Деловое соглашение - Анна Костовская

выступит наш семейный юрист. Поэтому тебе придется подождать снаружи, — сказал я, поворачивая на парковку.

— Хорошо, — бесцветно ответила Катя.

— Если хочешь, можешь остаться в машине, пока все не закончится, — предложил я, понимая, что оставаться наедине с остальными ее не воодушевляет.

— Все в порядке. Я иду с тобой. Как любящая жена, не могу себе позволить оставить мужа одного. Это покажется странным, — попыталась отшутиться она.

Все пространство вокруг дома тетушки заполонили автомобили. Присутствующие на похоронах постепенно заполняли двор. Я был не удивлен тому, что в доме не организовали даже пародии на банкет для скорбящих. Потому что таковые отсутствовали.

Я не испытывал жалости к моей тетушке. В конечном итоге это то, что она заслужила. Плоды ее трудов. Кучка голодных падальщиков, готовых разорвать друг другу глотки за кусок мяса. И я был одним из них.

Нотариус уже ждал нас внутри. Соблюдя формальности, он собрал всех родственников в одной комнате, вскрыл конверт с завещанием и принялся оглашать его содержание.

— «Имущество, в виде загородного дома и прилегающего участка, в равных долях завещаю своим сыновьям…», — начал чтение нотариус. Голоса стихли. Все, затаив дыхание, слушали, в надежде услышать собственное имя.

— «Имущество, в виде всей остальной имеющейся у меня недвижимости, завещаю продать, а вырученные деньги пожертвовать в фонд помощи людям, потерявшим своих близких..», — на этих словах среди собравшихся пробежался возмущенных шепот, сопровождаемый недовольным выражением лиц.

— «Все остальные семейные активы в полном объеме завещаю…», — вновь воцарилась гробовая тишина, а воздух вокруг словно наэлектризовался, — «…тому из моих сыновей…», — я услышал, как Юрий возбужденно забормотал что-то, но нотариус продолжил чтение, не обращая внимания на возникшее оживление, — «…кто, на момент оглашения завещания будет официально состоять в браке».

Комната наполнилась гулом недовольных голосов. Сыновья моей тетушки, возмущенно жестикулируя, выкрикивали слова негодования.

— «Если оговоренное условие не выполнено, я лишаю их права наследования семейных активов», — продолжил нотариус, повышая голос, — «Далее право наследования переходит по мужской линии по убыванию родственных связей, но лишь при соблюдении условия, указанного ранее. Следующим по правду наследования после моих сыновей прошу считать сына моей сестры — Алексея».

С десяток глаз уставились на меня с недоумением, перерастающим в откровенную ненависть. В мгновение ока Юрий оказался рядом со мной:

— Ты знал? Знал о содержании завещания?! — он попытался вцепиться в полу моего пиджака, но я перехватил его руку.

— Умерь свой пыл, — резко ответил я, обходя незадачливого наследника и направляясь к выходу из комнаты. Хотелось убраться из этого дома как можно скорее. Выйдя в холл и схватив ошарашенную Катю за руку, я чуть ли не бегом направился к машине.

— Ты в порядке? — спросила она меня, когда я, резко тронувшись с места, вырулил на дорогу в сторону города.

На самом деле, все это время я терпел из последних сил. Напряжение во мне нарастало с каждой секундой нахождения среди тех людей все сильнее, и подавлять его стоило огромных усилий. Я еле сдержался, чтобы не врезать этому напыщенному придурку и не послать всех к чертям собачьим. И сейчас понимал, что если открою рот, то ничего хорошего не произойдет. Пока злость не отпустит, а эмоции не ослабнут, мне лучше молчать.

Катя заерзала на пассажирском сиденье, оскорбленная моим поведением. Но гордость не позволила ей устраивать сцену, что было как нельзя кстати. Лучше извинюсь потом за молчание, чем обижу её сейчас, наговорив глупостей.

Глава 31

Добравшись до квартиры, мы поднялись на лифте и вошли внутрь. В прихожей Алексей остановился и, обернувшись ко мне, сказал:

— Я унаследовал все семейные активы.

— Поздравляю. Когда состоится оформление бумаг? — холодно поинтересовалась я, двигаясь в сторону своей комнаты.

— Семейный юрист уже звонил мне, пока мы были в дороге. Немедленно свяжусь с ним и согласую дату и время, — ответил он, следуя за мной по пятам.

— Хорошо. Держи меня в курсе, я сразу же возьмусь за организацию папиного лечения, — я взялась за ручку двери, но не успела потянуть на себя, как Алексей оперся о неё ладонью, преграждая мне путь.

— Спасибо за то, что была сегодня со мной, — тихо сказал он, но, немного подумав, добавил, — И прости.

— Я всего лишь делала то, что должна по договоренности. Не больше, не меньше, — сказав это, я вновь попыталась попасть в свою комнату, но Алексей схватил меня за руку, загоняя в кольцо между своими руками и закрытой дверью. Подняв глаза, я с вызовом посмотрела прямо на него, распаляясь от злости. На его лице я прочла похожие эмоции. Мои слова выводили его из себя. А меня — его поступки.

Уперев ладонь в его грудь, я налегла со всей силы, намереваясь оттолкнуть Алексея от себя, но тот даже не шелохнулся.

— Избавь меня от своего общества, — огрызнулась я, намереваясь спугнуть своей грубостью, как делала это всегда, желая остаться в покое.

— Нет, — просто и спокойно ответил он, не поддаваясь на провокации.

Происходящее все больше приводило меня в ярость. Сильнее всего я ненавидела, когда меня не боялись. Не пугались отталкивающего поведения, злого голоса и приказного тона. Это было моим оружием, но если оно не срабатывало, значит, я оказалась беззащитна. «Если сейчас он меня не отпустит, не послушает моего приказа, то я разрыдаюсь от бессилия».

От перспективы такого развития событий меня спас звонок в дверь.

— Черт, — выругался Алексей. Но контроль над ситуацией уже был потерян, и ему ничего не оставалось, как пойти открывать.

В ту же секунду я влетела в свою комнату и закрылась на замок. Словно в тумане до меня доносился разговор из прихожей, но перед глазами стояла пелена непролившихся слез, а в голове гудело от напряжения. Я вновь почувствовала острое желание ударить Алексея.

«Нужно было не стоять как смазливая дура, а врезать ему как следует!» — мысленно отругала я себя.

Голоса Алексея и его собеседника приближались, оказавшись в гостиной. Настолько близко, что я теперь отчетливо слышала каждое слово.

— Где ты ее прячешь? — послышался возглас незнакомого мужчины.

— Уходи, Игорь, — такой угрожающий тон у Алексея я слышала впервые.

— Я не уйду, пока собственными глазами не увижу шлюху, сговорившись с которой, ты украл МОЁ наследство! — его голос перерастал в истерический крик.

— Что ты только что сказал? — я услышала откровенную ярость в голосе Алексея.

— Покажи. Гребаную. Шлюху.

Глухой звук удара. Затем еще одного. Мои ноги подкосились от нахлынувшего чувства паники. «Игорь. Это старший сын тетушки, которого не было сегодня на похоронах. Точно!». Пазл сложился в моей голове в