Влюбленная в принца - Николь Бернем

Он схватил ее за руку и повел по боковой тропинке к нависавшему над розами дереву. Она удивилась, когда, обогнув дерево, они вышли к наружной арке. А между деревом и рядом самшитовых кустов виднелся пятачок травы.

— Папа никогда сюда не заглянет, — заверил ее Паоло.

— Прекрасное место, — прошептала она, вытирая дождевую каплю с носа мальчика. Они сжались под кустом. — И ты ни разу не поцарапался шипами?

— Si. Розы очень острые. Смотрите. — Он поднял тоненькую руку и показал царапину. — Заноза влезла на прошлой неделе. Совсем не больно.

Паоло подался вперед и раздвинул пальцами шпалеру, избегая колючих стеблей роз. Образовалась щель, в которую он мог видеть тропинку, бегущую под деревом. Там остановился Артуро и состроил ему рожицу. Паоло хихикнул, а Артуро оглянулся и прислушался к голосу отца. Потом спрятался по другую сторону дерева.

— Мама нашла для меня это местечко, когда я был совсем маленький, — прошептал Паоло. — Синьорина Феннини никогда не могла меня найти, когда я тут прятался!

Пиа улыбнулась. Он, очевидно, считал, что уже вырос из «совсем маленького» в большого. Ее снова кольнуло чувство вины за увольнение няни. Интересно, нравилась ли мальчикам Мона. Ясно, что не так сильно, как обожаемая мать. Хотя Пиа трудно было представить, как модная, холеная Лукреция бежит к дереву, чтобы спрятаться в кустах. А потом, скрючившись, сидит на траве вот так же, как сейчас она.

По тропинке приближались шаги. Мысли Пиа тотчас вернулись к Федерико. Из своего укрытия она увидела покрытые грязью туфли и манжеты слаксов, а затем и самого Федерико. Она мысленно улыбнулась, когда он провел рукой по влажным темным волосам. Принцу была необходима, даже, наверное, больше, чем его сыновьям, такая встряска.

И разве его голубые глаза не стали сиять ярче под дождем?

— Артуро, Паоло, синьорина Ренати, — протянул он зычным голосом. — Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать!

Паоло прижался к ней и захихикал. Легкая улыбка тронула губы Федерико. Он продолжал идти по тропинке, звать мальчиков и притворяться, будто не слышит ни звуков, ни шорохов. Он ушел далеко от дерева и почти скрылся из виду. Но, конечно, он все слышал и, продолжая их звать, шел по закруглявшейся тропинке обратно. Голос наполнился шутливой паникой. Ведь ему не удалось никого найти.

Она посмотрела на взволнованное лицо Паоло и улыбнулась.

— Здорово, правда?

Он кивнул.

— А завтра ты будешь с нами играть?

— Посмотрим, смогу ли, солнышко. — Если не считать прыжка Артуро с качелей, от которого у нее чуть не разорвалось сердце, она хорошо провела время. Как и предсказывала Дженнифер.

— Я хочу, чтобы ты смогла. — С детской искренностью он смотрел на нее. — Моя мама умерла, и я хочу другую, чтобы с ней играть.

Пиа, пораженная его словами, открыла было рот для ответа, но тут же закрыла. Что могла она ответить?

— Пойдем! — Он взял ее за руку и заставил встать. Его мысли, очевидно, перескакивали с одной идеи на другую быстрее, чем ее. — Папа скоро вернется. Нам надо спрятаться в другом месте.

— Это справедливо?

— Артуро так всегда делает, — Паоло пожал плечами и лукаво взглянул на нее. Она покачала головой в веселом изумлении, но последовала за ним по тропинке. Паоло бежал по гравию, и Федерико, конечно, слышал его топот. Интересно, он скоро найдет их?

При мысли, что Федерико мог ее найти в тот момент, когда она пряталась между душистых роз, пульс ее участился. И неважно, что рядом был ребенок.

Она набрала полные легкие влажного ароматного воздуха. Что с ней происходит? Она не имеет права думать о романтических отношениях с Федерико. Ей нужно думать о нем как об отце Артуро и Паоло. Как о мужчине, чьи дети нуждаются в стабильности. Нельзя вмешиваться в их жизнь, разжечь пожар, а потом смыться в Южную Африку. Вот уж там-то у нее не будет с ним никаких личных контактов, возможно, даже телефонной связи. Сегодня она присоединилась к нему и детям, чтобы выбросить Федерико из мыслей, а вовсе не для того, чтобы еще глубже увязнуть в этой истории.

Мысли о Федерико исчезли, когда Паоло резко свернул за угол. Они стояли перед большим фонтаном. Пиа замерла на месте. Никогда в жизни она не видела такой захватывающей красоты.

Низкий каменный бортик отделял воду в бассейне от дорожки. В центре стоял большой каменный цветок, из которого во все стороны били струи. На каждом лепестке каменная лесная нимфа весело брызгалась водой. А статуи богов будто наблюдали за их игрой. На дне бассейна Пиа заметила несколько евро и драэмы Сан-Римини. Очевидно, монеты бросали члены королевской семьи, их аристократические гости или персонал, загадывая желание вернуться сюда. Ведь другим заходить в эту часть сада запрещалось.

— Вам нравится, синьорина?

— Очень красиво, Паоло. — Даже при дожде звук струящейся воды привносил в атмосферу сада такую безмятежность, какой Пиа не ожидала найти в центре делового европейского города. — Но разве папа не говорил, чтобы мы не уходили за фонтан? Почему бы нам не повернуть…

Куда исчез Паоло?

Она посмотрела на тропинку. Как он мог уйти, она же не слышала его шагов по гравию. Но тут раздался всплеск. Повернувшись, она увидела Паоло и окаменела.

— Паоло! Паоло!

Мальчик лежал лицом в воде, плащ парусом вился вокруг него. Руки и ноги не шевелились.

Пиа перепрыгнула через низкий бортик и зашлепала по воде к неподвижному телу. Сердце выпрыгивало из груди.

Господи, пожалуйста, не позволяй ему умереть!

Пиа сама умирала от страха, хотя краешком сознания понимала, что он не мог так быстро утонуть. Она схватила его за ворот плаща. Мальчик поднял голову, засмеялся и, когда она закричала, стал брызгать в нее водой.

— Одурачил! Одурачил! — Лицо его расплылось в улыбке. Глаза сверкали от восторга.

Пиа села прямо в воду и с облегчением закрыла глаза.

— Паоло, ты напугал меня до смерти. Пожалуйста, не делай так больше.

— Разве тебе не смешно? Ты подумала, что я упал?

— Паоло! — раздался грозный рык за их спиной. — Вылезай из воды! Adesso!

Паоло замер. Его явно не обрадовало появление отца, ставшего свидетелем импровизированного плавания. Он стрельнул жалобным взглядом в Пиа и побрел к бортику. Когда он подошел к отцу, лицо его пылало. Строгое выражение лица принца не оставляло сомнений в серьезности его проступка.

— Паоло, ты никогда не должен даже подходить к фонтану.

— Я хотел насмешить синьорину Ренати. — Голос его чуть вздрогнул, но мальчику удалось сдержать слезы.

— Играть в фонтане опасно, а не смешно. Никаких больше фортелей. Capisce?

— Прости, папа, я был плохой. Я больше не буду. — Мальчик шмыгнул носом и убрал с лица мокрые волосы.