Королева Озер. Белая скво. Призрак у ворот. Рассказы. - Майн Рид

прямее и шире. К тому же я с ним лучше знаком. Немногие пользуются этим. Что же касается меня самого, то я бывал в нем два или три раза. Хотя, если бы не темнота, мы бы легко прошли здесь.

— Значит, пока продолжается ветер, мы не сможем двигаться вперед?

Пепе перестал грести, и лодка покачивалась на воде.

— Ветер не помешал бы, главное, чтобы было светло. Если будем плыть сейчас, я могу заблудиться: тут множество ответвлений вправо и влево. И если мы свернем не туда…

— Что тогда?

— Вот тогда мы будем в опасности.

— В опасности? В какой?

— Ах, сеньор, вы не знаете синту. Если бы провели здесь всю жизнь, знали бы.

Криттенден рассмеялся, и я был склонен к тому же. Опасность заводей, населенных крокодилами — это мы еще могли понять. Но мы отлично знали, что в окрестностях Мехико аллигаторы не водятся. О чем же тогда говорит наш проводник?

Я задал ему этот вопрос, но не расслышал ответ, потому что ветер усилился и заглушил все звуки.

Небо над головой на мгновение вновь вспыхнуло ослепительным сине-желтым блеском, затем вернулась полная темнота, рассекаемая разветвленными молниями, похожими на раскаленные добела копья. Ветер ударил с траверза, и лодка грозила перевернуться. Хотя пролив был не шире обычной канавы и по обеим сторонам располагались как будто бы прочные берега, мы знали, что это предательская трясина, которая не выдержит и кошки. Прочная почва теперь осталась за мили от нас. Так сказал нам индеец. Сам он легко добрался бы до чинампы вплавь, но мне и моему собрату офицеру такой подвиг был не под силу.

Теперь и мы осознали опасность и больше не были настроены смеяться над страха;ми гребца.

Наше суденышко продолжало мужественно плыть. И постепенно буря начала слабеть, а потом прекратилась почти так же внезапно, как началась. Ветер стих, дождь перестал, темные тучи ушли с неба. Показалась луна, ее свет озарил белый конус Попокатепетля, который, словно гигантская сахарная голова, стал виден на фоне темно-синего неба.

Глава XIII

«LOS BANDOLEROS!»

— Слава Богу! Похоже, нам теперь не о чем беспокоиться. Опасности нет. Но кто бы мог подумать! Рисковать жизнью во время кораблекрушения в болоте! В канаве шириной в шесть ярдов! Ха-ха-ха!

Говорил и смеялся Криттенден; я не смог удержаться и присоединился к его веселью. Теперь, когда опасность миновала, все происшедшее казалось таким нелепым. Нам оставалось только добраться до Сан-Исидро, а оттуда — до города. Конечно, будет уже день, когда мы, вероятно, доберемся до своих казарм. Но радостное ощущение того, что мы избежали беды, делало все остальное незначительным.

Наше беззаботное веселье длилось недолго. Еще когда мы поздравляли друг друга, я заметил, что на бронзовом лице нашего лодочника по-прежнему сохраняется встревоженное выражение. Индеец снова греб, но почему-то медленно и осторожно. Руки его двигались неторопливо. Время от времени он останавливался, держа весло на весу, в то же время внимательно вглядываясь в воду впереди и по сторонам.

— В чем дело, Пепито? — спросил я. — Надеюсь, нам не грозит новая беда?

— Я тоже на это надеюсь, сеньор. Но опасения у меня есть.

— Опасения? Но какие? Буря ведь кончилась.

— Буря — да. Но не то, что может последовать за ней.

— Вы имеете в виду людей в лодках?

— О, нет, сеньор! Можно не бояться, что они нас преследуют. Им тоже есть теперь о чем позаботиться!

— Тогда что же нам может угрожать?

— Los bandoleros!

— Грабители! Но ведь мы считали, что они в тех лодках?

— Это совсем не то! В лодках — разбойники с большой дороги, которых называют salteadores. Bandoleros гораздо опасней. Когда salteadores поймают беднягу и видят, что у него нечего взять, они его отпускают. Богатых тоже отпускают, предварительно ограбив. Но bandoleros с озер, которые подстерегают индейцев, — от них не так легко уйти. Ах! Это вообще невозможно. Это верная смерть. Ay Dios! Жестокие пытки ожидают того, кто попадет в их ловушку! Я знал одного такого, рыбака из нашего племени. Нашли его скелет. Грифы склевали все его мясо до костей, и наверно, еще до того, как душа покинула тело. Oh, Virgen Santissima! (О, святая дева!) Избавь меня от такой участи!

Мы с товарищем с готовностью присоединились к этой мольбе, но не понимали, как может выпасть такая ужасная участь.

Я только сейчас начинал понимать, что именно подразумевает Пепе под словом «bandolero». Это не кто-то, а что-то. Bandolero — кусок, оторвавшийся от «берега», — и я собирался потребовать более подробных объяснений, когда индеец энергичней заработал веслами:

— Если впереди bandolero и канал закрыт, то чем быстрей мы это узнаем, тем лучше. В такой ураган могут оторваться большие куски.

Видя, что все его внимание занимает гребля, мы отказались от дальнейших расспросов, и каноэ быстро помчалось вперед. Но вскоре движение лодки замедлилось, а выражение тревоги на лице лодочника усилилось.

— Madre de Dios! (Матерь божья!) — воскликнул он наконец. — Протока становится все уже и уже. Mira, caballeros! (Смотрите!)

Ему не требовалось указывать нам. Мы и сами видели, что полоска воды, блестевшая серебром при лунном свете, все более сужается и в конце концов вообще исчезает.

Мы надеялись, что это обман зрения, вызванный тем, что смотрим с некоторого расстояния. Но нет. Еще несколько ударов весла, и мы оказались достаточно близко, чтобы убедиться, что вода заканчивается острым углом. Теперь края болота задевали лодку с обоих бортов.

Каноэ продиралось между сужающимися краями, пока окончательно не застряло.