Восточная сказка - Виктория Волкова

Во всяком случае, в моем понимании. Красив. Умен и богат… Вот только где найти такого бедной девушке, только-только приехавшей в Россию? Подскакиваю с постели, забыв о своих болячках. Хочется кружиться в танце и петь. Но в глазах сразу темнеет, и я кулем опускаюсь на кровать.

Софья права. Сначала нужно оправиться после побоев. Потом найти работу и поступить учиться на художника. И вот только потом мечтать о мужчинах…

«Но мечтать не вредно», - вспоминаю, улегшись на подушки и смотря в потолок, слова Софьи.

Интересно, где живет этот Герман? Чем занимается? И как выглядит его жена, и есть ли дети? Не может же такой взрослый и красивый мужчина жить один. Сколько ему? Наверняка лет тридцать. Значит, просто обязан уже жениться. Незаметно для себя я засыпаю и просыпаюсь, когда в спальню врывается Софья.

- Такие новости, Аминка!

И тут же спохватывается.

- Не думала, что ты спишь. Прости!

- Что? Где? – сонно бормочу по-турецки. А Софья улыбается и, усевшись на кровать, тараторит, размахивая руками.

- У нас в  «Империале» девочка одна забеременела. Пока еще срок маленький. Три месяца. Еще есть время подготовиться. Нужно подумать про курсы, привести в порядок документы, съездить в Питер…

- Простите, уважаемая Софья, - печально мотаю головой. – Но я ничего не понимаю.

- Ох, ты ж, господи! – смеется она, всплескивая руками. В полумраке комнаты сверкают чистые умытые камни колец. На запястьях ходуном ходят браслеты. А под водолазкой вздымается высокая грудь.

- Так. Слушай внимательно. У нас с тобой есть только четыре месяца на подготовку, если Анька не свалит в декрет раньше. Нужно получить все документы. Карточки Пенсионного фонда и медицинского страхования. И самое главное, научиться работать на компьютере.

- Мне страшно, - обхватываю ладонями щеки и чувствую, как ликует душа. Это мой шанс! И я его не упущу! Землю буду есть, пить воду из лужи, но справлюсь. Помоги мне Аллах!

- Мы справимся, - гладит меня по плечу Софья и добавляет строго. – В конце месяца у меня командировка в Питер. Одну тебя отпускать я не намерена. Мало ли, что и кто там тебя поджидает…

38

- Вы думаете, что отец прислал своих псов? – спрашиваю испуганно.

- Вполне возможно, - морщит нос Софья. – Поэтому пока оформляем документы. Они все равно пригодятся. А я подумаю, как бы нам навести справки о твоей маме. Есть у меня один знакомый. Раньше в полиции работал. До майора дослужился, - хмыкает она ехидно. – Попрошу его нам помочь. Так что не грусти, Аминка!

- Я хочу поменять паспорт, - выпаливаю быстро и сама удивляюсь своему решению. Будто кто-то за меня сказал, или за язык иблисы потянули. – Я могу взять фамилию матери? Конечно, с ее согласия.

- И без согласия можешь, - серьезно глядит на меня Софья и бросает задумчиво. – А это хорошая идея, девочка! Кузнецовых пруд пруди. Почти полмиллиона! Мурат тебя вряд ли сможет найти. А если еще поменять имя…

- Как? – изумляюсь я. Но идея мне нравится.

- Была Амина… - Софья задумывается лишь на секунду, - станешь Алина!

- Алина Кузнецова, - перекатываю по языку новые имя и фамилию.

- Алина Муратовна, - фыркает Софья и добавляет веско. – А что, звучит! Если, конечно, ты не хочешь и отчество заменить…

- А можно? – удивляюсь я.

- С восемнадцати лет, - кивает Софья. – Тебе проще. Подашь заявление, а через месяц с небольшим получишь новый паспорт. И уже тогда по нему оформим остальные бумажки. А если бы меняла я… ну скажем, на Нефертити Ивановну, то мне бы пришлось переоформить кучу документов.

- Нефертити Ивановна, - хихикаю я.

- Ага, - смеется вслед Софья и тут же хватается за дребезжащий в кармане сотовый. – Да, - говорит, с трудом справляясь со смехом, и охает изумленно. – Я заливаю? Где? Да не может быть! Сейчас проверю.

Софья несется в ванную, а за ней еле поспеваю я.

- О господи, шланг сорвало! – кричит она, кидая на пол полотенца, висевшие на стене. – Аминка, помогай. А то у нас сосед - товарищ суровый. Сразу иск в суд состряпает. Выкатит компенсацию. Я за пять лет не расплачусь. Выжимай в раковину или в душевую кабину! – велит она, перекрывая вентили. И сама лихо черпает воду розовым ковшиком.

- Заодно ноги попарим, - фыркает Софья, и я поражаюсь ее неутомимости и оптимизму. Только такой человек мог помочь мне проскользнуть прямо перед носом Айрата.

Я смотрю на Софью в мокрых джинсах, перевожу взгляд на себя. Длинная Олеськина майка с Винни-пухом чуть доходит до колен. Волосы скручены в дульку на макушке, а под ногами все еще плещутся остатки воды.

- Не спим, - командует Софья и тут же замечает со вздохом. – Тебе же нельзя наклоняться.

- Все хорошо, - говорю я, снова принимаясь вычерпывать воду. – Голова не кружится и не болит. А вам, уважаемая Софья, нужна помощь.

- Прекрати обращаться ко мне как к царице Египта, - отмахивается она, выливая очередной ковшик в раковину.

- Хорошо, Нефертити Ивановна, - пряча улыбку, шепчу я. С Нур  такие шуточки отозвались бы мне нотациями. Она еще и отцу нажаловалась бы. Но Софья не Нур, хвала Аллаху!

Мы смотрим друг на друга и хохочем. И мне кажется, так радостно и открыто я давно не смеялась, наверное, со времен раннего детства. И если честно, сама не помню, было ли такое.

В наше веселье вторгается какой-то лишний шум. Где-то вдалеке тренькает звонок.

- Сосед, мать его за ногу, - ругается Софья и несется открывать дверь.

Я не совсем понимаю, при чем тут чья-то мать и ее ноги. Почти насухо вытираю пол в ванной и, заслышав приближающиеся голоса, собираюсь проскользнуть к себе. Нельзя перед посторонним мужчиной показываться в ночной рубашке. Но стоит мне только повернуться к двери, как с треском разрывается другой шланг, и на пол хлещет холодная вода. Затыкаю пробоину полотенцем, косясь на открытый лючок. Но там множество труб и несколько кранов. С ходу не разобраться.

- Софья! – кричу во весь голос. – Софья!

Она заскакивает в ванную и быстро  перекрывает нужный вентиль. И я не успеваю перевести дух, как в дверном проеме появляется Герман. Надутый и очень важный.