Чешское время. Большая история маленькой страны: от святого Вацлава до Вацлава Гавела - Андрей Шарый

С 20 июля 1945 года жители Хеба немецкой национальности обязаны были носить на рукавах желтые или белые повязки с буквой N. Карточные нормы для чешских немцев устанавливались на основании тех, что были прежде определены нацистами для евреев. Немецкоязычные школы закрыли, немецкий язык вывели из административного оборота. Немцам запретили пользоваться общественным транспортом, посещать публичные мероприятия и прилюдно разговаривать на своем языке, иметь радиоприемники и телефоны. Хеб, как и всю страну, очистили от германского: памятники снесли, улицы и площади переименовали, вывески поменяли. Пересылочный лагерь на 4 тысячи человек разместился в промзоне, между корпусами прядильной фабрики и цехами теперь закрытого, а тогда знаменитого на пол-Европы велозавода Eska.

Самый первый депортационный поезд, 40 вагонов по 30 человек, покинул разбомбленный союзниками городской вокзал 25 февраля 1946 года. Каждый день из Хеба или через Хеб в американскую зону оккупации отправлялись сначала по два, потом по четыре, а затем по шесть составов. Для того чтобы вывезти из Чехословакии лишних немцев, потребовалось 1646 поездов, кто-то даже подсчитал общее число вагонов — 67 748. Этот эшелон, сцепи все воедино, растянулся бы на 500 километров, от Праги до Франкфурта. К концу года в Чехии осталось около 250 тысяч немцев, в Словакии — 300 тысяч (до войны немцы составляли почти четверть населения всей страны), их более или менее равномерно рассредоточивали по городам и весям, чтобы избежать компактного проживания опасного нацменьшинства. Сейчас чешские паспорта имеют около 25 тысяч граждан немецкой национальности, в Словакии немцев едва ли наберется пара тысяч.

Решение о «переводе в Германию немецкого населения, которое остается в Польше, Чехословакии и Венгрии», обсуждалось ключевыми участниками антигитлеровской коалиции несколько лет и зафиксировано летом 1945 года в решениях международной конференции в Потсдаме: «Эти мероприятия должны осуществляться организованно и гуманно». Президент Чехословацкой Республики Эдвард Бенеш подписал шесть декретов, главным содержанием которых стали лишение немцев гражданства и конфискация их собственности (речь шла о сумме примерно в 260 миллиардов евро в сегодняшних ценах). Вот цитаты из двух выступлений Бенеша, в мае и октябре 1944 года: «Мы не хотим ме́сти и не будем мстить Но в каждом конкретном случае мы рассчитаемся за все то, что с нами сотворил немецкий фашизм»; «Немецкий народ провинился, как ни один другой народ в мире, немецкий народ заслужил наказание, и немецкие народ и государство будут наказаны».

В отношении немцев, которым позволили не покидать родину (антифашисты и борцы Сопротивления, лица из смешанных семей, ценные специалисты — многие из них потом все равно добровольно-вынужденно уехали), проводилась политика славянизации. Поскольку новая республика планировалась как национальная страна, от оставшихся немцев требовались «воспитание детей в демократическом духе чехословацкой государственности» и «постепенное соединение» их потомков с чехословацким народом до достижения «политического и культурного единства». Вместо изгнанных в опустевших городах появлялись новоселы, преимущественно небогатый, рассчитывавший на перемены к лучшему простой люд; в Хеб, например, приехали сотни семей из Табора, чехи из Австрии и советской Украины, словацкие цыгане. Они получали освобожденные прежними хозяевами квартиры и дома, занимали рабочие места на заводах и в мастерских, осваивали сады и земельные наделы, предоставленные «своей» властью. Западночешские земли (административно — Карловарский край) до сих пор остаются самыми малонаселенными в Чехии, 92 человека на квадратный километр, в 1,5 раза ниже среднего показателя. И у этого обстоятельства есть свое историческое объяснение.

28 октября 1946 года в центре Праги состоялся митинг, приуроченный к очередной годовщине создания Чехословакии; последний поезд с немцами в советскую зону оккупации Германии отправился днем раньше, последний поезд в американскую зону как раз стоял под парами. Президент, выступая перед гражданами, подвел итоги: «Немезида настигла разрушителей нашей республики. Без недоброжелательности и ненависти, но также и без сожаления, лишь с ощущением торжества справедливости мы следили за отъездом немцев». Премьер-министр Клемент Готвальд, будущий коммунистический диктатор Чехословакии[18], провозгласил: «Выезд немцев означает завершение процесса нашего национального освобождения, многовековой борьбы нашего народа против чуждого враждебного элемента, проникшего на нашу чешскую землю извне».

В Хебе, насколько известно, при выселении немцев обошлось без получивших широкую огласку случаев массового насилия и убийств. Однако вообще в конце весны и летом 1945 года, пока процесс не взяли под контроль новые органы власти, депортации сопровождались жестокими самосудами и погромами. Трагически известен «марш смерти» из Брно: из этого города пешком отконвоировали в Австрию около 20 тысяч немцев, в том числе стариков и детей; в пути от голода и лишений погибли до 1700 человек. В городке Постолопрты на севере Чехии военные подразделения и отряды Революционной гвардии[19] расстреляли по крайней мере 763 человека (некоторые историки полагают, что число убитых немцев превысило 2 тысячи), включая малых детей. Знак памяти жертв трагедии появился здесь только в 2010 году, на кладбищенской стене, хотя комплекс армейских казарм, где совершались расстрелы, сохранился. Из надписи на бронзовой табличке не совсем понятно, о чем и о ком именно идет речь: она посвящена «всем невинным жертвам событий мая и июня 1945 года».

О немцах не упомянуто. Имена тех, кто без суда и следствия расстреливал, известны, их потомки до сих пор живут в Постолопртах. Но никого из убийц не преследовали и не наказали. В мае 1946 года чехословацкий парламент принял закон номер 115, освобождавший граждан от ответственности «за действия, явившиеся выражением справедливого чувства возмездия оккупантам или их подручным». В тексте этого документа всего три коротких параграфа. В книге «История чешских земель. От прошлого к современности» пражский исследователь Ян Рыхлик приводит такие данные: в результате депортаций, особенно в первые послевоенные месяцы, были убиты, умерли в лагерях или покончили с собой около 18 тысяч немцев[20].