Умри сегодня и сейчас - Сергей Донской

– Бац – и вдребезги! В голове не укладывается.

– Так всегда бывает, – гнула свою линию Вера. – Ты думаешь, что тебе хранят верность, а за твоей спиной вытворяют такое…

Прекратив свой бубнеж, Виноградский подозрительно уставился на Веру:

– Что вытворяют? Кто?

– Знаем мы эти прогулки, – туманно отозвалась она.

– Прогулки, н-да… Не самая лучшая погода для утреннего моциона. – Виноградский повернулся к окну. – Ветер, тучи, похоже, дождь собирается…

– Вот-вот, – поддакнула Вера. – Кому охота в такую холодрыгу по пляжу шляться? Сидят, небось, в машине, на заднем сиденье. Печку включили, музон. Им хорошо.

– Вы так спокойно говорите об этом…

– По правде говоря, я вышла замуж не из любви, а по расчету. – Утверждение сопровождалось пренебрежительным фырканьем. – Женя – преуспевающий бизнесмен. Чем не повод для брака?

– О времена, о нравы! – Виноградский сокрушенно помотал головой, осыпая перхотью клетчатую скатерть. – А я, признаться, решил, что вы влюбленная и, гм, пылкая пара.

– Это из-за того, что я ночью волю чувствам дала? – Вера засмеялась и махнула рукой. – Не обращайте внимания, Сергей Николаевич. Жениной заслуги в этом никакой. Так уж я устроена. – Она подалась вперед и доверительно понизила голос. – Чтобы довести меня до оргазма, достаточно потрогать меня немножко, вот я уже и готова. Ничего другого не требуется.

– Феноменально! – восхитился Виноградский. – Скажите, а не существует ли какого-нибудь секрета вашей повышенной… гм, восприимчивости? Дело в том, что Ингрид обладает очень уж спокойным, гм, темпераментом.

– Секрет во мне, – скромно ответила Вера. – Сексопатолог, к которому я обращалась, сказал, что я одна такая на миллион. Еще он сказал, что это самая необычная форма нимфомании, с которой ему приходилось сталкиваться. Называется… называется… – Вера подняла взор к потолку, притворяясь, что вспоминает мудреный термин, хотя зазубрила его еще на Лубянке. – Геро… геронтофилия, вот. А что это такое, мне не объяснили. Сексопатолог только ухмыльнулся многозначительно и погрозил мне пальцем. К чему бы это?

Виноградский с хрустом распрямился:

– Извините, я на минутку. Мне нужно подняться наверх.

Вернувшись обратно, он долго водил руками по скатерти, бессмысленно приговаривая:

– Так-так-так… Так-так-так…

Можно было не сомневаться, что подобная задумчивость была порождена изучением словаря иностранных слов или энциклопедии. Вера едва сдерживала шкодливую улыбку. Она-то знала, что скрывается под термином «геронтофилия». Болезненное стремление молодых людей к контактам с партнерами старческого возраста.

Ее, Верино, стремление к сидящему напротив хрычу в пижаме!

– Так-так-так, – бубнил Виноградский. – Любопытно, любопытно… Так-так-так…

Сейчас начнет лапать, добиваясь от меня неоднократных оргазмов, поняла Вера. Это уже перебор. Она посмотрела на часы и поспешила сменить тему разговора:

– Долго же они шляются. Вот возьму и тоже отправлюсь на прогулку. Пярну красивый город?

– Несравненный, – воскликнул Виноградский, пожирая ее глазами. – Но красивая одинокая женщина должна соблюдать при прогулке некоторые простые правила поведения. Хотите несколько практических советов?

– Конечно! – преувеличенно оживилась Вера.

– Хотя русский язык у нас знают почти все, но все же встречаются исключения. В таких ситуациях общайтесь либо по-английски, либо с помощью жестов.

– Я только один жест знаю. Ну тот, который делают с помощью среднего пальца.

Закашлявшись, побагровевший Виноградский продолжал:

– Главное, что надо запомнить, так это приветствие – tere.

– Тере?

– Тэрэ. Если вы не скажете этого слова, то вас могут принять за невежду. Кроме того, не нарушайте общественный порядок, не позволяйте себе каких-либо экстравагантных выходок, местные полицейские этого не любят. Вызывающих жестов тоже делать не рекомендую. – Виноградский насупился, явно припоминая какой-то случай из собственного опыта. – Например, у нас под угрозой большого штрафа запрещено распивать на улице спиртные напитки и пиво. Поэтому в Пярну вы не увидите людей с бутылками и банками в руках, как в России. Если уж очень захотелось пива, а до ближайшего бара слишком далеко (что само по себе в Эстонии маловероятно), то емкость с пивом необходимо поместить в пластиковый или бумажный пакет.

– А если мне захочется курить? – поинтересовалась Вера. – Куда прятать сигарету? В кулак или существуют какие-то специальные кулечки?

– Ну вы утрируете, – засмеялся Виноградский. – Курильщиков пока что не приравнивают к нарушителям порядка.

– Вопрос времени.

– Может быть, может быть. В Эстонии, как в любом высокоразвитом европейском государстве…

– Высокоразвитом? – переспросила Вера. – В чем это выражается?

Запнувшийся Виноградский нашелся лишь по прошествии нескольких секунд.

– Прежде всего, – сказал он, – это выражается в том, что у нас почти искоренена преступность. Гуляя в центре города, вы будете в полной безопасности даже в вечернее время.

– А в ночное?

– Сейчас, в марте, туристам ничего не угрожает ни днем, ни ночью. Преступления совершаются в основном летом. – Виноградский расправил плечи, словно это было его личной заслугой. – Вместе с туристами в Пярну приезжают воры-карманники, цыганки-гадалки и прочее отребье. Их жертвами становятся преимущественно финны, не знающие меры в употреблении спиртных напитков. Их специально подпаивают в барах, чтобы потом облегчить их карманы. Свиньи!

– Да, некрасиво, – согласилась Вера. – Подпоить, а потом обворовать – в этом есть что-то подлое.

– Я назвал свиньями финнов, которые надираются до поросячьего визга, – уточнил Виноградский.

– Вы не любите финнов?

– За что мне их любить?

– А эстонцев?

– В целом да. Но они совершенно не интересуются моими трудами, – досадливо поморщился Виноградский. – Ни защитными механизмами выживания бактерий и их токсинов, ни их приспосабливаемостью к хлористой среде. Поразительное равнодушие!

– Вы такой умный! – восхитилась Вера. – Я впервые общаюсь с настоящим ученым. Вы, наверное, очень состоятельный человек?

– Разбогатеешь тут, – буркнул Виноградский. – Эстонцы во всем стараются подражать своим капиталистическим братьям из Финляндии. Цены в магазинах запредельные. Коммунальные услуги раза в три дороже, чем в России. В каждом доме стоят счетчики не только на электричество, но и на газ, горячую и холодную воду. Приходится на всем экономить, считать и выкраивать. – Пощипывая мочку уха, Виноградский признался. – Надоело прозябать в нищете и безвестности. Скорее бы в Америку. Уж там мои мозги не останутся невостребованными.