Линия аллигатора - Чингиз Абдуллаев

— Это, наверное, входит в понятие традиционногогостеприимства, — саркастически заметил сенатор.

Дронго обернулся.

— Это мы проверим, — предложил он. — Остановите машину, —попросил он водителя, — я выйду.

— Вы не едете с нами? — удивился сенатор.

— Нет, я просто хочу проверить, чем вызван такой интерес кнашим особам. У вас есть приглашение?

— Нет, конечно. Но я могу предупредить охрану, если вынемного задержитесь. Попрошу посла, чтобы вас пропустили.

— Будет очень любезно с вашей стороны, — кивнул Дронго.

Сигрид взглянула на него:

— Может, мне выйти вместе с вами?

— Думаю, в этом нет необходимости.

Машина остановилась, и он быстро вышел, хлопнув дверцей. Наэтот раз преследователи быстро перестроились. «Форд» следовал за машиной посла,а «Волга» затормозила в ста метрах от Дронго.

Он быстро пошел по направлению к метро, отметив, что из«Волги» выскочили сразу двое наблюдателей и поспешили за ним. Он успел войти впавильон метро и, пройдя за аптечный киоск, остановиться. Почти сразу мимопробежали эти двое, спеша попасть на эскалатор. Никаких сомнений не оставалось:за ними следили.

При этом один из мужчин показал дежурной краснуюкнижечку-удостоверение, так как у обоих не оказалось жетонов для входа в метро.На этом Дронго и строил свой расчет. Стоять в очереди, теряя драгоценное время,они не могли. Чисто рефлекторно, чтобы догнать на эскалаторе сбежавшего Дронго,они показали удостоверение, проскакивая мимо дежурной.

Проводив их взглядом, Дронго удовлетворенно кивнул. Теперьон знал точно, что за ними следят люди службы безопасности. Выйдя через другуюдверь, спокойно зашагал по направлению к посольству, намереваясь остановитьпопутную машину на следующей улице. В посольство он прибыл с получасовымопозданием, но предупрежденные охранники сразу пропустили его, уже не спрашиваядокументов.

На приеме в Спасо-Хаусе, где находилась резиденцияамериканского посла, было достаточно много народа. Оказалось, что сенатора увелсам хозяин приема, чтобы познакомить с посетившими посольство официальнымилицами. Дронго, увидев знакомого журналиста, главного редактора популярнойгазеты, подошел к нему.

Лишь когда он закончил свой разговор с журналистом, к немуподошла Сигрид.

— Куда вы пропали? — шутливо спросил Дронго. — Неужелиуходили отсюда?

— Нет, — улыбнулась она, — в другом крыле здания супругапосла проводила благотворительную лотерею.

— И вы приняли в ней участие?

— Да. Я была вместе с одним очень милым человеком. Вот он,идет сюда.

К ним приближался высокий подтянутый человек. Обращал насебя внимание его большой лоб, почти седая голова, крупный нос. Подойдя к ним,он, улыбаясь, сказал Сигрид:

— Мы с вами выиграли вместе вот этого медвежонка, — ипротянул игрушку женщине.

— Спасибо, — поблагодарила она, — позвольте вас познакомить.Это наш друг, помогающий сенатору Роудсу в его делах. Он юрист по профессии ихорошо знает местное законодательство. — И, чуть поколебавшись, добавила:

— И его зовут… — она мгновенно придумала какую-то несуществующуюфамилию, — а это наш добрый друг, мистер Холт.

Дронго бросил быстрый взгляд на Сигрид и пожал протянутуюруку.

— Я вас раньше не видел, — заметил Холт.

— Просто я не любитель бывать в столь шумных компаниях, —пробормотал Дронго. — И часто езжу в командировки.

— Понятно. А вы специализируетесь по гражданскому праву илимеждународному?

— Скорее по международному, — чуть улыбнулся Дронго, и вэтот момент Холта позвали. Извинившись, он отошел.

— Вы могли бы меня предупредить, — заметил Дронго. — Вы сним лично знакомы?

— Почти нет. Мы познакомились только перед тем, как вылетелик вам. Он не знает, что я представляю его родное ведомство.

— Не уверен, что это правильно. В условиях нынешней Россиидля успешных действий нужны скоординированные усилия, а у Холта наверняка здесьуже есть нужные связи и люди. Если наше расследование будет идти такимитемпами, нам все равно придется обратиться к нему за помощью.

— Мы можем сделать это в крайнем случае.

— И все равно подобная постановка дела не правомерна, —упрямо закончил Дронго. — Я проверил: за нами следят сотрудники ФСБ. Мне ненравятся подобные совпадения, повторяющиеся слишком часто. Сначала смертьЭлизабет, потом гибель Короткова, случившаяся сразу после визита в Москвусенатора Роудса. И, наконец, наблюдение за нашей машиной после визита впрокуратуру. Причем наблюдали не за машиной посла, как считал водитель.Наблюдали именно за нами. Я вышел из автомобиля, и двое сотрудников, ведущихнаблюдение, последовали за мной.

— Вы думаете, в смерти Элизабет виноваты официальные органы?

— Пока ничего не думаю. Но что их внимание привлекли нашипоиски, это очевидно. Похоже, мы недооценили нашего болтуна прокурора. Илинервного профессора. Хотя мне лично кажется, что это мог быть и Сарыбин.

— Тот самый следователь?

— Он помощник прокурора. Вы помните, как он у нас спросил:«А почему вас интересует это дело?» Он знал гораздо больше, чем его прокурор.Во всяком случае, смерть Короткова теперь уже не кажется столь загадочной.Вполне очевидно, что его просто убрали. Тогда понятно и поведение профессора.Это может быть либо от испуга, во что я лично не могу поверить, уж слишком онбыл отважным. Либо от нежелания скомпрометировать своего погибшего сотрудника.

Второй мотив более сильный, и профессор вполне могразозлиться на нас.

— Что же нам делать?

— Завтра с утра нам нужно будет найти адрес Короткова ипоехать к нему домой. Опросить соседей, знакомых. Если человек неожиданнопогибает, после него остаются слухи, сплетни, какие-то пересуды. Нужнопоговорить с коллегами Короткова, с его соседями.

— Вы хотите снова отправиться в тот институт? А не боитесь,что вас снова увидит Бескудников?

— Нет. Даже наоборот. Я хочу с ним встретиться еще раз. Судяпо всему, он человек искренний, честный. Такой специалист, как он, просто немог дать ложное заключение. Если в крови Элизабет Роудс не было алкоголя,профессор никогда бы не подписал подобное заключение. В этой стране все ещеуважительно относятся к иностранцам и тем более к иностранным журналистам. Я ужеговорил вам об этом.

Кроме того, профессор достаточно интеллигентный человек, ираз он так накричал на нас, значит, у него были свои очень веские основания.Нет, я убежден, нужно еще раз встретиться с Бескудниковым. Даже рискуянарваться на новый скандал.