Цветок в его руках - Джоанна Линдсей

Она в отчаянии метнулась к двери. Но его руки сомкнулись на ее талии, прежде чем она успела добежать до порога. Макс повернулась и стала колотить его, но упала на кровать, когда он легонько ее подтолкнул.

– Если не разденешься сама, я стащу с тебя одежду, так что выбирай.

Распахнув голубые глаза, она наблюдала, как он запирает дверь, снимает пиджак, аккуратно кладет на стул и шагает к кровати.

У Макс осталось несколько мгновений, чтобы решить, что делать… Надо было подавить нараставшую панику и хорошенько подумать. Диган, очевидно, хотел ее: почему не обернуть это в свою пользу и поторговаться с ним – девственность в обмен на ее свободу?

Она вскарабкалась на постель и переползла на другую сторону, чтобы дать себе еще несколько секунд. Можно ли сделать это, чтобы он не понял, как она боится? Но, по крайней мере, стоит попытаться.

Макс глубоко вздохнула.

– Я сама разденусь, – объявила она с кокетливой улыбкой и, согнув ногу в колене, принялась расстегивать рубашку.

Диган вопросительно поднял брови:

– Снова за свое?

Макс замерла, чувствуя, как горячо становится щекам. Ей было так стыдно, что она неверно истолковала его намерения, что даже слов не нашлось.

– Ванна для тебя, – продолжал он, словно не заметив ее унижения. – Можешь раздеться за ширмой.

И все это из-за ванны, о которой она мечтала? Но у него должна быть причина, и не та, которую она выдумала. И, как выяснилось, ошиблась.

– Почему ты хочешь, чтобы я вымылась? Боишься, что не получишь награду, если сдашь грязную преступницу?

– Ты смотрелась в зеркало? – только и спросил он.

Макс знала, какая она чумазая, но была полна решимости больше не краснеть. И упрямо вскинула подбородок.

– Я не стану мыться, пока ты в комнате.

Он стал обходить кровать. Она снова перекатилась на другую сторону и побежала к ширме в углу. И в очередной раз сжала зубы, когда он приказал:

– Швырни одежду сюда, пока сидишь в ванне.

Она рывком стащила сапоги, перегнулась через ширму и швырнула ему сапоги. Только один ударил ему в грудь. Но прежде чем снова нырнуть за ширму, она успела увидеть, как он нахмурился.

– Может, мне снова проверить, есть ли у тебя оружие?

– Нет! Ты не посмеешь!

Макс никогда еще не раздевалась так быстро, перебрасывая каждый предмет одежды через перегородку, даже штаны, носки и ремни. Она не даст ему предлога прийти сюда, проверить, все ли сделано по его приказу. Прошел целый год с тех пор, как она могла похвастаться тем, что принимала ванну. Она больше не будет скандалить с ним по этому поводу и даже поблагодарила бы, если бы не ненавидела так сильно. Собственно говоря, у нее не было причин ненавидеть его. Разве то, что он поймал ее и станет причиной ее смерти.

Рядом с маленькой ванной стоял короткий узкий столик с полотенцами и баночками с мягким мылом. Никаких грубых самодельных брусков в этом отеле.

Макс развернула полотенце, посмотреть, насколько оно велико, и фыркнула. Мягкое, но недостаточно большое, чтобы завернуться.

Она услышала, как закрылась дверь, а в замке повернулся ключ, и выглянула поверх ширмы. Он оставил ее одну в комнате!

Но, оглядевшись, Макс увидела, что он взял с собой все: их седельные сумки, ее одежду, даже свой саквояж, не оставив ничего. Ей даже нечем было прикрыться, если не считать полотенец! Но главное – не оставил ей ничего, из чего можно было сделать импровизированную веревку и спуститься по ней из окна. Теперь она поняла, почему он собрал и унес все постельное белье.

Принял все предосторожности, как уже делал раньше, и все же утверждает, что он не охотник за головами. Чертовски умен и готов к любой неожиданности. А она никак не может бежать по городу голая, даже если сумеет пробраться по карнизу к другому открытому окну. И при этом, вероятно, упадет и сломает себе шею.

Вздохнув, Макс села в ванну и с мечтательной улыбкой погрузилась в воду по шею. Бывали моменты, когда она все дни проводила в седле и неделями не могла найти уединенную речку или источник, чтобы искупаться. В холмах была пара прудов, спрятанных в зарослях, поэтому она каждые несколько дней ездила к большому озеру на востоке, мылась и стирала одежду. Но это вовсе не было приятно, поскольку приходилось возвращаться в хижину вымокшей до нитки.

Она старательно вымылась с головы до ног, сознавая, что не помнит, когда в последний раз была такой чистой. А голова! Мыло, которое она таскала в седельной сумке, было таким грубым, что ужасно раздражало кожу головы, так что она давно перестала намыливать волосы. Но их не промоешь одной водой. Не то, что сейчас. Они уже почти высохли и при малейшем движении разлетались во все стороны. Макс даже встала, чтобы посмотреть на это в овальное зеркальце над туалетным столиком. И засмеялась. Макс немного подобрела к Дигану, получив от него такой подарок. Совсем чуть-чуть… Может, просто слегка успокоилась, хотя настороженность все еще оставалась.

– Ты что, заснула там? – спросил Диган.

Услышав его голос и шорох придвигаемых к ширме седельных сумок, она мгновенно вспомнила о своем положении. Пора идти в тюрьму.

Макс повернула голову к Дигану:

– Нет, я как раз ждала, когда принесешь одежду.

Увидев, что сумки по-прежнему лежат довольно далеко, она поняла, что он сейчас это исправит, и поспешно завопила:

– Я сама возьму!

Она вылезла из ванны, наскоро вытерлась и, протянув руку из-за ширмы, подтащила сумки к себе. Вынула единственную смену одежды и увидела на дне сумки сорочку, мягкую и тонкую. Поэтому Макс нечасто ее надевала. Но теперь, когда все вещи все равно конфискуют в тюрьме, стоит надеть все самое лучшее.

– Я забыл это, – сообщил Диган. Через ширму полетело белье Луэллы. Она едва успела поймать его, прежде чем оно оказалось в воде. Макс тоже забыла, что он выхватил из ее кармана не только «дерринджер». Она натянула панталоны и покраснела: Диган видел, какие они красивые, и даже держал их в руках.

Макс оделась и вышла из-за ширмы, с сумками и чистыми носками в руках. Диган проводил ее взглядом. Не нужно было смотреть на него, чтобы чувствовать это.

Остальная одежда лежала на кровати, на полу валялись сапоги. Она взяла их и подошла к стулу, чтобы натянуть. Не хотела сидеть на кровати, вид которой напоминал, какой дурой она была, когда снова пыталась соблазнить его. Этот мужчина равнодушен к ее чарам. Пусть будет так. Она все равно сбежит и долго не будет показывать нос, когда отъедет на приличное расстояние.

– Волосы выглядят получше. Очень грубо ты их обкорнала.

Макс зарделась. Замечание Дигана дало понять, что он по-прежнему глазеет на нее. Но она последовала его примеру, ничего не ответила и, старательно отводя взгляд, пересекла комнату. Потом решила оглянуться и увидела, как он складывает ширму и прислоняет к стене. Ей это казалось странным, пока он не подошел к стойке для бритья. Его волосы были мокрыми, значит, он тоже где-то мылся, но побриться не успел. Она поняла: он сложил ширму, чтобы не терять ее из виду, пока бреется.