Камень ацтеков - Александр Михайлов

«Дождусь часа, когда де Ланда будет вне себя от зелья, без свидетелей прирежу его, но никогда не вернусь обратно в ловушку, — сказал сам себе Баррет. — А если вернусь, что ж — у меня в руках окажется ружье, и пушки кораблей берегового братства будут смотреть Картахене в лицо».

Следующей ночью он не сумел заснуть, с палубы «Маргариты» хорошо можно было рассмотреть небесный Сириус и Canis Major — созвездие Большого Пса Ущербный месяц умирал. Пес гнал по небосводу измотанную добычу — должно быть, он, как и все, хотел золота. Баррет присмотрелся к яркому Сириусу, ненадолго ему показалось, что холодная звезда мигнула и нехотя раздвоилась.

«Бог моряков, бог звезд, войны и судьбы».

Следующим вечером Баррета обуял дух противоречия.

— Слушай, Ланда, с чего ты вообразил, что там, в Теночтитлане, именно золото, а не куча змей, жаб, костей людских и не только, живности и всякого иного дерьма?

Эрнандо внезапно сделался серьезным.

— Допустим, ко мне попали секретные заметки одного кастильского епископа. Ты ведь помнишь, Питер, что мой родственник по отцовской линии, Диего де Ланда, сто лет назад ввел инквизицию на Юкатане. Индейцев рьяно обращали в истинную веру, но в душе они оставались суеверными язычниками — резали ради прежних богов зверей, а иногда и собственных детишек, которых плодили целыми выводками. Епископ как мог боролся с жертвоприношениями, а мог он, можешь мне поверить, довольно много…

— И что?

— Дон Диего сжег языческие книги дикарей. И оставил любопытные записки об их обычаях и богах.

— Ну, не такие уж они были дикари, если сочинили книги.

— Не придирайся. Я потом расскажу, а пока обойдешься без подробностей. И не вздумай баловаться ножом или чем-нибудь вроде яда, вдруг я умру, а ты так и останешься нищим.

— Ладно, приму твои слова к сведению.

Ланда умолк, недовольно сверкая глазами. Сквозь тонкие переборки послышался неясный шум, через несколько секунд где-то на верхней палубе грохотнул выстрел. Ланда длинно сплюнул в угол пережеванный в кашу лист.

— Сумасшествие заразно. Какой-то безумец палит на палубе из мушкета. Я бы на твоем месте пошел посмотреть.

— Сам иди.

— Я хочу, чтобы это сделал ты.

Обозленный Баррет вылез из гамака и натянул сапоги.

— Хорошо, но если это твои фантазии, Эрнандо, то мы еще сочтемся. Я не стану резать твое болтливое горло или подсыпать отраву. Как только окажемся на суше, попросту пересчитаю тебе все ребра.

Англичанин вышел в ночь, а Ланда остался и сунул за щеку очередной лист.

— До чего все-таки это славное растение расширяет воображение. Я владею и утонченно наслаждаюсь тысячью миров, в то время как обычный человек не в состоянии справиться с одним.

Он некоторое время лежал в расслабленной позе, а потом заверил сам себя вслух:

— Я велик! Я владею сотней любовниц, более прекрасных, чем Сармиенто. Я могу коснуться луны и предсказать будущее. А вот мой друг Педро сейчас столбом торчит на палубе «Святой Маргариты». Ах, нет… Он уже бредет прочь, прямо сюда, спускается по трапу, касается двери… Сейчас створка с грохотом откроется, негодяй остановится на пороге и заявит с самой мрачной миной «там ничего нет». Свет фонаря будет падать на его треклятую макушку сбоку. С левого бока. Конечно, не с правого, а именно с левого…

Через пару секунд дверь каюты и в самом деле с грохотом отворилась — видно, по ней крепко саданули сапогом. Баррет (широкоплечий черный силуэт) стоял на пороге. Его мрачное лицо, висок, темные волосы и загорелую левую щеку освещал луч тусклого фонаря.

— Все в порядке? — только и спросил заплутавший в эйфории де Ланда.

— Нет.

— Так что же, во имя всего сущего, нарушило наш ночной покой? Черти, что ли?

— Нет. Это люди. Чертовы корсары с Ямайки.

То, что случилось потом, не отличалось оригинальностью, но поставило пассажиров «Святой Маргариты» в самое отчаянное положение. Светало над океаном, каждый матрос, солдат или пассажир мог отлично разглядеть бриг без флага, который, маневрируя, старался приблизиться к испанскому судну.

Англичанин, приглядись он повнимательнее, без труда узнал бы в пиратском судне «Красавца альбатроса». Корабль уже несколько лет на паях принадлежал старому знакомому и неприятелю Баррета — капитану Джейсому Кэллоу. Впрочем, сам Баррет начала боя не видел, он отчаянно тряс за плечо Эрнандо де Ланду, пытаясь вывести авантюриста из состояния иллюзорного блаженства:

— Вставай, дурак! Поднимайся, подлец!

Караван судов, вместе с которым шла «Маргарита», уже исчез за горизонтом, так и не заметив чужого брига. «Красавец альбатрос» попытался зайти с кормы, чтобы не попасть под залп бортовых пушек. Его бушприт маячил в ста ярдах позади намеченной жертвы. Орудийная прислуга «Маргариты» вовсю торопилась на квартердек. Кто-то тащил квадрант для измерения угла орудий.

Испанский авантюрист наконец оделся и выбрался из каюты на воздух. Баррет встал рядом, и ветер трепал волосы на его непокрытой голове.

— Это англичане.

— У наших канониров двойные снаряды, — самодовольно заявил де Ланда. — Мы переломаем им такелаж.

— Ты ничего не смыслишь в морских схватках, Эрнандо. Смотри внимательнее — к противнику обращена корма «Святой Маргариты». На ней мало пушек, и залп получится жидковат. Быть может, вашим парням повезет, и ядра пойдут куда надо, только вот на точность выстрела влияет качка.

— Ерунда, Педро. Если залп окажется неудачным, можно все поправить и ударить снова.

Баррет хрипло захохотал.

— Слушай как следует, сухопутная крыса. Для того чтобы это сделать, придется подтянуть использованную пушку внутрь, прочистить банником ствол, сунуть туда картуз с порохом и закатить четырехфунтовое ядро. Потом нужно еще забить пыж, опять выкатить орудие стволом из порта и закрепить лафет талями. Под конец останется самая малость — проткнуть картуз, протравником, сыпнуть зелья в запальное отверстие и поднести фитиль…

— О!

Ланда в отчаянии схватился за голову:

— Я уже отлично понял, что на второй залп рассчитывать не придется.

— Это точно. Готовь и заряжай свой мушкет. Скоро наша компания распадется.

У Ланды в ту минуту был вид обреченного.

— Если это пришла моя смерть, то я пристрелю и тебя заодно, Питер. Эти бешеные англичане тебе не помогут.

Баррет плюнул за борт.

— Я бы с удовольствием видел вас всех в костлявой руке смерти. Беда в том, что мне самому от этого не лучше. Как хочешь, Эрнандо, как хочешь… Попробуй взяться за пистолет, и я удавлю тебя голыми руками. Вижу, ты передумал? Спущусь-ка в каюту, пока не задраили люки, и подожду конца драки. Мне почти без разницы, победит ли подлец Кэллоу или испанские фанатики.