Чувства, живущие под кроватью - Морена Морана

всех сил старались напитать мальчика прекрасным. От мамы Саше досталась страсть к чтению и к театру, а от бабушки — слабость к пирожкам с луком, торту «Наполеон» и борщу с пампушками. Однако школьная пора осталась позади, ушло в прошлое и беззаботное студенчество, и романтичный оторванный от жизни юноша порой чувствовал себя одиноко.

Саша трудился в сфере IT в чисто мужском коллективе. Девушек в компании не было, а кроме как на работу он из дома никуда не выходил. Разве что в библиотеку. Нет, не затем, чтобы просиживать штаны в читальном зале, книгу сейчас и в интернете можно любую скачать. Просто там проходили собрания литературного клуба, которые Саша посещал с удовольствием. В теплой обстановке, среди единомышленников можно было обсудить прочитанное, порассуждать, поспорить… Жаль только, что случались эти встречи довольно редко.

— Саш, я тебе билет в театр купила, а то ты все время дома сидишь! — заявила однажды мама.

— Сначала пирожки! — рассердилась бабушка, не прекращающая хлопотать по хозяйству, несмотря на возраст. — А вообще, невесту тебе пора искать. Я вот давеча молоко покупала у женщины, так вот, у нее внучка есть, одинокая…

— Ну началось… — вздохнул Саша, отправляя пирожок в рот.

* * *

Саша любил театр. Многие современные молодые люди находят его скучным, но Саша рос в интеллигентной среде, поэтому искусство воспринимал с восторгом и наслаждением. Оперетту особенно любил. Прозвенел звонок, и юноша занял свое место в зале. Прямо на его кресле лежал театральный бинокль. Саша покрутил его в руках и с интересом посмотрел вокруг.

В этот момент на сцену вышла певица — крупная дама в черной накидке со стразами. Ее дивный голос заполнил, казалось, весь зал. В восторге замерли джентльмены и дамы. И вдруг Саша увидел в бинокль, как певица приподнялась над сценой и понеслась ввысь, к огромной люстре. Накидка ее из торжественной черной превратилась в розовую. И сама она стала мягкая и воздушная, словно сладкая вата. Помолодела, постройнела…Певица парила над потолком, исполняя свою партию, а потом сошла вниз по радуге и снова стала крупной зрелой дамой.

— Очень интересно! — пробормотал Саша. — Похоже, в бинокль я увидел саму суть этой женщины.

И потихонечку спрятал бинокль к себе в карман с целью вернуть его на место на следующей неделе, конечно же.

* * *

По дороге Саша не удержался от искушения и начал с любопытством всматриваться в проходящих мимо женщин, хоть это и неприлично. Особенно Саше запомнилась одна старушка, которая сидела на лавочке и кормила голубей. На ее месте Саша почему-то увидел задорную девочку с белыми бантиками. А вот две молодые девицы, которые шли навстречу, выглядели не слишком привлекательно. Одна превратилась в огромную сороку в зеленой куртке, пытающуюся носом разбить витрину ювелирного магазина, а другая — в огромную лису, воровато оглядывающуюся по сторонам в поисках поживы. К ним подошел какой-то парень, видимо, хотел познакомиться. Та, что превратилась в сороку, уставилась с вожделением на его часы.

Какая-то гражданка взяла да и превратилась в надменную статую. А еще одна холеная дама средних лет почему-то превратилась в бревно. Саша так и не понял, почему, хоть и догадывался. Так он шел, рассматривал весь женский пол и не мог прийти в себя от восторга. Неужели он теперь знает о женщинах все и может выводить дам на чистую воду?

* * *

Со временем Саша стал замечать, что недостатков в женщинах он стал видеть больше, чем достоинств. Ему и отношений по этой причине не слишком хотелось.

— Саш, ты когда уже невесту найдешь? — не отставала от парня бабушка. В этот раз она приготовила многослойный торт, украшенный вишенками.

— Да ну их, этих современных девушек… — отмахнулся Саша. — Я вижу их насквозь, сплошные сороки, если не лисы! Из кого выбирать-то?

Тут бабушка замерла и прищурилась.

— Так-так-так… — деловито сказала она. — А ты бинокль случайно не находил?

— Находил! — осторожно признался Саша.

— Я так и знала! — покачала головой бабушка. — В молодости я слышала о всевидящем бинокле. Иногда холостой юноша может найти его случайно. Бинокль этот позволяет заглянуть в сердце к любой женщине, но есть нюанс. Если юноша сфокусируется на женских недостатках, он навсегда останется в одиночестве. А если настроит бинокль так, чтобы среди других разглядеть женщину, которой дорог, очень скоро найдет себе пару. После этого бинокль надо отнести туда, где взял.

— Ну и ну! — только и мог сказать Саша и побежал в читательский клуб.

* * *

Саша шел по улице, изо всех сил стараясь понять, кому же он все-таки нравится, но сколько он ни всматривался в женщин, ничего волшебного увидеть не мог. Раньше хоть истинную суть дамочек видел. А сейчас скукота, да и только. Так до самой библиотеки и не встретил никого интересного.

На встречу в литературном клубе, кстати, Саша первый прибежал. Народ еще не собрался, только одна девушка пришла вслед за ним, Верочка. Она часто приходила, и вкусы в чтении у них с Сашей совпадали. И вот сидит эта Верочка рядом, скромная такая, в сереньком платье, в больших толстых очках, с тугим пучком на затылке. Саша не растерялся. Поднес бинокль к глазам — вот, мол, какая у меня есть штучка, полюбуйтесь, Верочка. И вдруг видит: Верочка сидит в красном платье, а на ногах у нее туфли на умопомрачительных каблуках. Красавица, дива… Саша увидел, как пушистое красное сердечко выпрыгнуло у девушки из груди и побежало к нему навстречу. Саша взял его в руки и погладил немного, а потом отпустил обратно. И так ему стало рядом с Верой тепло и хорошо!

— Вера! — прошептал Саша. — А вы не хотите со мной в театр сходить на следующей неделе? Я ведь этот бинокль случайно прихватил, надо вернуть его обратно.

Тут он увидел, как сердечко снова выпрыгнуло у Верочки из груди, подпрыгнуло до потолка, пустилось в пляс и все не хотело успокаиваться. А потом посидело немного, отдышалось и снова давай плясать.

А сама Верочка только немного покраснела и говорит:

— Дайте-ка подумать… Что я планировала? Ах, как раз у меня свободное время есть, пожалуй, сходим, если вы так настаиваете. Ладно уж.

Пойдем со мной

С утра Егорыч почувствовал себя плохо. Вернее, он каждое утро чувствовал себя неважно — 87 лет как-никак. А сейчас и вовсе сдал. Еле сил хватило с кровати подняться. В больницу надо собираться, хоть и не хочется.

Дочь