Крах фальшивых богов - Кларисса Рис

Такой феноменальной и отменной способности ловить даже мельчайшие отклонения в мировом колебание, я больше не встречал ни у кого из политиков. Ее словно сам бог за ручку вел и показывал, где наступить, а где и отступиться. И даже это не спасло ее от пропажи в неизвестном направление. Теперь же мне остается только пытаться подражать ее живучести и способности выходить едва ли не святой из любой передряги. Фею злить было опасно — это понимал любой, кто хоть раз всерьез переходил ей дорогу. За ангельской внешностью скрывалась такая ведьма, что весь ад дрожал в страхе перед возможной госпожой.

Все что я мог сейчас смиренно ожидать, когда ветер перемен расшатает хрупкую лодку спокойствия и мир содрогнется под воздействием ураганной мощи, творящегося вокруг моей персоны бедламе. Только в таком случае моей жизни перестанет что-либо угрожать. Архиепископ не спешит делать ход, прекрасно понимая, что если не реагировать на сплетни, то в скором времени они перестанут бередить сердца людей и замылятся в суете ежедневной рутины. Ставка была отменной, но не в этой партии. В отличии от моей феи, у него не было чуйки, и он не понимал, чем именно ему грозит такое предательство со стороны жены.

Собравшись с духом, поднялся с дивана и все же пошел по направлению к балкону. Сейчас надо подкинуть свежих дровишек в медленно разгорающийся костерок пересуд и народных волнений. Если получится провернуть все тихо и без лишнего шума, будет просто замечательно. Для решительных атак в лоб пока рановато, надо поплотнее отложиться в памяти простых людей, которые каждый день проходят мимо моего дома. тогда уже с общественностью наперевес можно будет играть в великого вершителя судеб. Очень удобно иметь под рукой тех, кто сам внесет тебя на собственных плечах в атриум правительственного здания. Толпа, ликующая у дверей — мой ключ к решению всех проблем разом.

Если так подумать, то использование людей для воздействия на архиепископа было немного нечестно с моей стороны. Все это было привычным мне. Практически родным. Я ощущал себя рыбой в воде. Попав в родную стихию, я не собирался отступать, вот только мог ли я с честью принять все это и вынести на общий суд решения, по тому или иному вопросу? Так странно было осознавать собственную власть над миром и не понимать, как получил ее. То, что я сказал Алексис было чистой правдой. Совет с вероятностью в восемьдесят пять процентов остался на стороне ее отца и самой красавицы. Это-то и послужило дополнительным фактором для нервов ее муженька.

Мужчина просто не смог пережить самого факта — его жена намного успешнее и популярнее его. Для неподготовленного к такой несправедливости паренька, которому едва двадцать с хвостиком стукнуло, это стало настоящей трагедией. Он не пережил этого и попытался любовью замаскировать желание дикое и необузданное. Сломать и указать на ее законное место. Просто какое-то средневековье без моральных и этических качеств. Все это приводило в замешательство, но в тоже время многое объясняло и проливало свет истины на темные пятна неизвестности. Надо признаться, будь я в такой ситуации с радостью бы примерил роль домохозяйки. Всегда мечтал побольше времени уделять детям и семье. Увы, не сложилось…

Сейчас же ситуация складывается таким образом, что у меня просто нет и шанса на нормальную семью. В попытках скрыться не только от «Химора», но теперь и от правительства я сам себя загнал в ловушку, из которой теперь не мог выбраться. Все надежды на долго и счастливо можно было хоронить уже сейчас. Вряд ли найдется много женщин готовых принять скандально известного повесу и приголубить на своей заботливой груди. Красивая игрушка или богатенький спонсор — лишь две эти роли остаются для моего нынешнего «я»! Жигало никогда не станет примарным семьянином, истинные слова, прилипшие ко мне подобно жвачки.

Конечно, я мог с легкостью обернуть все это в свою пользу и стать настоящей иконой этого мира на которую будут молиться все домохозяйки и не только. Да что толку от такой популярности? Она не подарит простого, понятного человеческого счастья. Наоборот, сожрет оставшиеся у тебя душевные силы и выбросит на обочину жизни. Гаснут не только звезды на небосклоне, но и люди уходят в закат. В те непреодолимые дали, когда даже самый черный пиар не способен привлечь внимание и все что остается — тихо умирать в одиночестве, не понимая почему от тебя отвернулись даже самые преданные.

Эта трагедия, которая перечеркивает все достижения, которые человек смог заполучить за долгие годы. Все это вводило в ступор и еще сильнее расшатывало психологически нестабильных личностей, которые привыкли к тому, что им кланяются в ноги и целуют землю после каждого шага. А тут фактически совсем ребенок, даже толком не познавший вкус реальной жизни нос к носу столкнулся с тем, что она слишком сурова. Понятное дело, что это пробило глубокие бреши в его обороне и повлияло на дальнейшее восприятие, всего происходящего.

Единственное, что остается мне в этой ситуации, добить ничего не подозревающего противника. Если можно так выразиться, мои отношения с его женой «контрольный в голову». Когда он поймет, что его на самом деле променяли, на непонятно какого пацана, который едва его старше, боюсь грянет настоящий шторм. Задетое и растоптанное самолюбие взыграет и не даст трезво оценить ситуацию. Тогда мною будет совершен первый полномасштабный ход. В момент, когда оппонент меньше всего ожидает.

Как я и предполагал пришлось ждать почти две недели, пока накал страстей достиг правильной точки и игнорировать наши отношения с Алексис стало невозможно. Едва ли не на каждом углу то и дело слышались тихие шепотки. Стоило мне показаться на улице, как толпа журналистов начинала мгновенно преследовать меня. И самое необычное во всей этой ситуации, никто не мог найти саму виновницу скандала. Для всего мира она словно сквозь землю провалилась. И даже без моего на то деяния по столице медленно начали расползаться пересуды и домыслы о том, что архиепископ запер неверную дома и применяет к ней порку. Вот и не кажет та носа на белый свет, дабы не позориться.

Мне же от этого становилось только веселее. Надо же, я и подумать не мог о том, что собственный народ с такой легкостью обрядит Фила в темные одежды и выставит дьяволом воплоти. Пусть пока это и ходит в качестве байки, но пара хорошо нарисованных синяков на запястье, и они мгновенно обретут вес и станут прямым доказательством. За неделю я успел достаточно разузнать — телесные наказания и пытки были запрещены законом. В тюрьмах это не контролировалось, но светское общество, на которое я делал ставку, такое не одобряло, пусть и знало об этом чисто номинально.

В голове вспыхнула очередная гениальная на первый взгляд идея, но я постарался задвинуть ее куда подальше. Сейчас надо делать только то, что в моих силах, а не пытаться разорваться на сотню людей и в идиотской надежде объять необъятное, упустить все шансы, которые только можно и нельзя. Терять нити контроля, которые с таким трудом я заполучил в свои руки, было бы обидно, так что я продолжал вчитываться в строки новостных лент и выискивать в них зацепки, которые помогли бы мне победить врага вовне. Но это было задачной не из легких. Как оказалось пресса везде одинаковая и большего бреда я еще про себя в жизни не читал.