Тысяча акров - Джейн Смайли

– «Пистолет заряжен», – прошептала девушка и добавила, что ее парень погиб во Вьетнаме и что, если я не скажу волшебное слово, то она пристрелит меня на месте. В голову ничего не приходило, и я пробормотал: «Дерьмо!» Она кивнула, мол, правильно, вытащила эту штуку у меня из-под ребер и с улыбкой протянула: «Почему не несут маргариту?» Конечно, я угостил ее коктейлем.

Не успели мы отсмеяться, как опять заговорил Пит. Когда ему было шестнадцать, он то и дело мотался между Дэвенпортом и Маскатином на репетиции группы. Однажды его подвозила пара из Нью-Йорка, колесившая по стране в фургоне вместе с афганской борзой и двумя кошками. Первым делом пара поинтересовались, встречал ли Пит когда-нибудь живых евреев или они первые. На его недоуменный взгляд они пояснили, что за полтора года путешествия по Америке то и дело натыкались на тех, кто в глаза не видел евреев. Муж писал пьесы для уличного театра, который они собирались основать, вернувшись в Нью-Йорк. Одна из пьес так и называлась: «Первые евреи». Он предложил Питу бросить школу и вступить в их труппу, а потом дал выкурить косячок. От последнего Пит не отказался. Они остановились, сделали по паре затяжек и двинулись дальше. После этого муж невозмутимо сел за руль, а жена зазвала Пита в заднюю часть фургона, где спали кошки и собака, и там совратила его. На протяжении всей этой легкомысленной истории Роуз улыбалась так, будто была ее участницей наравне с мужем.

Пит играл азартно, деньги не копил, спускал все, чуть не до последнего доллара, на постройку домов и гостиниц. Три раза ему везло: он попадал на самую дорогую улицу и был при деньгах. Дважды гостиница, купленная там, приносила ему победу, разоряя ближайшего соперника, один раз Джесса, другой – меня. Пит, очевидно, рассчитывал на победу. Но жена незаметно для всех обошла его. Роуз медленно и методично копила деньги. Покупала недвижимость только с хорошими дивидендами, а остальное откладывала и сумела первая заработать миллион, не выиграв фактически ни одного кона.

Во время игры Пит преображался. Давно я не видела его таким, забыла, что с ним может быть настолько весело (как сказала потом Роуз, он, похоже, и сам про это забыл). И дело было даже не столько в веселье, сколько в неожиданном ощущении его силы. Силы его обаяния. Он и во мне сумел разжечь азарт, очаровал собственных дочерей и вовлек их в игру в качестве своих помощниц, рассказывал истории не хуже Джесса, то и дело напевал строчки из песен, известных и не очень, и делал это каждый раз так метко и сочно, что невольно охватывало ощущение красоты и яркости текущего момента. Это был талант. Талант, за которым стоял ум, причем недюжинный и совершенно неожиданный в том, кто в обычной жизни вел себя порой совершенно неадекватно.

В один из вечеров Джесс сообщил, что на июльское затишье Гарольд запланировал грандиозный ремонт. Услышав это, все мы ухмыльнулись, а Пит фыркнул:

– Вот это новость!

– Он собирается разобрать пол на кухне. Там внизу просто подпол, подвала нет. Так вот, он хочет залить все бетоном, выкрасить пол зеленой краской и сделать в нем сток, чтобы просто поливать из шланга.

– Врешь, – покачала головой Роуз.

– Нет! Он сказал, что если все получиться, то сделает то же самое в уборной на первом этаже.

Посмеявшись, Тай уточнил:

– Он собирается забрасывать шланг с улицы?

– Кран врезать ничего не стоит, – ответил Пит под общий хохот.

– А что Лорен по этому поводу думает? – поинтересовалась я.

– Ему все равно. Он сказал – дом отца, пусть что хочет, то и делает.

Я бросила кости и, сделав ход, оказалась на клетке, купленной Роуз. Пришлось платить ей аренду. Полученные деньги сестра аккуратно разделила между двумя кучками: на покупку новой недвижимости и для накопления капитала.

– Так он себе жену никогда не найдет, – заметила я. – Никто не захочет готовить на кухне с дыркой в бетонном полу.

– Гарольд намерен запатентовать идею. Он недоумевает, почему раньше никто не додумался.

– Я бы посмотрел на лицо Ларри, когда он это услышит, – усмехнулся Пит. – Его, поди, разорвет.

– Или он захочет себе такую же кухню, – вставила Роуз. – Либо вообще зальет бетоном весь первый этаж, чтоб переплюнуть Гарольда. Еще и стены пластиком обошьет.

Мы посмеялись, но на следующий день к дому отца подъехал грузовик из лесопилки в Пайке. Водитель постучал в дверь и даже покричал, но отец не показался. Я бросила все свои дела и поспешила туда. Оказалось, водитель привез буфет, раковину, четыре напольных и два навесных шкафа и светло-голубую ламинированную столешницу – выставочный образец кухни, который достался отцу всего за тысячу долларов, как сказал водитель (при изготовлении на заказ такой комплект обошелся бы в две с половиной). Привезенной мебели было недостаточно для всей кухни, но и дополнением к уже имеющейся она вряд ли могла стать. Ни по материалу, ни по рисунку фасадов она не подходила к тому гарнитуру, который привезли когда-то вместе с домом – к желтым шкафчикам и деревянной столешнице, обитой металлом. Я обошла весь дом и даже заглянула в сарай – отца нигде не было, хотя его машина стояла на месте. Водитель с помощником выгрузили мебель прямо на дорожку. Я извинилась, что не взяла с собой чековую книжку, но оказалось, все уже оплачено. Водитель попрощался, сел в машину и уехал. Надо же! Роуз как в воду глядела! Усмехнувшись, я пошла домой и совершенно забыла за делами об этом происшествии, пока Тай не пришел на обед и не рассказал, что заходил к отцу и предлагал помочь занести мебель в дом, но тот отказался, заявив, что еще не решил, куда ее ставить. Пит получил такой же ответ вечером.

Все это несколько нас озадачило, но особенной тревоги не вызвало. Однако прошел день, другой, а мебель все еще стояла на улице. На третье утро мы проснулись и увидели, что все небо затянуто тучами – собирался дождь. Тай быстро поел, и мы вместе отправились к отцу. Я – чтобы приготовить ему завтрак, а Тай – помочь перенести мебель. Если не в дом, так хоть в сарай на худой конец. Когда мы пришли, отец сидел за столом и пил кофе.

– Собирается дождь. По радио сказали, до завтрашнего вечера будет лить, – начала я издалека.

– Эх, кукурузу не успели досеять, – пробормотал отец. – Запаздываем.

– Неужели?

– Не сильно запаздываем, – вмешался Тай. – Тут дел на две минуты: мы все шкафчики затащим в дом, пока Джинни готовит.

– Будешь есть? – поинтересовался отец.

– Уже ел, – помотал головой Тай.

– Тогда лучше посади бобы в углу Мэла. Там низина, после сильного дождя туда еще неделю трактор не загонишь.

– Я как раз собирался. Трактор уже там.

– Ты оставил трактор на нижнем поле?

Я взглянула на Тая. Что так удивило отца? Он сам не раз заранее отгонял технику, когда планировал работать в углу Мэла. Это было самое дальнее поле, и ехать туда на тракторе по дороге гораздо дольше, чем дойти напрямую пешком. Муж поймал мой взгляд и едва заметно пожал плечами.