Боже, спаси Францию! - Стефан Кларк
Шрифт:
Интервал:
На каждом совете кто-нибудь да заводил речь о том, что пришло ему в голову, пока он принимал утренний душ. «Почему бы не одеть всех официантов в килты?» Или: «Я был в ирландском пабе, и у них на стенке висит старый велик — почему бы и нам так не сделать?»
На одном из советов Марк предложил всех официантов нарядить в шляпы-котелки и каждому вручить по зонтику, как у «месье Стида» в фильме «Шляпа-веторок и козаные комбинешоны». («Chapeau melon et bottes de cuir» — так, видимо, по-французски звучало название фильма «Мстители».) Не прошло и трех секунд, как все пустились в бесконечную дискуссию, куда официанты будут девать зонтик, когда им придется нести целый поднос сэндвичей с лососем. Стефани даже встала со стула, чтобы изобразить с помощью линейки вступительные титры к длинному, как я полагаю, сериалу. На ней были узкие брюки, подчеркивающие — совсем не в духе мстительницы — бугорки целлюлита на внешней поверхности бедер.
Еще месяц назад меня бы разбирало желание сходить за зонтом и показать им всем, куда я хочу его засунуть. Но сейчас я чувствовал, что совершенно спокойно могу расслабиться, откинувшись на спинку стула, и позволить им наслаждаться этой милой забавой: пусть говорят.
Жан-Мари тоже не проявил ни малейшего беспокойства из-за пустой траты времени. Он даже подыграл своим протеже, когда они перешли на французский. В итоге разговор завершился полнейшим удовлетворением собравшихся, от которого веяло некой эротичностью. Я подумал, что только французы способны достичь оргазма, слушая самих себя. Это был некий акт орального секса, минет под названием «сделай сам».
— Бернар, скажи, есть ли точная дата, когда будут готовы данные о наиболее удачных названиях сети чайных? — не меняя добродушного тона нашего совета, поинтересовался я.
— О! А! — Мне показалось или светлые усы Бернара действительно покраснели? Однозначно, его охватило волнение.
— В какой cabinet d’études ты обратился? — таков был мой следующий вопрос. Я заранее узнал у Кристин, как будет по-французски «компания по изучению рынка».
— Ну… — Бернар бросил молящий о помощи взгляд в сторону Жан-Мари.
— Тут дело во мне, — объяснил шеф. На его лице читалось значительно меньше удовольствия, чем пару минут назад, когда казалось, что вибратор у него там, где надо. — Это я попросил Бернара прекратить поиски новых вариантов названия. Мне очень жаль, Пол. Нужно было сказать тебе раньше. Но…
— Ты думал, я обижусь? Да нет же, совсем нет! Я англичанин. Мы с должным хладнокровием смотрим в глаза поражению.
Французы ничего не знают о нас, англичанах. Слава богу, смотрят новости на наших региональных телеканалах, когда футбольные фанаты рыдают, стоит их команде вылететь из турнира. А чего стоят записи скрытых камер наблюдения на улицах моей родной Британии, когда ожесточенные драки случаются из-за того, что кто-то без очереди прошмыгнул на парковку перед супермаркетом…
— Так это ты заказал те визитки со слоганом «Мой чай богат»?
В эту минуту все, но только не я, чувствовали себя неловко. Каждый из них был причастен к этому обману.
— Да, именно так и есть, — признался Жан-Мари. — Но ты отлично продвигаешься в других направлениях, и я решил, что название не столь существенная вещь. Понимаешь ли, Пол, слоган «Мой чай богат» — изначально моя идея. И во Франции это название действительно найдет отклик. На твой взгляд, в нем нет ничего забавного или типично английского, но ведь ты не француз.
Все смотрели на меня, переполняемые любопытством: как же я отреагирую на такой сокрушительный удар? Не француз? Смертельное оскорбление!
Я принял ситуацию мужественно:
— О’кей. Отлично, Жан-Мари. Ты лучше меня знаешь свою страну. И ты босс. Но если ты позволишь, я замечу, что со стороны такой поступок, увы, не выглядит как поступок профессионала: не сказать руководителю проекта о важном решении, касающемся данного проекта, — это неправильно. Не так управляют командой, претендующей на успех. Думаю, впереди у нас немало трудностей, если и дальше мы будем продолжать в том же духе…
Апофеозом разыгрываемой трагедии было пожатие плечами, выполненное по всем канонам французского стиля. «Если вы сеете путаницу, то это ваш недогляд. — Я нес им эту мысль всеми возможными невербальными средствами. — Вы принимаете меня не за того. Мне эта ситуация по барабану».
Как ни странно, это сработало. Пять физиономий напротив меня выражали что угодно, но только не триумф от предвкушаемого унижения — моего. Они беспомощно пытались представить свое будущее, напуганные теми ловушками, что ждут их впереди.
Что касается повседневной жизни, то тут главное — не замарать туфли на тротуарах Парижа. Идя по улице, ты уже подсознательно сканируешь бегущий впереди асфальт. Спустя какое-то время ты нарабатываешь навык — замечать мельчайший бугорок на горизонте и обходить его. Спросите парижан, как, наперекор всему, им удается сохранять чистоту обуви. Они понятия не имеют. Это природное чутье, свойственное исключительно парижанам. Те шестьсот пятьдесят человек в год, что попадают в больницу после того, как поскользнулись на дерьме, — держу пари — это туристы, или провинциалы, или пожилые и немощные люди, утратившие интуицию.
Мой же «нюх» только начинал набирать обороты, перед тем как заработать во всю мощь.
Вечером меня ожидало свидание с Алексой, а пока я решил задержаться в офисе и просмотреть информацию о самых успешных брендах Франции в пищевой индустрии. Время было что-то около семи тридцати. Прошло часа два, как я в тишине сидел за рабочим столом, освещаемым одной-единственной лампой. Из-за двери соседнего кабинета до меня доносились еле слышные голоса. Это был кабинет Жан-Мари. Ничего особенного в этом не было, и я не придал значения. Первое, что все-таки показалось мне особенным и привлекло внимание, — был чей-то всхлип. Как будто человеку только что предъявили счет на изрядную сумму в дорогущем ресторане. Или… если бы этот человек вот-вот готов был достигнуть самого захватывающего момента в ходе некоего процесса…
Я уставился в стену, разделявшую наши кабинеты, будто рассчитывал, что так смогу расслышать лучше. Да, оттуда доносился едва уловимый, но регулярно повторяющийся скрип. Может, это был скрип рабочего кресла, которое кто-то оседлал? Или стола, подрагивающего под напором чьих-то тел?
Снова вздох. А после женский голос, умоляющий о продолжении. Кто же его любовница, так тщательно скрываемая от посторонних глаз? Надеюсь, не Кристин. И уж конечно не Марк — не думаю, чтобы он стонал фальцетом…
Еще какое-то время до меня доносились вздохи — раз, может, два, — и мебельный скрип застих. Все это могло бы показаться крайне возбуждающим, если бы не поднимавшаяся во мне неприязнь от мысли увидеть шефа полуобнаженным. У меня на самом деле не было ни малейшего желания заглянуть в соседний кабинет.
Громкость голосов постепенно стала нарастать. Пришло время вспомнить о пуговицах и «молниях». Очевидно, они думали, что одни в офисе, потому как кто-то из них вдруг распахнул дверь, и женский голос стал более отчетливым.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!