Винсент и Самый Необыкновенный Отель в Мире - Лайза Николь

По словам Флоренс, в Необыкновенном равным образом ценили каждого работника за его уникальные умения и способности. Но всё же и здесь среди равных были двое лидеров, убиравших фойе: Лутц и Трейси. Они открыли для себя, что уборка получается самой качественной, когда человек движется на высокой скорости, прикрепив на ноги тряпки. Или танцует. Во-первых, так гораздо веселее, и, во-вторых, он успевает за короткое время убрать большую площадь. Они всегда были в курсе самых новых модных танцев. А по вечерам они вели танцевальный мастер-класс в Трансатлантическом Бальном зале, где учили гостей, как правильно сделать «хрусть» и «сигнал самолёту» или «завалить кости». На данный момент в Необыкновенном самым популярным был новый танец «живи лучше всех». Он овладел этим местом с неотвратимой силой, как шторм. Куда бы вы ни пошли, везде его танцевали гости, его танцевали работники. Даже Винсент не устоял перед этой «эпидемией». Как только ему удавалось найти промежуток между клиентами, он начинал «жить лучше всех» до седьмого пота.

Лутц и Трейси стали такой достопримечательностью отеля, что по их мастер-классам даже напечатали набор открыток с руководствами по танцам. Открытки раскупали как горячие пирожки: каждому гостю хотелось увезти с собой кусочек здешней жизни. А когда наступала пора отъезда, в Необыкновенном появилась традиция: Лутц и Трейси должны были пройтись с гостями в прощальном танце. Им аккомпанировал оркестр в фойе, и в итоге проводы превращались в спонтанную вечеринку, и это имело дополнительное преимущество – не позволяло уезжавшим слишком грустить.

– Не понимаю, как ты этого добился, но никогда ни мои туфли, ни кроссовки у мальчиков не выглядели так аккуратно, – сказал мистер Да Сильва, плюхаясь в кресло. – Вот, двадцатка сверху, сынок.

– Спасибо, мистер Да Сильва, – Винсент опустил чаевые в свой ящик.

– Ты-то лучше всех понимаешь, что в наше время хорошие кроссовки на вес золота. Мальчикам они дороже, чем телефоны. А уж этого добра у них хватает! Ты можешь сделать хорошие деньги, продавая свой особенный крем.

– Вы имеете в виду мой крем для кроссовок «Пасуй без промаха»? Я как-то не думал об этом, мистер Да Сильва.

– Ну так подумай. Мы сегодня уезжаем домой. Вот моя визитка. Позвони, если тебе потребуются деньги для начала.

И мистер Да Сильва отправился к стойке портье, чтобы выписаться из номера. После переезда из Chambre de Pommes Frites семейство Да Сильва успело перебывать в Номере с Бабочками, и Номере Громких Песен, и в Номере Стивена Хокинга, пока не остановилось на Номере под Африканским Небом. Очевидно, навозным жукам удалось наладить отличный контакт с миссис Да Сильва, поскольку она купила сувенир: брошь в виде жука.

Насколько мог судить Винсент, за исключением мистера Кэша, жившего в палатке на острове Фина в компании с ленивцами, возле стойки оказались все гости, с которыми он познакомился в свой первый день в отеле. Троица юных Да Сильва торчала на балконе главного фойе, сосредоточенно наблюдая за птицами в бинокли, пока карманные собачки жались к ногам. Макс устроился в том самом кресле, на которое когда-то упал с канделябра, и читал толстую книгу стихов, пока его мама и миссис Да Сильва обменивались номерами телефонов. Эйприл, окружённая спящими собачками, сидела на полу и расчёсывала хвост своей пони. Винсент приготовил несколько стелек, сделанных им специально чтобы исправить её хромоту, и направился к девочке.

– Привет, Эйприл, – сказал он. – Вот, я хотел отдать тебе их до отъезда. По-моему, с ними тебе будет удобнее.

– Это очень мило с твоей стороны, Винсент, – сказала мама Эйприл.

Она сняла с девочки туфли и вложила в них мягкие, как будто наполненные гелем стельки.

Эйприл встала. Её мама подалась вперёд, предупредительно выставив руки. Эйприл шагнула. И ещё раз. На её лице расплылась широкая улыбка.

– Вот это да! – воскликнула Эйприл. – Земля перестала качаться! – она легко пересекла фойе. – Мама, ты только посмотри! Я иду! Иду сама!

Винсент смотрел, как Эйприл ходит и ходит вокруг фонтана. Он ощутил то чудесное покалывание по всему телу, которое почувствовал впервые после удачной работы с самым первым клиентом у железнодорожного вокзала в Бэрри.

Вернувшись к своему креслу, он достал записную книжку и стал набрасывать новую пару обуви, в которой Эйприл смогла бы бегать. «Ведь все любят бегать!»

Пока он сидел, уткнувшись в книжку, появилась Челси.

– Привет, Челси! Чемоданы собраны, готовы в дорогу? – Винсент протянул руку и погладил Джесс, ту чёрно-белую малышку, которая понравилась ему.

– Да… хм… я просто хочу извиниться за то, что отобрала у тебя Джесс, – смущённо пробормотала Челси.

– Ох, да я не в обиде, – и Винсент ласково взглянул на Мин, её любопытная мордочка торчала из его нагрудного кармана. – Ведь у меня теперь есть Мин, так почему я должен сердиться?

– Ну, ты всегда ведёшь себя вежливо, но с моей стороны это было не очень красиво, – Челси погладила Мин. – Иногда это гадкое чувство накатывает на меня, и я становлюсь такой…

– Злой?

– Да. Злой. И тогда мне просто подавай всё, что есть у других. Сама не могу объяснить, что на меня находит, – Челси подняла глаза к потолку цвета полуночного неба. – Это может показаться глупым, но я думаю, это из-за того, что я скучаю по маме.

Хотя Винсент понятия не имел о том, что случилось с мамой Челси, он очень хорошо понимал её чувства. Иногда он и сам ужасно злился на то, что его мама так много времени проводит с Томом.

– Ты не сфотографируешь нас с папой на память? – попросила она.

– Конечно!

Челси побежала в дальний угол фойе, где её папа покупал открытки у Лутц и Трейси. Все обнялись, чтобы вместе сфотографироваться. Уголки глаз у папы Челси больше не были опущены, и взгляд светился от радости.

Тем временем оркестр начал играть «Живи лучше всех».

– Папа, ты потанцуешь со мной?

Винсент отошёл в сторонку к Руперту и Флоренс, чтобы видеть всех танцующих. Он смотрел, как Эйприл выделывает смешные коленца и хохочет громче всех. Он готов был надуться от гордости, как индюк. И пока гости отплясывали в своё удовольствие, Винсент заметил, как Руперт смахнул украдкой слезу.

– Ты в порядке? – забеспокоился Винсент.

– Ох, не обращай внимания. Я всегда плачу при расставаниях.

Винсент понял, что танцы Лутц и Трейси не менее важны для тех, кто работает в отеле.

Флоренс и Винсент вышли на балкон, чтобы увидеть, как уезжают верхом на ламах гости, направляясь к стоянке воздушного шара.

– Не знаю, как ты, но я бы убила за хороший сэндвич с томатами. Не хочешь перекусить? – предложила Флоренс.

Такие совместные трапезы стали для Винсента и Флоренс обычным делом. На закуску они предпочитали один-два круга на американских горках. И пусть это был один из самых глупых аттракционов, но от того не менее весёлый.