Превращение Карага - Катя Брандис

План был хорош. И без сомнения, сработал бы – да поздно. Белка уже прыгала по спинке дивана.

– Мама, смотри, белка! – опять заверещала Мелоди.

Белка, конечно, не бизон.

– Ой, наверное, запрыгнула в открытое окно, – вмешался я.

Весьма правдоподобно. Только как объяснять, почему у неё в лапах кошелёк?

– Кажется, эта хвостатая тебя обворовала, – растерялся Дональд.

Куда бы спрятаться, чтобы больше ничего не видеть и не слышать!

– Нет, папа, – в восторге запищала Мелоди, – она принесла кошелёк назад. Она дрессированная?

– Да, это я её научил, – мгновенно отреагировал Дориан, отложив в сторону книгу. Ох, спасибо ему! – Это моя белка, мой домашний зверёк. Ко мне, Холли, покажи, моя сладкая, что ты нашла?

Холли от злости нервно подпрыгивала на диване:

– Сладкая?! Ты обнаглел, такси ты блошиное!

Дориан ухмыльнулся, а директриса скомандовала:

– Делай что он говорит! Бегом!

Холли протянула Дориану кошелёк, вскарабкалась к нему на голову и принялась драть его за волосы. Какая ошибка! Через секунду она уже возмущённо брыкалась у него в руках. У Дориана великолепная реакция! Свободной рукой он передал Анне кошелёк:

– Вот, пожалуйста.

– О, спасибо! – Анна взяла свою вещь и отогнала назойливую муху. – Теперь нам пора, правда? – Она обвела взглядом семью.

– Мы уже уезжаем? – расстроилась Мелоди. – Давай ещё останемся.

Но Дональд и Марлон с облегчением кивнули и заторопились к выходу.

Когда они уехали, я прислонился к стене у входа в школу и отдышался. Мы справились! Но почему-то на душе у меня было грустно. Меня одолевали мрачные, липкие мысли о моих родителях-пумах и о сестре. Вот бы провести по этой школе мою родную семью! Найти бы маму там, в горах! Я бы рассказал им, что меня приняли в «Кристалл» и теперь всё будет хорошо! Теперь я научусь жить и человеком, и зверем.

Брэндон хлопнул меня по плечу, Холли пнула в бок. Оба в самом солнечном настроении.

– Эй, всё прошло отлично! Ты же остаешься в школе?

– Кажется, остаюсь, – подтвердил я и тут же повеселел.

Хотя день ещё не кончился: в полночь мне предстояла дуэль с волками.

За ужином я был так тих, что ребята обратили на это внимание.

– Ты чего? – Холли снова ткнула меня в бок.

– Слушай, да хватит уже, не люблю я этого, – отмахнулся я.

Тогда она погладила меня по руке.

– Что-то не так? Говори, что стряслось, – настаивала Холли. – Погляди на меня: мне выговор сделали за воровство, а я не унываю!

– Поостереглась бы, – заговорил Брэндон с тревогой, – это у тебя уже второй выговор. После третьего вылетишь из школы, и всё.

Холли на одну секунду показалась озадаченной – но только на секунду.

– Ой, да ладно! – отмахнулась она. – И вообще, с этого дня я буду ангелом.

Брэндон ухмыльнулся:

– Ангел без крыльев, зато весь в рыжем меху – так бывает?

Я не участвовал в разговоре, и друзья снова встревожились.

– Ну так что, – спросил Брэндон, – волки достают?

– Хуже, – вздохнул я. – Они вызвали меня на дуэль.

– Ты, надеюсь, отказался? – забеспокоилась Холли.

По моему лицу они поняли, что я как раз согласился.

– Ну ты сдурел! – ахнула Холли.

– Не сдурел – я хочу, чтобы они просто отстали, раз и навсегда. – И я заставил себя проглотить порцию гуляша с лапшой. – Завтра утром узнаете, чем дело кончилось.

– Забудь об этом, приятель! – Холли высоко подняла брови и замахала руками. – Мы пойдём с тобой. Тебе же нужна группа поддержки?

Я задумался. А почему нет? Мне нужны секундант и арбитр. Волки ведь могут потом наплести что угодно, оклеветать меня, а один я не смогу их опровергнуть.

Ночью мы втроём выскользнули из школы и пришли на лесную поляну, где по уговору меня ждали Джефри и компания. Покидать по ночам здание школы не запрещается. Всегда найдётся пара учеников, которым больше нравится спать в зверином обличье в лесу, у озера, в самостоятельно вырытой норе.

Но при такой погоде – влажно, облачно, промозгло – большинство оставались в школе, даже Тео, который обычно по вечерам в обличье лося жевал камыш у озера. Одних только нас, дуэлянтов, понесло в такую сырость в тёмный лес.

– Они уже здесь, я их слышу! – объявила Холли лихорадочным шёпотом.

– Да нет, они ещё далеко, – возразил я, различив вдалеке волчий вой.

– Вы гром-то слышали? – уточнил Брэндон, поводя носом по ветру. – Гроза надвигается. Промокнем насквозь.

– И что с того?! – сердилась Холли. – Давай залезем на дерево. Не хватало ещё мешаться под ногами у этих дураков. Затопчут – и не заметят.

Брэндон был не в восторге, но Холли, уже в виде белки, тянула его за штаны:

– Вперёд, ты сможешь! Чего тут лезть-то – десять метров!

– Тебе известно, что молния чаще всего ударяет в деревья? – промычал Брэндон, но невольно потащился за подругой.

– Да не выдумывай ты, – не унималась белка, – какая молния! Нас скорее двуногие пристрелят, чем молния.

Брэндон застонал и, как был человеком, стал тяжело карабкаться на дерево. Оттуда открывался лучший вид на поляну и на камни, торчащие из высокой травы.

Я превратился в пуму мгновенно. Здесь, в родном лесу, это было так же легко, как дышать. Одежду спрятал в кусты. На мягких лапах я беззвучно подкрался к самой середине поляны. Там уже ждали волки: ночным зрением я чётко видел четыре тёмных силуэта.

– Не струсил, значит, явился, – удовлетворённо прошипел Джефри и подошёл ко мне. Шерсть дыбом, зубы оскалены.

Его приятели окружили меня и стали тесниться ближе. Бо нагло попытался тяпнуть меня за заднюю лапу, но я успел повернуться и двинул ему такую оплеуху, что он отлетел в кусты.

– Это ещё разминка, идиот! – прорычал он и на брюхе снова пополз ко мне. Мои когти оцарапали ему край уха.

К чёрту такую разминку. Если бы Бо прокусил мне связки на задней лапе – мне бы пришёл конец. Тикаани подошла слишком близком. Я огрызнулся в её сторону. Может, они решили нарушить уговор и напасть на меня сразу вчетвером? А ведь Джеймс Бриджер меня предостерегал!

Я лихорадочно изучал противников. Джефри узнать легко – он тёмно-серый. Тикаани – его полная противоположность: белая полярная волчица. Клифф и Бо, оба обычные серые волки, отличаются размерами. Клифф намного крепче и мощнее и не ползает на пузе как червяк, потому что рангом выше Бо. Днём Клифф часто бывает заспанным: поспать – его любимое занятие. Очевидно, подраться он тоже не прочь. Сейчас он был совершенно бодр и яростен. Он приплясывал от азарта и нетерпения и то и дело пинал Бо, чтобы тот не забывал, кто тут главнее.