Золото Монтесумы - Икста Майя Мюррей

Доктор Риккарди безнадежно посмотрела на нас:

— Давайте хотя бы выпьем вина, раз никто не может оставить в покое эту головоломку. Эй, Андриана!

Ее протеже появилась с огромной бутылью красного вина и блюдом с закусками.

— Вы на меня сердитесь, доктор Риккарди? Я не слышала вас из-за массивных дверей.

— Не сваливайте вину за свое дурное поведение на архитектуру Возрождения. Это закуска?

— Ну да.

— Надеюсь, здесь нет этой ужасной печенки?

— Уверяю вас, она вам понравится.

Наполнив наши бокалы вином, Андриана тотчас исчезла за дверью. Недовольно поджав губы, доктор Риккарди снова обратилась к нам:

— Что ж, давайте выпьем. За Антонио!

— За Антонио! — согласился Марко и чокнулся с ней.

— За Антонио, — неуверенно пробормотал Доменико, взглянув на Блазежа.

— Ну что ж, теперь я имею общее представление об этом деле — включился в разговор Эрик. — В письме Антонио утверждает, что, оказавшись с Кортесом в Мексике, именно он украл золото Монтесумы. Отлично! Кроме того, наш герой сильно ненавидел Козимо, герцога Флорентийского, за то, что тот изгнал его из города, потому что он был оборотнем, да?

— Верно, — сказала я.

— Но он отомстил за себя тем, что спрятал золото где-то здесь, в Италии. — Эрик откинулся на высокую спинку кресла и расхохотался. — Ого! — Его крупное, блестящее от пота лицо радостно загорелось. — Это может быть… Это наверняка… Невероятно!

— Ну да!

— В письме нет никакой карты!

— Мы не сможем найти ее.

Мы с Эриком одновременно завертели головами, рассматривая зал. С золоченой фрески на нас смотрели глаза женщин, и мой взгляд упал на дородную фигуру Козимо I. Затем на карту Италии. Она была небольшой, размером с книгу, и очень подробной. Картограф четко изобразил очертания страны, своей конфигурацией напоминающей сапог. Горные хребты и озера были выделены алыми, желтыми и синими красками. Названия древних римских городов, были начертаны искусной каллиграфией эпохи Карла I.

Доктор Риккарди усмехнулась:

— Я уже сто раз втолковывала Марко, что это письмо написано не рукой Антонио.

— Антонио Волка, — отметил Эрик, пригубив кьянти. — Лупо означает «Волк», да? Так его прозвали в народе, потому что считали оборотнем.

Доктор Риккарди наполнила бокал вином.

— Да. У Антонио были ужасные проблемы со здоровьем, он называл это патологическим состоянием. В ранние годы жизни во Флоренции эта болезнь в сочетании с его исследованиями, во время которых он умерщвлял людей, породили местный миф о его пристрастии к колдовству и чародейству. После его экспедиции эти слухи превратились в настоящую легенду, тогда появился миф о том, что Антонио и его африканский раб были прокляты Монтесумой.

— Вы говорите про того раба, о котором читали в письме, адресованном папе Льву X? — спросила я.

— Мы так полагаем. Монтесума намеренно превратил Антонио в оборотня, а его раба в вампира. Антонио действительно отличался страшной жестокостью. Вернувшись из Америки, он подвергал пленника невероятным мучениям, заключив его в подземном склепе в Венеции, надев золотую маску, закрывавшую ему все лицо, кроме глаз, для которых в ней были вырезаны маленькие отверстия. Это была так называемая маска Тантала. Как вам известно. Тантал был наказан богами, лишившими его есть и пить, выставляя перед ним блюда с едой. Золотая маска раба служила той же цели: он мог видеть и обонять аромат еды, но не мог ее вкушать.

— Бедный страдалец! — сочувственно покачал головой Эрик.

— Бедный Глупец! — поправила его доктор Риккарди. — Так называл Антонио своего раба. — Бедный Глупец или просто Глупец.

Марко насторожился.

— Бедный Глупец? Я что-то не припоминаю такое прозвище, хотя потратил на изучение этого письма почти целый год! Как я мог его пропустить?

— Не видели? Значит, я забыла вам сказать, что об этом говорится в дневнике Софии. Словом, ходили слухи, что Антонио содержал раба в темнице, потому что тот хотел его обокрасть. Точнее, завладеть золотом, которое принадлежало его народу. На этой истории основывается наше поддельное письмо.

Легенда гласит, что ему удалось тайно вывезти из джунглей огромное количество золота, которое предназначалось для поддержания революции в Тоскане. Антонио бредил идеей о создании некоей касты людей, называемой…

— Военной аристократией! — произнес Марко так резко, что я сразу вспомнила о мечте его отца создать военную диктатуру и вздрогнула. — Антонио сражался с маврами лишь для того, чтобы выпытать у них секреты алхимии, потому что хотел создать общество более сильных и избранных людей. Ведь именно к этому он стремился.

— Да, но, к счастью, он отказался от своей утопии. После смерти раба Антонио открыл новую страницу жизни, возвратившись во Флоренцию и заплатив штраф за то, что похоронил его в родовой усыпальнице Медичи, под камнем со знаком полумесяца с крестом, что является символом ислама, а также знаком вампиров и оборотней. Позднее на этом месте была построена великолепная часовня — капелла дей Принципи при базилике Сан-Лоренцо. Говорят, с тех пор там появляется призрак вампира-африканца. Кроме того, в часовне произошло несколько ужасных несчастных случаев. — Доктор Риккарди заговорила таинственным глухим голосом: — Так, погибли страшной смертью гробокопатели при попытке вскрыть гроб с телом раба. Представляете, их тела были полностью обескровлены!

Посмотрев на меня, Эрик перевел взгляд на Марко и одним махом осушил свой бокал.

— Я читал подобные истории. Это древнее суеверное предание о рабе, ставшем вампиром, который шатается вокруг этой часовни. Он жаждет отомстить за свою смерть. Говорят, что у него белые глаза, окровавленные зубы, он предлагает своим жертвам драгоценные камни и всякие дорогие украшения. Если ты примешь от него этот дар, то не просто умрешь, твое тело уподобится сморщенному, вяленому персику.

— Не к добру это — толковать о таких вещах, — недовольно пробормотал Доменико, ерзая на стуле и шепча молитву.

Блазеж постарался внести успокоение:

— Не бойся, не обращай на них внимания и занимайся своим обедом.

— Боже! Кажется, вашему жениху тоже известно об этих историях, мисс де ла Роса… Или скоро вас придется называть миссис Гомара? — возбужденно заговорила доктор Риккарди.

— «Имя — это судьба», — не без ехидства продемонстрировал свое знание латыни Марко.

Услышав это изречение, я вздрогнула.

Перегнувшись через меня, Эрик поинтересовался:

— А все-таки кто вы такой?

Марко тщательно поправил обшлага рубашки.