По местам стоять! - Юрий Корчевский

Мыс Херсонес был самой западной точкой Крымского полуострова. Подразделения Красной армии, вытесненные сюда немцами, оказались в безвыходном положении. За спиной море, впереди враг, боеприпасов – кот наплакал, только застрелиться. Ситуация усугублялась тем, что Крым почти весь уже был оккупирован. Ещё сражались в Керчи, но все города побережья – Ялта, Феодосия и множество мелких – под немцами. И в городах этих наблюдательные посты, быстроходные катера, подводные лодки. Большому кораблю пройти практически невозможно. Кроме подлодок к Севастополю прорывались под покровом ночи катера. Выходили из своих портов засветло, шли в отдалении от крымских берегов ночью, принимали бойцов и сразу назад. И рассвет встречали в море, но уже в относительной близости от своих берегов. А повезёт – и под прикрытием своих истребителей.

Несколько ночных рейсов совершил «охотник» Андрея. Вышли засветло. В июне ночи самые короткие, шли на полном ходу, чтобы в короткие ночные часы, под покровом темноты, успеть снять бойцов и отойти подальше. От возможных неприятностей – нарваться на вражескую подлодку или катер или быть атакованным авиацией – это не спасёт, уже в половине четвёртого утра светает. Но хоть избежать прицельного огня артиллерии. Немцы стреляли на звук моторов, на свет фонаря, на любое движение.

До мыса добрались без происшествий. Миль за пять до берега мотористы по приказу командира перевели выхлоп моторов на подводный. Теперь моторы не ревели, демаскируя, а булькали. Ночь выпала лунная и «охотник» на фоне отражённого от воды лунного света всё равно заметен. С берега подали сигнал – фонарём с зелёным светом три коротких вспышки и одна длинная. Командир штурвал повернул, убрал скорость до малого хода, а перед берегом «машинам стоп». Катер прошёл по инерции немного, ткнулся носом. Моряки сбросили деревянный трап. Из темноты показались бойцы. Двоих несут на плащ-накидках, их погрузили в первую очередь сразу в кубрик. Ещё пятеро раненых сами поднялись. С трудом разместили в кубриках и на палубе три десятка бойцов и тут же отошли от берега. Катер тяжело осел по ватерлинию. Это ещё с учётом, что топливные баки наполовину опустошены. Самым полным идти нельзя, на море лёгкое волнение, катер слегка подбрасывает, как бы за борт бойцы с палубы не свалились. На торпедных катерах есть реданы на днище, такие катера буквально летят над водой и небольшое волнение им не страшно. «Охотник» таких выступов не имеет.

Сначала командир направил катер на юг, подальше от полуострова, потом взяли курс девяносто. У тумбовых ДШК дежурили краснофлотцы. В лентах к пулемётам один патрон обычный, второй с бронебойно-зажигательной пулей. Такие в полёте оставляют за собой след, почти как трассирующие, на немецких лётчиков оказывают моральное давление, они не выдерживают, отворачивают. Слабоваты пули для самолётов, вот пушка – другое дело.

Катер шёл ходко, уже миновали траверз Алупки, Ялты, Алушты. Начало светать. Слева, от крымского берега показались точки, довольно быстро увеличивающиеся. Немецкие шнелльботы, как сами немцы называли торпедные катера за высокую скорость. К «охотнику» приближались два катера тип «S». Попасть в «охотника» на ходу торпедой почти невозможно из-за малых размеров, да еще если катер эволюции совершает. Но немцы и не думали пускать торпеды по малоразмерной цели. Они открыли огонь из 20-мм автоматов «Эрликон». Эти пушки с успехом могли использоваться как зенитные и по целям на воде, на земле. Питание снарядами ленточное, из круглых коробок. На один снаряд бронебойный второй осколочный. Несмотря на малый калибр, пушка эффективная, особенно учитывая, что немцы использовали их в сдвоенном, а иногда в счетверённом варианте.

На «охотнике» сразу боевую тревогу сыграли. Все моряки, кроме мотористов, встали за пушки, пулемёты. Первыми огонь открыли немцы, из-за качки торпедных катеров все снаряды прошли мимо – выше «охотника» или по воде, поднимая фонтаны. Комендоры на «охотнике» выжидали. Ударить надо наверняка. У торпедных катеров позиция выгоднее, они видят «охотника» в профиль, в наибольшей проекции. А сами видны анфас, малым миделем, ещё попробуй, попади. Одна из пушечных очередей немецкого катера угодила по палубе. Закричали бойцы. Несколько человек раненых появилось, двоих убило. Краснофлотец Марков выстрелил из пушки. Не зря подгадывал момент, выжидал. Получилось удачно. 45-мм снаряд угодил в ходовую рубку. Взрыв! Шнелльбот сразу вильнул, сбросил ход. Исчезли пенные буруны перед форштевнем, катер потерял управление, стал описывать циркуляцию, подставив правый бок. Тут уж комендоры «охотника» не упустили шанс. Обе пушки стали стрелять выстрел за выстрелом. Оба ДШК грохотали очередями. От торпедного катера повалил дым. Но это могла быть и обманка, на которую горазды немцы. Они вполне могли поджечь дымовую шашку, чтобы скрыться от огня, выйти из боя. Один из комендоров упал, сражённый осколками. Второй торпедный катер всё ещё атаковал, стреляя из носового орудия. Андрей выскочил из рубки, встал за наводчика. В тумбовом, морском варианте пушка имела наплечники. Так удобнее наводить, всё же не винтовка. Заряжающий вбросил снаряд в казённик.

– Готово!

Поймать катер в прицел не так просто. За счёт высокой скорости меняется дальность, а ещё и угол, потому как шнелльбот идёт не по прямой. Небольшое упреждение, нажал спуск. Выстрел! Автоматически сработал затвор, на палубу вылетела ещё дымящаяся, остро пахнущая порохом гильза.

– Осколочный!

Корпус у шнелльбота деревянный, из двух слоёв дерева, внутренняя из лиственницы в 10 мм толщиной, внешняя из 18-мм доски красного дерева. Бронебойный снаряд сорокапятки пробивал катер насквозь, не причинив особого вреда. Надо исхитриться угодить в топливные баки. У немцев нумерация отсеков на любом судне, хоть подлодке, хоть крейсере, начинается с кормы. В отличие от советских кораблей. Топливные баки в первом отсеке, где рулевая машина, две цистерны ёмкостью по две тысячи литров. Во втором отсеке матросский кубрик на 14 мест, камбуз и погреб с боеприпасами. В третьем отсеке снова топливные цистерны. Две по 3150 литров и одна на 1490 литров. Итого катер, как большой бензовоз, около одиннадцати тонн бензина берёт. Позже пошли серии с дизельными двигателями.

Только как попасть в топливные баки, если виден нос и часть ходовой рубки. Надо стрелять именно по ней. В ходовой, бронированной 10-мм бронёй, рубке пост управления, штурманская и радиопост с УКВ-радиостанцией для связи с группой катеров. Ещё одна радиостанция в шестом отсеке, работает на длинных волнах, обслуживается двумя радистами. Сталь броневая на рубке вполне по силам бронебойному снаряду, осколочным надо бить в окна, они имеют бронещитки, но сейчас не прикрыты.

Андрей ловил удачный момент. До торпедного катера уже метров триста. Пора! Нажал спуск, не отрывая глаз от прицела. На этот раз выстрел удачный. В ходовой рубке сверкнуло пламя, повалил дым. Катер, лишившись управления, сразу потерял ход. Надо добивать!

– Осколочный!

И влепил снаряд в нос, немного ниже палубы. Взрыв! Дыра приличная образовалась, но большого вреда не нанесла. В носу у катера каюта боцмана, кубрик унтер-офицеров на пять мест и гальюн. Катер стало медленно разворачивать, стал виден борт.