Девушка по вызову - Виктория Лайт

В 8.30 приедет парикмахер, в 10.25 я должна быть в платье, венчание назначено на 11.30… и так далее по расписанию. Мы с мамой предусмотрели все, кроме одного. Что в 13.40 15 июля я буду сидеть в одноместном номере дешевенького мотеля более чем в ста пятидесяти милях от родного города и Билли О’Коннора.

Оказалось, что только так я могу выкинуть его из своей жизни. Я думала, что семья меня поддержит и с негодованием отвернется от Билли, но они предпочли отвернуться от меня. Я и не подозревала, что от нашей свадьбы столько всего зависит. Каннингэмы и О’Конноры мечтали породниться чуть ли не с тех пор, как мы с Билли родились. Наш брак должен был укрепить финансовое благополучие обеих семей и обеспечить их дальнейшее процветание. Какая благородная цель. Только почему-то никто не подумал о моих чувствах.

За последние несколько дней я вообще узнала о родных немало удивительного. Папа считает, что женщинам не стоит давать право голоса, их удел – слушаться мужчин и выполнять их пожелания. Мама уверена, что мужская измена – пустяк, не стоящий внимания.

Все изменяют, сказала она. Главное, что женится он на тебе.

Альфред и Джеймс тоже не поддержали меня. По их мнению, Билли О’Коннор – отличный малый. Он прекрасно играет в бильярд, и костюмы сидят на нем отлично. Что тебе еще нужно, сестренка?

Одна тетя Мэгги была возмущена вместе со мной. Но ее никто никогда не слушает. Она пустая величина в доме Каннингэмов. После того как я разорвала помолвку, я стала такой же.

Страшно вспомнить, какой поднялся шум. Они не сомневались, что сумеют уговорить меня, что я буду молчать и хладнокровно пойду под венец с предателем, чтобы удовлетворить их амбиции. Но я тайком связалась с редакциями нескольких газет и дала откровенное интервью, в котором рассказала и о блокнотике Билли, и о своем решении разорвать помолвку.

Бомба взорвалась на следующий день, когда мое интервью было напечатано. Телефон не умолкал ни на секунду, мама слегла с приступом мигрени, папа заперся в кабинете, братья подчеркнуто меня не замечали. Я ожидала этого и, не обращая ни на кого внимания, занималась своими делами. Я больше не могла ни дня оставаться в этом доме. Маленькая наивная Аврора, избалованная дочка богачей Каннингэмов, должна исчезнуть. Я не просто начну новую жизнь, я стану другим человеком. Независимым, уверенным в себе, способным самостоятельно жить и принимать решения. Я не желаю быть чьей-то куклой или разменной монетой в финансовых махинациях. Я сумею позаботиться о себе.

Поэтому я взяла только необходимые вещи и немного наличных из карманных денег, чтобы продержаться первое время. Я не так нуждаюсь в богатстве, как думают мои драгоценные родственнички. Их деньги мне вообще не нужны! Сама заработаю.

Чтобы меня не искали, я оставила на столике для визиток записку. Судя по тому, что прошло уже больше суток, а я до сих пор не услышала ни одного объявления о том, что пропала дочь миллионера Курта Каннингэма, они все поняли. Никто не будет меня искать. Сегодня я переночую в этом мотеле, а завтра двинусь дальше, чтобы затеряться окончательно. Надо будет подумать о новом имени и документах. Это, конечно, незаконно, но ведь я собираюсь не преступления совершать, а всего лишь спрятаться как можно надежнее…

Забавно получается. 15 июля должен был стать днем превращения Авроры Каннингэм в Аврору О’Коннор. А стал днем ее превращения в абсолютно другую женщину. Какое же имя мне выбрать? Что-нибудь простое, не пышное, незаметное. Помню, дурочка Келли в школе с завистью говорила, что не отказалась бы поменяться со мной именами… Почему бы и нет? И пусть ей не стать Авророй Каннингэм, мне ничто не помешает назвать себя Келли Хиггинс!

Только вечером Келли вспомнила о том, что обещала позвонить Агнесс и рассказать, как идут дела. Они с Эдом как раз заходили в дом, счастливые, уставшие после дневных скитаний по городу, когда воспоминание о начальнице молнией пронеслось в голове Келли.

– Господи, Агнесс… – простонала она.

– Что такое?

– Я совсем забыла позвонить Агнесс, директору «Суперняни»! Она, наверное, места себе не находит от беспокойства!

Келли бегом рванула к телефону. Эд с улыбкой наблюдал за девушкой.

– Думаешь, твоей Агнесс стоит знать подробности сегодняшнего дня?

Келли застыла с телефонной трубкой в руке. У сегодняшнего дня не было абсолютно никаких подробностей, о которых она не могла бы рассказать Агнесс. И все-таки… В чем-то Эд прав.

Сегодня был необыкновенный день. Чудесный, волшебный, изумительный. День, который выпадает раз в год, а то и в десять лет. Или не выпадает за всю жизнь. День, до краев наполненный счастьем без оговорок и оглядок, без мучительных колебаний и вопросов. Сегодня она не думала ни о вчерашнем дне, ни о завтрашнем, и даже не спрашивала себя, что будет через пару часов. Никогда Келли не чувствовала так, как сегодня, что значит жить настоящим. Она была немного пьяна: от солнца, от вина, от радости, от восхищения в глазах Эда и его внимания…

Сегодня она почти влюбилась и знала, что нужно совсем чуть-чуть, чтобы это «почти» полностью стерлось…

Началось все с того, что Эд уговорил ее переодеться. Помимо формы «Суперняни» Келли всегда брала с собой на работу запасную одежду: брюки или платье. Никогда не знаешь, что сотворит озорной малыш с твоей одеждой. Однажды на нее опрокинули чашку горячего шоколада, и если бы не прихваченный с собой сарафан, ей пришлось бы ходить в грязном весь день.

Собираясь к Фултонам, Келли положила в сумку короткие шорты и маечку. Может быть, не самый подходящий наряд для няни, но как раз то, что надо, когда из-за жары пот градом льется с тебя.

Она рассчитывала, что запасная одежда так и пролежит в сумке. Но нет, Эд и слышать не хотел, чтобы она оставалась в форме.

– Бело-голубая гамма нагоняет на меня тоску, – безапелляционно заявил он. – Ты похожа на медсестру областной больницы.

– Придется тебе потерпеть.

– И не подумаю. Если ты хочешь побродить со мной по городу, тебе придется переодеться.

– Я не собираюсь никуда с тобой идти! – отрезала Келли. – И давай больше не будем об этом.

Но, конечно, ей все-таки пришлось переодеться.

Шортики привели Эда в восторг.

– Женщине с такими ногами надо законодательно запретить ходить в брюках.

– Ты заставляешь меня краснеть, малыш Эдди.

– О, только не говори мне, что тебе никто до сих пор не сказал, что у тебя изумительные ноги.

Но Келли была непреклонна.

– Это к делу не относится. Куда мы идем?

– Не идем, а едем. Я тебе покажу в Тотенхэме такие местечки, о которых ты даже не слышала!

Келли почувствовала себя задетой.

– Между прочим, я живу здесь почти два года. Я весь город изучила.

Эд усмехнулся.