Секретарь для тирана - Ивона Куш

тоже меня напрягало. Я делала над собой усилия, чтобы ничем не выдать свое душевное состояние. В общем, все, как всегда.

Мы вышли из здания офиса и направились к парковке. Я все так же шла позади, на достаточном расстоянии, чтобы чувствовать себя более-менее уверенной. Чем ближе я была к Артему, тем слабее сама себе казалась. Но ведь я не такая. Почему перед ним веду себя, словно побитая собака, плетущаяся за своим хозяином?

Мы подошли к машине, Соколов отключил сигнализацию и, вот странность, открыл сначала дверь со стороны пассажира.

— Садитесь, Елизавета, — сказал он и отошел чуть в сторону, позволяя мне спокойно залезть в машину.

Это он что, решил быть учтивым? После того, что устроил в лифте? Что ж, я не оценила такие метаморфозы.

Вскоре мы уже поехали в сторону офиса. Говорить ни о чем не хотелось. По крайней мере, мне. А вот Соколов, чтоб его черт задрал, наоборот решил быть более словоохотливым.

— По поводу случившегося в лифте… — начал было он, но я его перебила:

— Я забуду об этом, — сказала, отворачиваясь к окну, расположенному с моей стороны. Смотреть на Артема не хотелось от слова совсем. — Если вы пообещаете, что подобное случилось в первый и последний раз.

— Не могу этого обещать, — огорошил меня новостью Соколов.

Резко повернула в его сторону голову. Да так, что она немного закружилась, а к горлу подступила тошнота. Странно, вроде до этого чувствовала себя вполне нормально. Определенно, это потому, что Артем находится рядом. И еще смеет поднимать столь неприятные для меня темы. Знал бы он, кто я такая, точно бы уже уволил. И пальцем не тронул.

— Объясните, — потребовала. Держать себя в руках становилось все сложнее.

— Вы мне нравитесь, — снова удивили меня ответом. И напугали, чего уж там. У меня аж мороз по коже побежал. — А я не привык отступать или делать вид, что ничего не происходит. Поэтому… — Он бросил на меня короткий взгляд, потом продолжил: — Поэтому решайте, либо вы сами уходите, либо я перейду к более активным действиям. Но, конечно же, принуждать вам ни к чему не стану.

— Да вы романтик, — процедила, с ненавистью (как и всегда) смотря на Артема. — Вы не принуждаете. Просто берете, что хотите. А потом что?

— Что вы имеете в виду? — На меня бросили еще один мимолетный взгляд.

— Вам надоест, и вы сами меня уволите.

— У вас есть шанс спокойно уйти самостоятельно.

— Я не могу этого сделать, — тут в моем голосе проскользнуло отчаяние. — Пока не найду другую работу.

— Будьте осторожны при выборе, — предупредили меня. — Иначе мы снова рискуем столкнуться.

— То есть, вы не станете меня удерживать, если я захочу уйти?

— Кто сказал? — хмыкнул Соколов. — Я даю вам шанс уйти спокойно сейчас. Потом… могу так благородно и не поступить.

Ты, Соколов, и благородство — разные вещи. Вообще никак не совместимые. Поэтому сложно поверить, что ты так просто оставишь в покое новую игрушку.

— Как бы вы потом не пожалели, — предупредила мужчину. — Поняв, кто я такая.

— У вас много скелетов в шкафу?

Он издевался. Или не понимал, что его спокойствие выводит меня из себя. Набросилась бы на него и расцарапала лицо. Но Артем вел машину, и я своими импульсивными действиями могла навредить не только ему, но и себе. Жить хотелось, даже очень. Поэтому я сидела и продолжала контролировать каждое свое слово.

— Есть, куда без них, — пожала плечами. — У вас их будто нет.

— Три шкафа забито, — признались мне. — У вас есть время все обдумать. Не думаю, что мое предложение настолько плохо.

Оно отвратительно. Мало мне было Михайлова, еще и ты прицепился, словно клещ. И отодрать невозможно. Жаль, что ты пока не знаешь, насколько сильно я тебя ненавижу.

— Вы предлагаете то, что для меня неприемлемо.

— Давайте не будем играть в благородство. Реакция вашего тела мне уже известна. И я бы не сказал, что настолько сильно вам противен.

Реакция тела? О чем он? Да меня чуть было не стошнило! Если Соколов хотел, чтобы я почувствовала себя грязной, то у него это получилось. Сейчас я была словно облита из лужи зловонной жижей.

С ним бесполезно было разговаривать. Я понимала, что у Соколова вдруг разыгрались гормоны, хотя на улице была не весна. Понять только не могла, он в самом деле думает, что я так легко сдамся? Растаю, как самая последняя дура от пары слов и поцелуев? И буду как Мария, его бывшая секретарша. Та точно спала и видела, как он зажимает ее в лифте.

— Вам лучше оставить попытки и позволить мне нормально работать до того момента, пока я не найду новую работу. Я готова наступить себе на горло и заглушить гордость, которая сейчас вопит о том, чтобы я наплевала на все и ушла. Но это не значит, что я смирюсь с вашими странными желаниями, касающимися меня.

— Вы говорите слишком уверенно о том, чего не знаете.

А ты, я посмотрю, знаешь все гораздо лучше. Прямо психолог. Странно, что с такими талантами в бизнес пошел, а не стал практикующим врачом.

Слава богу, после этого со мной заговорить больше не пытались. Я тем более не горела желанием вести светские беседы, касающиеся моей работы. И что эта сволочь на этой самой работе собирается со мной делать. Если уж он не постеснялся пристать ко мне в лифте, страшно подумать, на что он может пойти, если мы окажется вдвоем в его кабинете.

Сегодня же начну поиски новой работы. Иначе сойду с ума из-за нервного напряжения. Нужно бежать отсюда как можно скорее. Придется отложить на время мечты о переезде. А ведь я уже начала подыскивать себе жилье… Наивная. Когда у меня что-то было легко и просто? Город большой, а я, по закону подлости, устроилась на ту, где в начальниках ходит мой бывший.

До работы добирались долго. В это время дороги были забиты. Мы плелись, словно черепахи. А мне уже хотелось выбежать из машины и скрыться где-нибудь, где Соколов не будет меня видеть.

Артем пытался заговорить со мной снова. Но я отвечала коротко. О чем мне с ним говорить? Видеть его было тошно, не то что разговаривать.

Реакция тела… Не было у меня никакой реакции. Не было и точка!

Когда машина остановилась на парковке, я быстро выскочила из салона, бросив Артему короткое объяснение, с чего это вдруг я так заторопилась. Работа не ждет. А мне еще расшифровывать записи, которые я карябала