ведьма, с опытом, в отличие от молодых стражников эта крови совсем не боялась. Баронесса тем временем дошла до взятых на купцах сундуков и так же мечом стала вскрывать их один за другим.

— Золото, золото, золото…

У Флинта от увиденного задрожали поджилки, а вот рыжая была недовольна.

— Неужели гильдия купцов хотела спрятать от меня только свое золото? — она говорила сама с собой. — Бесполезная трата времени…

Баронесса вскрыла последний сундук, пнула его ногой, и оттуда вместо драгоценного металла выкатился пульсирующий комок. Сердце. Сердце, которое могло сделать обычного человека аристократом или пробудить силу рода в тех, у кого уже был титул.

— Что же ты такое? Почему ты так необычно выглядишь? — баронесса продолжала болтать. Рубака Флинт уже решил было, что рыжая сошла с ума, но неожиданно сердце ей ответило.

— Ты сильна, я — сердце повелительницы