Ведьмина поляна - Василий Головачёв

поднялась по ступенькам крыльца и, взметнув волну льняных волос, вошла в дом, едва не столкнувшись с Максимом. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом из светлицы послышался кошачий мяв, девушка сказала: обрадо зреть! – и прошла мимо Максима, обдав тонким запахом не то духов, не то трав пополам с фимиамом женского тела.

Максим, запоздало ответив ей в спину: я тоже рад! – последовал за девушкой.

Рыжий, в данный момент ужинавший порцией «феликсовой говядины», прихваченной Максимом из дома, уставился на гостью (или, скорее, хозяйку) громадными глазищами и произнёс:

– Мррям вщтрречи.

Сан Саныч, сидевший у стола, изумлённо уставился на кота.

– Мать моя женщина! – проговорил Александр. – Да он как человек разговаривает!

Любава улыбнулась.

– Котодлак деено у нашими летощи сообраз.

Вошедший в это время в светлицу Корнелий перевёл:

– Она говорит, котодлаки действительно известны умом и умением выговаривать человеческие слова.

– Витаю, мяут, – добавила девушка, подходя и лаская кота ладошкой по спине.

И тот даже не шелохнулся, только зыркнул на неё снизу вверх понимающим взглядом.

Сан Саныч, вскочивший со стула, с явным интересом глянул на Любаву, и Максим ревниво заметил, как изменилось лицо друга. Необычная красота жительницы Роси Узорочьей подействовала и на него.

– А мы тут плюшками балуемся, – выдавил военком.

– Виджу, – усмехнулась гостья. – Дауно тия прискоку, Корнелий?

– Раницай, усю ноц скок, – ответил Корнелий. – Заизжав ко товарысу. У их шмат пытанняу шиздо.

– Яще б, науряд яны чакали убачить по за Грани блыскощ по Родзе людзин. Пра што вы казалымо?

– Аб разным. Яны пытали аз жуажинх.

– Жуажины – скоты конунга, перекладай.

Корнелий посмотрел на Максима.

– Она будет отвечать, я переведу.

– Хорошо.

– Сядайце. – Любава села за стол, оглядев стоявшие на нём чашки и блюдца с фруктами, позвала: – Веричок!

В светлицу вбежала её сестра.

– Медоспаса принесь усим.

Девчушка кивнула, метнулась в соседнее помещение и вскоре принесла прозрачный кувшин с янтарной жидкостью. Сменила чашки, налила в каждую из кувшина. Пахнуло мёдом и хлебом. Девочка зыркнула на Сан Саныча, производившего на неё большое впечатление своим ростом, и убежала.

Максим поднял глаза на Корнелия, и тот сказал с улыбкой:

– Медовуха на травах и корнях людолюба, безалкогольная. Попробуйте.

Попробовали.

– Божественно! – проговорил Александр.

Максим, собиравшийся оценить напиток тем же словом, поперхнулся.

Любава с любопытством посмотрела на него, и он торопливо сказал:

– Вкусно!

Она допила бодрящую, лопающуюся имбирными шариками на языке жидкость, заговорила, и Корнелий стал переводить:

– Жуажины – это посланцы Совета войны Еурода, их создают специально, перепрограммируя психику, и засылают в Рось для провокаций. Те, кого встречали вы, тоже выродки, но они ваши создания.

– Не согласен, – сказал Сан Саныч. – Нацики – создания Украины. Это в основном бывшие преступники без чести, совести и ума.

– Не важно, они живут в вашем мире, имея возможность переходить границу между Росью и Россией, да и не только Россией, но и с любым государством на вашей ветке Мироздания. Они очень опасны и беспощадны.

– Мы уже поняли, – сказал Сан Саныч. – В Сещинском лесу они хотели пройти на ведьмину поляну, но получили отлуп.

Корнелий перевёл речь военкома Любаве.

– Через этот переход они раньше к нам не выходили, – ответила она. – Прав Хорос, приближается война с Еуродом. Конунг до сих пор лелеет надежду завоевать Рось и поселиться на нашем тепуе.

– Мы поможем отбить нападение! – заявил Александр.

Корнелий перевёл.

Любава посмотрела на него с сомнением, и военком добавил хвастливо (не иначе как под влиянием чар девушки):

– Я берусь организовать оборону!

Любава перевела взгляд на Максима.

– Сделаем всё что сможем, – кивнул он, спрятав улыбку.

– Для этого нужна армия. Но колодцы переходов не пропустят за Грань столько вооружённых людей, захлебнутся и растают. В принципе у нас есть свои силы, хотя помощь не помешает.

Александр с готовностью щёлкнул каблуками.

– Могу отправиться прямо сейчас!

– Сядь! – мрачно сказал Максим.

Сан Саныч посмотрел на него озадаченно, до него дошло, что ведёт он себя по-пацански, и военком, смутившись, сел.

– Извиняйте.

Любава засмеялась.

– Мы ещё поговорим о помощи. – Она снова посмотрела на Максима. – Я видела, как вы ловко бросаете нож. Не хотите поучаствовать в чемпионате Роси по метанию колюще-режущего оружия? Начало третьего семпта послезавтра, в Микоростени, я могу внести вас в список претендентов от Хлумани.

– От себя добавлю, – сказал Корнелий. – От Хлумани уже выступает Малята, он участвовал в прошлом чемпионате и занял второе место. Но и от вашего участия никто не откажется.

– А чо, давай! – загорелся Сан Саныч, оживая, оглядел лица собеседников. – Он чемпион России по метанию, всего месяц назад взял «золото» в Новгороде!

Корнелий перевёл Любаве.

– Отлично! – обрадовалась она. – Мой братец Малята считает себя самым крутым ножехватом, надо опустить его с небес на землю. Вы согласны?

– Насчёт спуска на землю – нет, – улыбнулся Максим. – Соревнования – это всегда лотерея, зависящая от многих обстоятельств. Но посоревноваться можно.

– Я еду через дольчин… – Корнелий, переводивший слова Любавы, прервал перевод, шевеля губами, – это примерно через час-полтора. Так вот она говорит, я еду через час обратно в Микоростень и могу взять вас с собой.

– Хорошо. – Максим перевёл взгляд на Александра. – Подождёшь меня тут или поедешь с нами?

Сан Саныч открыл рот, явно собираясь не упустить момента познакомиться с девушкой поближе, но посмотрел на поджатые губы друга и с усилием принял другое решение:

– Останусь, наверно, хоть высплюсь как следует.

– Мати Зоана собирается проверить нижнюю заставу, – сказала Любава, оценив заявление военкома. – Не хотите присоединиться к отряду?

– Конечно, поеду, – слегка повеселел Александр.

– В таком случае ждите, Верица прибежит за вами, и поедете. – Она гибко вскочила, как большая кошка, и исчезла за порогом.

Сан Саныч проводил её восхищённым взглядом, потом виновато посмотрел на Максима.

– Ей бы в конкурсе красоты участвовать… запал, что ли? А то у тебя вид, что ты меня пристрелишь при первой возможности.

Максим от души рассмеялся, похлопав приятеля по плечу. Он понял, что Александр намеренно уступил ему первенство в ухаживании за понравившейся обоим девушкой.

– Будешь приставать – вызову на дуэль. Тем более что ты женат.

– Нет такого мужика, который не мечтал бы о разводе с женой. А дуэль… на ножах вызов не приму. Давай на пистолетах.

– А я на пистолетах не приму. Сразимся в шашки.

Сан Саныч захохотал.

Корнелий, переводивший взгляд с одного на другого, поднял брови.

– Надеюсь, вы шутите? Любава – дочь воеводы.

– И что? Она не женщина? Или замужем?

– Не замужем, но претендент есть. Вроде бы. Сын старосты Микоростени. Кстати, он тоже собирался участвовать в чемпионате по метанию.

– Тебе сам Бог велел показать класс! – Военком потряс кулаком. – Рось против России! Кто метче, тот и победит!

Облапив Максима, Сан Саныч приподнял его с возгласом:

– Вот победитель!

Глава 13

Гости приехали рано утром, когда только-только начало рассветать.

Фёдор Трофимыч обычно просыпался около семи часов утра – кормить курей и козу, поэтому удивился, разбуженный непривычными для нынешней Гнилки звуками: рычанием моторов, металлическим стуком и мужскими голосами.

Привычно заговорила интуиция, настроенная на тревогу по причине недавних событий. Трофимыч подхватился, чувствуя себя как в молодые годы, когда он служил в армии на Дальнем Востоке. Пока одевался, прикидывая свои шаги, колебался – брать ружьё или не брать, ситуация изменилась. Через минуту с другого конца деревни донёсся сдавленный крик, сполошно закудахтали куры, и старик забыл о своих колебаниях. Снял ружьё с полки в спальне, метнулся на улицу.

Возле дома Варсанофия стояла знакомая машина, обшитая каркасом из труб. Багги – вспомнилось её название. Рядом с машиной топтались двое мужиков в пятнистых куртках, на головах – такие же пятнистые кепи с длинными козырьками. Из хаты Варсанофия вышли ещё двое, один нёс в руках бутыль с какой-то прозрачной жидкостью.

– Варька! – прошептал Трофимыч онемевшими губами.

Сосед гнал самогон, а поскольку он не вышел из хаты вместе с непрошеными гостями, можно было догадаться о причинах крика.

Трофимыч взял ружьё на изготовку, поспешил вдоль улицы к дому приятеля, часто перебирая ногами, как охотник, приближающийся к цели.

Его заметили. Все четверо пятнистых повернулись к нему, не проявляя особого беспокойства. Ружьё в руках старика