Счастливчики - Даниэла Стил

Когда в шесть часов к ним пришел Джо, он едва не расплакался. Прежде такая молодая и такая красивая, бледная Лили теперь сидела в гостиной в коляске. Несмотря на рассказ Билла он испытал шок. Он старался не выдать своих чувств, но очень расстраивался, особенно вспоминая, как в ней кипела энергия раньше. Ведь он видел, как она завоевала бронзовую медаль на юношеских Олимпийских играх, а теперь прикована к коляске и останется в ней на всю жизнь. Легко было понять, как переживал ее отец. Они сидели в номере Билла, пока Дженнифер листала модный журнал, а Лили переписывалась с друзьями в Интернете.

– Как сегодня все прошло у врача? – спросил Джо, когда они вышли от Лили.

– Плохо. – Билл глубоко вздохнул. – Я отправился в эту поездку как в паломничество, рассчитывая найти того, кто бы спас ее ноги, но меня повсюду ожидали только плохие новости. Не думаю, что в Бостоне что-то будет по-другому. Завтра вечером мы возвращаемся в Денвер, и я хочу на следующий же день поместить ее в реабилитационный центр. Она пробудет там три или четыре месяца. – Билл выглядел потухшим, хотя и был счастлив увидеться со старым другом. На его взгляд, Джо сильно постарел за последний год. Ему пришлось многое пережить, и это оказалось труднее, чем Билл мог подумать. А если бы узнал, что его друг едва не покончил с собой, он был бы в шоке.

– Почему бы мне не навестить тебя, пока Лили в реабилитации? Здесь мне нечего делать. Может быть, помогу тебе в чем-то или просто составлю кампанию на несколько дней?

Билла это предложение обрадовало. Такая идея ему понравилась. Он страшился одиночества, когда Лили не будет дома, хотя и намеревался навещать ее каждый день.

– Я пока не думал, как буду без нее. Чем заняться, когда руки опускаются? Возможно, мне придется построить пандусы и еще кое-что в этом роде для удобства Лили, когда мы вернемся. Наш дом, каков он сейчас, не приспособлен для человека в коляске. Наверно, нужно будет устроить и лифт. Я надеялся, что такие ухищрения нам не понадобятся, но, похоже, мне придется заняться переустройством. – Это была наименьшая из их проблем, но теперь он понял, что надо кое-что сделать в доме. Для него это было началом примирения с ситуацией. – Может быть, ты тоже мне что-нибудь подскажешь.

Билл собирался нанять архитектора, но ему пришлась по душе идея побыть с Джо, пока Лили нет дома, быть может, несколько недель. В клинике Крейга она пробудет три или четыре месяца. Этот срок казался ему нескончаемым. Он даже никогда не отпускал ее в летний лагерь, когда она была ребенком.

– Скажи только, когда будешь готов принять меня, и я сразу же вылечу. – Билл, казалось, обрадовался словам Джо. Потом, до ужина, они поговорили о финансовых неудачах Джо, о хищениях и мошенничестве. Вспомнили и Карен, хотя и коротко. Она пожелала развестись, заполнила необходимые бумаги и уехала. Сказала, что супружеская жизнь для нее закончилась, и точка. Он смирился с ее решением, хотя и воспринял его болезненно. В разговоре Джо мимоходом упомянул, что не имеет желания вступать в какие-либо романтические отношения с другими женщинами. Он чувствовал себя слишком старым, чтобы начинать все сначала. За тридцать лет у него не было никаких связей на стороне, и брак с Карен завершился слишком большим разочарованием, чтобы он решился сделать новую попытку. Вопрос закрыт. Билл сказал, что понимает его. У него самого не было никаких романтических настроений. Все его мысли сосредоточились на Лили. Джо знал, что у Билла не случалось серьезных увлечений после того, как погибла мать Лили.

Ужинали они втроем в номере Билла. Возвращаясь после трапезы к себе, Лили ловко маневрировала коляской, и двое мужчин с грустью за ней наблюдали. Когда она исчезла, Джо, заметив боль и тревогу в глазах Билла, дружески похлопал его по плечу. Уезжая, Джо пообещал приехать в Денвер через несколько недель, как только Билл его позовет. И Билл пообещал непременно это сделать. После встречи со старым другом у него на душе заметно полегчало. Он знал его двадцать шесть лет, и Карен столько же, потому что Джо был уже женат, когда они с Биллом познакомились. Странно думать, как иногда складывается жизнь. Теперь он сам овдовел, Карен обосновалась на другом краю света, бизнес Джо прогорел, а ведь он был самым способным из тех, кого Билл знал в Гарварде, Лили же была парализована. Кто бы мог такое предвидеть? Надежды Билла оказались тщетными, и, ложась спать, он чувствовал себя измученным, особенно после утренней встречи с нейрохирургом. А им предстояла еще одна на следующий день. Рано утром они вылетали в Бостон, а вечером того же дня – домой. Теперь Билл практически не надеялся, что бостонский врач скажет ему что-нибудь обнадеживающее. Если этого не случится, Билл окончательно уверится, что жизнь Лили была сломана, когда в Скво рухнул подъемник. Оценивать это по-другому он был не в состоянии.

В клинике, в отделении женских онкологических заболеваний, отмечали некое праздничное событие, и в центре всеобщего внимания была хорошенькая женщина с темными волосами до плеч. Присутствовали все врачи и сестры, занимавшиеся ее здоровьем последний год, а также ее ближайшая помощница, тоже из числа бывших больных, руководившая ею весь этот самый тяжелый период ее жизни. Женщина, чье выздоровление праздновалось сегодня, была Кэрол Андерс. Лечение закончилось. После удаления матки и молочных желез, а также года химио– и радиотерапии ее признали вполне здоровой. Косметическую операцию по восстановлению груди она делать не стала и не намеревалась в будущем. Она считала, что и так перенесла уже достаточно операций и к тому же слышала от других пациентов об опасности инфекций и осложнений при имплантации, так что не хотела рисковать. Она носила в лифчике протезы, и в любом случае ее теперь никто никогда не увидит обнаженной. Муж оставил ее через шесть недель после того, как ей поставили страшный диагноз. Такое, как ей потом сказали, случалось нередко, но для нее происшедшее стало тяжелым ударом. Он просто не мог вынести ее испытаний и завел роман с женщиной у себя в офисе. В конечном счете на развод подала сама Кэрол. Она перенесла все это при поддержке сотрудников клиники, консультанта из группы поддержки и своих друзей. Муж словно перестал для нее существовать. Он даже не звонил ей после операций. Оказался слабаком. Но Кэрол смогла все преодолеть. Она героически пережила все как с медицинской точки зрения, так и эмоционально, и теперь полностью поправилась.

Мать и старшая сестра Кэрол умерли от рака груди, и эта опасность всегда висела над ней дамокловым мечом. Но она твердо вознамерилась выжить. Ее сестра в свое время отказалась от операции, а у матери болезнь обнаружили слишком поздно. Благодаря ежегодной маммографии с тридцатилетнего возраста у нее опухоль обнаружили рано, в тридцать семь лет. Сейчас ей только исполнилось тридцать восемь, а красивая стрижка под пажа на самом деле была дорогим париком, который она купила у театрального парикмахера в Нью-Йорке. Он стоил затраченных на него больших денег. Ее собственные волосы только начинали отрастать и казались легким светлым пушком. Консультант службы психологической поддержки рассказала ей о магазине театральных париков в Нью-Йорке. Она очень помогла Кэрол, особенно при разводе. Ее собственный супруг тоже ударился в бега, когда у нее обнаружили рак. Как сказала Кэрол, уход мужа опустил его до уровня статистической единицы и превратил из друга с пятилетним стажем супружеской жизни в жалкое подобие мужчины. Ее лечение положило всему конец, поскольку он желал иметь детей, а она не могла их ему дать. Опыт замужества настолько ее разочаровал, что теперь она не хотела даже встречаться с мужчинами, не говоря уже о каких-то близких отношениях. Повторения пройденного она не желала. Хватило с нее того, что она выжила лишь благодаря собственному мужеству.