Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский

на такие незначительные нюансы в своей карьере, Е. Коновалец по-прежнему оставался верен своим принципам борьбы за Украину. Как раз в этом политические пути Е. Петрушевича и Е. Коновальца явно не совпадали, а вскоре стали активно расходиться, превращаясь в политические интриги и враждебные проявления. Как мы уже упоминали, своим возвращением на Украину полковник преследовал чисто амбициозные цели – явить себя молодому поколению на ЗУЗ в качестве народного освободителя, чтобы затем «воскреснуть» в лике нового гетмана на Востоке.

«Керманыч»

По нашему мнению, в общей политической вакханалии, творившейся в середине 20-х годов в Европе, «беременной» очередными «диктаторами», кое-кто решил взрастить ещё кое-кого, не запятнанного ничем, с ореолом борца за «соборность и неделимость». Наверное, кое-кому надоело бесцельное существование многочисленной украинской диаспоры в Европе и Америке, с национальным мазохизмом, изнурявшим и уничтожавшим себя самого политической борьбой, амбициозными интригами и «подковёрными схватками» с выносом костей «политических трупов». Время требовало нового лидера, на которого можно было замкнуть все нити правления неуправляемой украинской эмиграции и направить её в нужное национальное русло. И тогда на подиум эмиграции взошёл полковник Е. Коновалец в ранге «керманыча» ВО-УВО, и, как представляется, неожиданно для себя самого, внезапно накаченного политическими стероидами.

Этому предшествовало громкое событие, изменившее жизнь украинской части населения ЗУЗ. 25 сентября 1921 г. украинский националист, как считается, член ВО-УВО, бывший сержант УГА Степан Федак-младший, совершил неудавшееся покушение на жизнь Временного начальника Польского государства Ю. Пилдсудского. Маршал остался невредим. Чего нельзя было сказать о ВО-УВО и всем украинском националистическом движении в Крае. Выстрел прогремел очень некстати. Пуля, пролетевшая мимо Юзефа Клемента, попала в набиравшую шпионскую силу ВО-УВО. Время было выбрано неудачно. Территория ЗУЗ оставалась под мандатом Антанты, предпринимавшей шаги по урегулированию украинской проблемы в рамках возможного компромисса с Польшей. Однако выстрел Федака «эхом» отозвался в судьбе населения Восточной Малопольши и повлиял на последующее решение Антанты, а его «рикошет» ещё долгие 18 лет «звучал» среди Карпатских гор.

Вскоре польская полиция вышла на след ВО-УВО и приступила к ликвидации её подпольной сети. В. Кучабский и М. Матчак были арестованы. Я. Чиж был задержан, но по нерасторопности полицейских отпущен, после чего скрылся за границей. Развернулись репрессии культурного, образовательного, религиозного и социального порядка в отношении украинского населения ЗУЗ[87].

Из показаний подсудимого студента Штика, данных им в ходе судебного заседания (обращаю внимание: не следственного расследования), стало известно, что С. Федак-младший произвёл покушение после решения съезда украинской академической молодёжи Львова, который состоялся 1–3 июля 1921 г. По итогам рассмотрения и обсуждения политических вопросов был избран специальный Комитет украинской молодёжи (КУМ), в который вошёл С. Федак-младший. Тогда же на съезде было принято решение осуществить акт возмездия над Ю. Пилдсуцким за политику геноцида украинского населения Галиции. В ходе проведённого голосования 23 сентября в кафе «Республика» во Львове и «розыгрыша лотореи» карточку с надписью «Пилсудский» вытащил С. Федак-младший[88]. Насколько всё это соответствовало действительности, остаётся под вопросом, но по приговору суда С. Федак-младший в 1922 году был осуждён на 6 лет заключения.

Не совсем понятно, что пытались достичь этим выстрелом украинские националистические эмигрантские круги? Негативные последствия этого теракта в любом случае были несоизмеримо более трагичны для украинского населения ЗУЗ. Поднять народ на борьбу? Но он не был к этому готов. Он не понимал, не знал и не хотел никакой борьбы. Галицай никогда не боролся против власти. Его психология, сформированная в течение нескольких веков гнётом польской шляхты, а потом и «австрийского дисциплины», содержала в себе принципы покорности, терпимости и безропотного почитания любой власти и пана. 130 лет австрийского «порядка» сделали из него законопослушного подданного, знавшего своё место в имперской иерархии, ближе к селу, земле и корове. Народ считал, что жить будет так же, как при «австрияках», и не хотел менять своего положения и отношения к новой власти борьбой за «счастье и волю»! «Плохо жилось» тем, кто, покинув сельский дом своего отца-священика униата (как правило) или уезуита, поступал в университеты Вены, Будапешта, Кракова, Львова и с первых дней учёбы открывал для себя, в каком «ужасном положении» живёт «его» народ.

В этой связи небезынтересно мнение одного из идеологов украинского национализма, приведённого диаспорным историком из Канады О. Субтельным, о терроре ОУН в 30-е годы, вполне применимое и к началу 20-х годов: «Средствами индивидуального террора и периодических массовых выступлений мы увлечем широкие слои населения идеей освобождения и привлечём их в ряды революционеров… Только постоянным повторением акций мы сможем поддерживать и воспитывать постоянный дух протеста против оккупационной власти, укреплять ненависть к врагу и стремление к окончательному возмездию. Нельзя позволить людям привыкнуть к оковам, почувствовать себя удобно во вражеском государстве»[89].

Но большинство людей как раз и хотели почувствовать себя удобно хоть во вражеском, хоть и в своём государстве. Однако это не входило в планы «освободителей», составлявших ряды ВО-УВО. В то же время выстрел Федака-младшего очень удачно совпал с поднимающимися «на ноги» националистическими движениями, как чума, распространявшимися в те годы по Европе, в первую очередь в среде «униженных и оскорблённых». Выстрел предшествовал планам польских властей провести перепись населения, или, как её тогда называли, «конскрипцию» на оккупированных землях Восточной Малопольши. Ю. Пилсудский намеревался этим политическим манёвром доказать Антанте, что подавляющее число жителей этого региона – поляки, а каждый украинец, принявший участие в переписи, признавал польскую власть и считался гражданином этого государства. В конечном итоге это давало моральное право полякам впоследствии требовать передачи Кресов всходних (Восточной Малопольши) в состав Польши.

На территории Края были отмечены немногочисленные случаи выступления украинского населения против «конскрипции». Распространялись листовки, проводились акции саботажа. Так, например, 27 октября 1921 г. во время противоконскрипционных выступлений в г. Бурштин польская полиция вскрыла структуру украинской тайной военной организации. 9 человек, причастных к ней, были арестованы. «…Комендантом “Подколегии” в г. Бурштин был украинский поручик С. Мыколайкив. 28 октября по месту его жительства полиция обнаружила доверенность на его руководство, а также текст присяги этой организацией». Полицейское следствие в повете (территориальная единица Речи Посполитой) установило, что структура организации состояла из главной команды – Начальная коллегия, Окружная коллегия, Повитовая коллегия. В небольших городах существовали «под-коллегии». Она в свою очередь состояла из нескольких «Роев», в которые входили 5 человек[90].

Расследование дела этой организации г. Бурштин и Федака-младшего привело к аресту многих членов ВО-УВО. И всё же вскрытой украинской организационной структуре польские власти не придали серьёзного значения даже тогда, когда аналогичное