Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского - Эдвин Бивен

Однако положение Лисимаха в то время казалось едва ли менее внушительным. Он был царем Македонии, в первоначальном доме правящей нации. Его владения простирались от Киликийских Ворот к западу по долинам Малой Азии по греческим городам побережья, Вифинии, Фракии, Македонии, Фессалии до ущелья Фермопил. Примирятся ли эти цари с существующим трехчастным делением?

Вполне возможно, что Селевк в любом случае питал надежду сделать всю империю своею. Деметрий для него был орудием, посредством которого можно было напасть на правящего царя Македонии с некоторой демонстрацией «законности». Лисимах вполне осознавал эту опасность. Он отправил к Селевку посла, предложив 2000 талантов, если тот казнит Деметрия. Селевк отверг это предложение с показным негодованием: «Не только нарушить доверие, но и совершить такое гнусное дело по отношению к человеку, связанному с его собственным домом!» Затем он написал Антиоху в Мидию, объявляя о своем решении восстановить Деметрия на македонском троне. Антиох должен был молить, чтобы того выпустили, поскольку Селевк хотел, чтобы этот акт великодушия пошел на пользу его сыну.

Каковы бы ни были реальные намерения Селевка по отношению к пленнику, возможность казнить его вскоре пропала. Деметрий хотел утопить горечь и скуку плена в дикой распущенности. За два года он допился до смерти (283 до н.э.).

Селевк, даже со всем, чего он уже добился, наверное, все еще считал, что ему далеко до овладения всей империей. Династиям Лисимаха и Птолемея хватало наследников. Агафокл, сын Лисимаха, стал выдающимся командиром и сам охотился за Деметрием, перевалив через Тавр. У Птолемея, помимо старшего сына Птолемея, прозванного Керавном, было и много других сыновей, достигших взрослого возраста.

А теперь Судьба, казалось, стала творить чудеса ради Селевка и заставлять его врагов уничтожать свою собственную защиту. Произошла цепь событий, которая началась с того, что старый Птолемей отрекся не в пользу старшего сына Керавна, а сына от Береники, того Птолемея, которого позднейшие поколения прозвали Филадельфом (конец 285 до н.э.). Керавн немедленно бежал и нашел прием при дворе Лисимаха. Однако Лисимах пригрел на груди змею. Вскоре при его дворе начались подковерные интриги, и Птолемею Керавну удалось пробудить у Лисимаха подозрения против его собственного сына. Агафокл был уничтожен по приказу отца, и началась резня его приверженцев. У этого преступного деяния было два результата. Во-первых, как только выяснилась правда и имя Агафокла было очищено от клеветы, Птолемею Керавну снова пришлось бежать, и на этот раз он явился к Селевку. Судьба безо всяких усилий со стороны Селевка привела к нему в руки человека, притязавшего по праву рождения на египетский трон. Во-вторых, убийство Агафокла подняло против Лисимаха множество врагов в его собственном царстве. Иго отца никогда не было легким, но сын Агафокл пользовался всеобщей любовью, и теперь все связанные с ним надежды рухнули. Города-государства в пределах владений Лисимаха начали оставлять его. Остаток партии Агафокла, его жена и дети нашли убежище у Селевка. Армия была полностью недовольна, и командиры постоянно перебегали в Сирию. Даже сын Лисимаха Александр последовал за этим течением. Сотни голосов взывали к Селевку, чтобы он взял оружие против тирана. Судьба открыла ему путь в царство Лисимаха.

Селевк действительно почувствовал, что время пришло. Мир, уставший от долгих конфликтов, снова увидел – через сорок лет после смерти великого завоевателя,– как два оставшихся в живых его спутника, теперь уже старики[72], вступают в завершающую борьбу за его наследство. Из-за опасности из Азии Лисимах снова стал искать союзников в Египте. Его дочь Арсиноя была выдана за юного царя Птолемея. Однако Египет, видимо, остался верен своей репутации «трости надломленной»[73]. Мы не слышим, чтобы оттуда Лисимаху пришла хоть какая-то помощь.

Театром войны стала Малая Азия. О передвижениях войск нам ничего не известно. Предшествовали ли решительному сражению или следовали за ним захват Сард Селевком[74], Котиэя в Фригии Александром, сыном Лисимаха[75] – мы не знаем. Само место этого сражения точно не известно; удобнее будет назвать его, следуя Евсевию[76], битвой при Корупедионе, долине Кор, но где эта долина, мы сказать не можем[77]. Однако результат сражения нам известен. Лисимах пал. Беженец из Гераклеи, бывший на службе у Селевка, нанес ему смертельный удар своим копьем. Вдова Агафокла хотела, чтобы победитель оставил тело непогребенным, однако ее смягчил Александр, получивший разрешение унести его (весна 281 до н.э.). Гробница Лисимаха многие века была хорошо видна между городками Пактия и Кардия на Херсонесе.

Селевк видел, как погиб его последний соперник. Несомненно, фактическое овладение царством Лисимаха должно было потребовать много времени. Размещенные по всему царству гарнизоны, правительства в различных городах могли не принять победителя немедленно. Но у Лисимаха не было наследника, способного оказать серьезное сопротивление. И во многих местах одной новости о сражении при Корупедионе было достаточно, чтобы опрокинуть существующий режим. События в Эфесе, возможно, показывают, что могло происходить во многих городах. Здесь проживала Арсиноя, царица, супруга Лисимаха, когда пришли новости о битве. Весь город немедленно взбунтовался, приверженцы Селевка (οἱ σελευκίζοντες) захватили управление, и Арсиное едва удалось спастись, переодевшись. Уже потому, что он сверг западного царя, Селевк считал Запад своим. Итак, мечта, которая была побудительным мотивом во всех войнах последних сорока лет,– мечта, преследуя которую погибли Пердикка, Эвмен и Антигон,– наконец осуществилась! Все царство Александра от Греции до Центральной Азии и Индии оказалось в руках Селевка, за исключением одного лишь Египта, и претендент на египетский трон по естественному праву находился у него на содержании. Что касается Египта, то он мог сделать притязания Птолемея Керавна достаточным предлогом для вмешательства, и действительно нам говорят, что он собирался завершить свою работу, поступив именно так.