Духовная - Наталья Кашина

Если бы обстоятельства складывались иным образом, я бы оставил вас в покое и не доставлял неудобств. Я уже подал прошение о переводе на Кавказ, и оттуда буду молить Николая Павловича и его отца о прощении.

Но так уж вышло, что я единственный кому доверилась ваша матушка. И я должен поспособствовать вашему с ней воссоединению. Да. Именно это я собирался вам сказать в кабинете генерала, когда нас прервали. Ваша мать жива! Из-за угроз кредиторов ей пришлось изобразить собственную гибель, но она жива и отчаянно ищет встречи с вами. Мы с ней будем ждать вас сегодня в восьмом часу вечера за Вяземской лаврой.

Глубоко преданный вам, Саша».

Первым желанием Полины было побежать к Николаю и рассказать ему о письме. Но вспомнив, как решительно он был настроен относительно дуэли, Полина сдержалась. Нет, она не может допустить, чтобы Николай стрелялся с Сашей. Саша уедет на Кавказ, и вся эта история забудется! А главное – все останутся живы.

За ужином Полина сохраняла внешнее спокойствие, стараясь ничем не выдать своего волнения по поводу предстоящей встречи. Она наблюдала за воссоединением Николая с генералом, и ей отчаянно хотелось, чтобы и ей удалось примириться с матерью. В конце ужина Полина пожаловалась на головную боль и поднялась к себе. Однако уже через десять минут, переодевшись в послушническое платье, она села на извозчика и поехала к назначенному Сашей месту.

Надо признаться, что города Полина совершенно не знала, и потому название «лавра» ввело ее в заблуждение. На самом деле никакого отношении к монастырю указанное место не имело. Извозчик привез девушку чуть ли не к самому злачному зданию во всем Петербурге. Вяземской лаврой назывались дешевые комнаты на Сенной площади, пользовавшиеся самой дурной репутацией. Рассмотрев место, где она оказалась, Полина уже собиралась вернуться в дом генерала, но тут крепкая мужская рука схватила ее и потащила вглубь притона по лабиринту нескончаемых, одинаково смердящих комнат и коридоров.

Отдышаться Полина смогла, только когда тянувший ее мужчина остановился. Перед ней стояла мама, такая же красивая, как и пять лет назад. Женщина раскрыла перед Полиной свои объятия, и девушка бросилась к ней, совершенно забыв обо всем на свете.

Но тут раздался голос Николая:

– Полина Ивановна, прошу вас, отойдите от этой женщины.

Обернувшись, она увидела Николая, приставившего пистолет к голове мужчины, который пару минут назад тащил ее по лабиринту Вяземской лавры. Присмотревшись, Полина поняла, что этим мужчиной был переодетый в лохмотья Саша.

– Николай Павлович, пожалуйста, уберите оружие! Это же моя мама, она жива!

– Боюсь, что нет. Ваша матушка – Василиса Земская, в девичестве Лукашина, погибла вскоре после вашего рождения при пожаре в деревне, что за двадцать верст от Златоуста. Эта же женщина, которая по всей видимости является агентом иностранной разведки, стала второй женой вашего отца. Ее задачей было выяснить особенности производства стали новым способом Земского, а затем, унаследовав мануфактуры, по возможности свести на нет производство оружия на его предприятиях.

Как вы сами сообщили мне несколько часов назад, завещание вашего отца длительное время было тайной не только для вас, но и для Лаврентьевых.

– Лаврентьевых?

– Именно, Александр Александрович, или как вы его называете – Саша, родной брат Анастасии Земской, в девичестве Лаврентьевой. Именно его готовили вам в мужья, не зная о той части завещания, которая предписывала вам выйти замуж за одного из сыновей генерала. И быть может все бы получилось, но ваша мачеха спешила с вашим замужеством и спугнула вас своей напористостью.

В этот момент женщина, которую Полина всю жизнь считала матерью, толкнула её к Николаю и, воспользовавшись моментом, выбежала вместе с братом за дверь, тут же заперев ее с обратной стороны. Николай схватил Полину и прижал ее к грязной стене, на которой находилась единственная в комнате дверь. Это было крайне своевременно, так как в ту же секунду раздались выстрелы, и небольшого калибра пули трижды пробили дверь в комнату.

– А вот и еще один дамский револьвер.

Подав Полине знак не шевелиться и молчать, Николай громко продолжил:

– Вы, Полина Ивановна, бежали из дома и, сами того не понимая, спутали все карты Лаврентьевых. Вас искали, но кто бы мог подумать, что наследница многомиллионных предприятий подастся в послушницы и будет все дни напролет проводить в богадельне!

Полагаю, что вас даже сочли погибшей. Потому как начали готовить другой план. У уже немолодого Бочкарева детей не было. И тут появляется некий Пашка – якобы сын погибшего односельчанина. Он начинает умело обкрадывать предприятия. Уничтожает практически все производственные линии, и все идет как надо, пока из Петербурга не приезжает мой брат – офицер Петр Юсупов. Выясняется, что Полина не только жива, но и вполне может выйти замуж. Этого допустить было никак нельзя. К тому же Петр понимал, что предприятия в Златоусте испытывают сложности. И чтобы он не успел кому-либо рассказать о своих подозрениях, его убивают сразу же по прибытию в Петербург.

Полагаю, что убить хотели и вас, Полина, но провидение вас хранило. Вы очень вовремя находите завещание вашего отца и обращаетесь к генералу. Мы объявляем о помолвке, и злоумышленникам приходится действовать быстро. Воспользовавшись скандалом на балу в Петергофе, они совершают покушение на нас, но потерпев неудачу, убивают Матильду, чтобы замести следы.

Мы венчаемся. Я занимаю место управляющего предприятиями и преследую самозванца Пашку, выдающего себя за Бочкарева. От него Лаврентьевым тоже приходится избавиться, хотя бы для того, чтобы сделать его единственным виновником растраты и обрубить ниточку, которая ведет из Златоуста к ним. Поэтому, как только Пашка передает Александру наш с вами брачный договор, выкраденный им на полпути в Дворянское собрание Екатеринбурга, его также убивают.

И вот тут брату с сестрой стоило бы остановиться, но желание довести дело до конца приводит Александра Александровича в наш дом. Он выкрадывает завещание генерала, о котором ему стало известно из брачного соглашения. Сделать это было необходимо, ведь в духовной генерала, так же, как и в брачном соглашении были отсылки к духовной Земского. Удивительно, как