Чародейка по ошибке - Валентина Савенко

Вот вам и помощь!

– А кто сказал, что я не помогла? Если бы я вас не приняла, – отозвалась провидица, – вы бы потеряли время на походы к другим пифиям. Они ничего не увидят. И парня вам придется искать самим. И ее любовь – тоже. Могу только сказать, что вам стоит объединить эти два процесса. Не откладывать выполнение задания колец на потом.

Эв насмешливо вскинул бровь. Высокий и плечистый, он буквально скалой нависал над нами с провидицей.

– Можешь меня не слушать, – равнодушно ответила Эву леди. – Твое дело.

Она показала на дверь.

Нас выгоняют?

– Да, – сухо ответила женщина. – И не надо благодарить!

– Благодарю за совет. – Эв отвесил чопорный поклон, активировал портальный камень, протянул мне руку.

Я вцепилась в его ладонь. Шагая в воронку, краем глаза заметила, как провидица опустилась на колени и зашептала молитву, в которой прозвучали наши с Эвом имена. Странная! Вначале выставила вон, теперь просит богов помочь!

Мы вышли из портала на оживленной городской улице. Довольные голоса прохожих, стук колес катящихся на чароходе колясок. Предупреждающие сигналы, сообщающие, что у вас на пути открывается портал. Пестрые платья и сорочки, строгие костюмы. Красочные витрины и мерцающие магией вывески.

Мы подошли к самой тусклой, с закрытым глазом. Табличка на двери гласила: «Кабинет мастера-провидца. Прием идет час в день. Запись через секретаря. Очередь может сдвигаться по усмотрению хозяина кабинета». Все.

– Что за странная вывеска? – нахмурилась я. – Ни имени, ни фамилии того самого провидца.

– Хорошего провидца клиенты сами находят, куда бы он ни переселился, – хмыкнул Эв. – И какую бы глупость ни написал на вывеске. Так, Гисб?

– К сожалению, так.

Из распахнувшейся двери на крыльцо вышел парень лет двадцати от силы. Пестрый… аж до ряби в глазах. Сорочка – в попугаях, на голове радуга – пряди раскрашены в разные цвета, брюки в пестрый горошек. На ботинках – полоски. Такое ощущение, что на него опрокинули несколько ведер краски. И так и оставили.

Ходячая жертва маляра приветливо заулыбалась и выдала:

– Зря перемещались! Вам все правильно сказали! Пока!

И провидец, задорно подмигнув, затерялся в толпе гуляющих.

Кажется, я начинаю понимать, почему в Леории провидцам тоже приписывали темную магию!

Тонкая паутинка чар появилась перед лицом Эва. Темный ловко поймал ее, сжал в ладони, повеселел:

– Хоть что-то. Барт нашел для нас окно в графике художника.

Снова портал – и мы за ажурными воротами светлого особняка. На меня тут же налетел темноволосый вихрь.

– Превосходно! Отлично!

Девушка в брючном костюме из светлой ткани в синий цветочек и фартуке, по карманам которого были распиханы грифели, кисти и тюбики с краской, отцепила меня от Эва.

Покрутила, точно я была юлой, а не человеком.

– Да! – азартно воскликнула она.

Подхватила с земли сложенный мольберт, тут же начала его устанавливать, поглядывая на меня.

– Виола, – подал голос Барт, выходя из тени дерева, – нам нужен не портрет Даяны, а портрет ее жениха.

– Будет совместный, – пожала плечами художница, над мольбертом которой уже кружились тюбики и кисти, искоса глянула на Эва, – колоритная пара. Возьмешь ее на руки!

Эв насмешливо смерил взглядом вначале меня, потом Барта. Некромант закатил глаза:

– Виола, он не ее жених. Нам нужен портрет жениха по памяти, ты ведь сказала, что в этом деле мастер?

– Ага, но вначале ее… – в мою сторону показали сразу три летающих кисти и испачканный краской палец Виолы, – потом их вдвоем напишу. Иначе никаких портретов по памяти!

Художница сделала вид, что собирается сложить мольберт.

– Виола! – простонал страдальчески Барт. – Ты меня убиваешь!

– Ничего, самовоскресишься. – Кисточка уперлась в сорочку некроманта, не дав подойти к хозяйке. – Вначале ее! Потом их! А затем, так и быть, сделаю вам несколько портретов по ее памяти. Не нравится – идите к другому магу кисти, но сейчас лето, работы по самую макушку! Подавай всем портреты с видом на дворец, статую, фонтан! И чтоб непременно было понятно, что это именно столица, а не городок где-нибудь у демона на рогах! Чтоб зимой можно было похвастаться, дескать, мы отдыхали не где-нибудь, а… у королевского дворца! Прямо на лужайке перед ним!

Художница искоса глянула на Эва.

– А если господин придворный маг смерти спешит, то пусть имеет в виду: я быстро рисую. Куда быстрее своих неповоротливых коллег.

Эв усмехнулся и кивнул.

– Чудесно! Ей, – кисточка показала на меня, – стул, тут отличной свет! Вам – полчаса на прогулку, господа. Потом жду вас, уважаемый маг смерти!

Следующие полчаса я чувствовала себя огородным пугалом, которое никак не может установить неловкий фермер. Виола вертела меня точно куклу. Руки вверх, руки вниз. Сядь, встань. Улыбнись, загрусти.

Кисти, мольберт, краски, листы бумаги и холсты в рамках крутились вокруг художницы. Подлетали, отлетали, менялись. А я, стараясь удержать очередную позу, исподтишка косилась по сторонам. Посмотреть было на что!

Из-за вершин деревьев выглядывали острые шпили дворца. Силуэт был знаком, я видела его в газете. Судя по всему, особняк некроманта находился неподалеку от дворца короля Бертрана.

Оно и неудивительно! Правитель Бертрана запретил пользоваться порталами для переноса во дворец. Привилегия напрямую попадать туда осталась только у его семьи. Остальные, включая послов других государств, выгружались из портала неподалеку и ехали либо на колясках с магической тягой, либо верхом, если того требовал протокол или просто была любовь к старинному способу перемещения.

Естественно, придворные тут же обзавелись недвижимостью неподалеку. А в соседних странах короля Бертрана моментально назвали слабым, дескать, не может обеспечить достойную охрану. Но королю на их слова было наплевать.

– Отлично! Можешь сесть! – скомандовала Виола.

Я обессиленно опустилась на стул. Будто не позировала, а танцевала часов двадцать без перерыва!

Художница сплела магический вестник – паутинка у нее вышла разноцветной.

Вместе с Эвом пришел Барт.

– Уйди, – махнула на него кисточками Виола, – ты будешь мешать!

– Одним глазком! – взмолился некромант.

– Ни одним, ни половиной! – Кисточки роем напали на Барта, вынуждая его отступить. А художница уже сверкающими от предвкушения глазами смотрела на нас с Эвом. – Бери ее на руки! Отлично!

– Такими же глазами на меня смотрел лич, – хмыкнул Эв.

Я оказалась в надежных объятиях темного, а вокруг Виолы завертелся хоровод кисточек и красок.