Работа над ошибками - Андрей Буторин

— А у нас с тобой — и кусочков-то нет ни хрена, одни догадки только, да фантазии… Где хоть одно доказательство этой нашей бредятине?! — Спиридонов сердито ткнул носком сапога прямо в центр нарисованной «схемы».

— Вот, например, — улыбнувшись, кивнул в сторону Илмы Алексей.

Илма, словно почувствовав, что говорят о ней, повернулась к мужчинам, и в этот момент взгляд ее остановился на чем-то, явно заинтересовавшем девушку. Илма быстрым пружинистым шагом подошла к высохшему обрубку дерева, торчащему неподалеку прямо из каменистого склона горы. Уже оттуда она издала взволнованный призывный клич и замахала рукой мужчинам, которые сразу при этом вскочили на ноги и бросились к девушке. К толстой обломанной ветке была привязана какая-то грязно-белая тряпка. Спиридонов быстро развязал тугой узел и развернул тряпку в руках. Это была майка. Обычная, некогда белая, майка небольшого, подросткового размера.

— Колькина? — выдохнул Алексей.

— Думаю, да, — кивнул Спиридонов, внимательно разглядывая находку. — Похоже, она тут недолго висела…

— Вот и еще одно доказательство! — отметил Алексей.

— Это знак! — утвердительно произнесла Илма.

— Да, — снова кивнул участковый. — Похоже Николай оставил эту майку для нас, перед тем как…

— … погрузиться в туман, — закончил Алексей фразу Спиридонова.

— Перед тем, как его в этот туман погрузили! — поправил участковый.

— Значит, и нам придется тоже этот кисель на вкус попробовать, — сказал Алексей решительно-спокойно.

Спиридонов кивнул в третий раз.

Можно было, конечно, спуститься вниз по веревкам, как и планировалось изначально. Но прежний план был ориентирован в первую очередь на спуск к пещере, когда без веревок было действительно не обойтись. Сейчас же, посовещавшись, друзья решили, что пещера перестала быть основной и единственной целью: весь котлован был теперь объектом исследования, а спуститься в него можно было и не с этой — отвесной, а с противоположной стороны, где между скалами был неширокий разрыв, заваленный огромными булыжниками. Их теперь не было видно из-за сиреневого марева, но и Спиридонов, и Алексей помнили, что оттуда спуститься вниз вполне реально и без помощи веревок. Все трое вновь закинули за плечи рюкзаки и пошли по окружности склона, на противоположную сторону каменного «котла».

Путь оказался хоть и не дальним, но и не легким. То и дело приходилось огибать каменные завалы, обходить обрывы и трещины. Однако, через час с небольшим, путешественники уже спускались вниз по каменным валунам, где перепрыгивая с одного на другой, где осторожно, чуть ли не ползком съезжая с камня на камень. И вот все трое замерли на большом плоском камне. Перед самыми их ногами — в полуметре впереди — начиналось пурпурное озеро. Сквозь сиреневое марево, как через толщу воды, проглядывали близлежащие камни, но чем дальше вглубь — тем все более темным пурпуром наливалось бурлящее нечто, становясь почти фиолетовым в самой толще, докуда достигал взгляд.

Путники переглянулись. Не говоря ни слова, все трое одновременно шагнули в сиреневые «волны».

— Стоп! — сказал вдруг Спиридонов, уже стоя по колене в «тумане». Давайте-ка все же обвяжемся веревкой, иначе мы потеряем друг друга через три шага!

Он был безусловно прав. И он же, самолично, надежно обмотал пояс каждого веревкой так, что теперь по концам ее оказались привязанными мужчины, а между ними — посередине — Илма. От нее до каждого из них было метра по полтора — чтобы вытянув руку можно было коснуться ею вытянутой же руки соседа.

— Вот теперь пошли! — скомандовал участковый.

Погружение в пурпурно-сиреневый кисель началось. Первым скрылся в нем — сначала по пояс, и тут же, сразу — полностью, с головой — Спиридонов. Илма слегка замешкалась, и веревка, связывающая ее с участковым, туго натянулась и потянула девушку вниз. Илма оступилась и, взмахнув руками, разом ухнула в сиреневый туман. Алексей прыгнул вперед, чтобы подхватить девушку, но чуть-чуть не успел и, влекомый инерцией, нырнул за ней следом.

Алексей сгруппировался, ожидая падения на камни, но тут с силой тяготения произошел неожиданный казус: начавшееся падение неожиданно приостановилось, и Алексей на мгновение почувствовал состояние невесомости, а затем — резко, без перехода, верх и низ поменялись местами. Падая головой вниз, он почувствовал, что теперь уже, напротив, будто выныривает из сиреневого марева вверх. И уже в следующее мгновение под ногами появилась твердая опора. Сделав непроизвольно шаг вперед, Алексей споткнулся обо что-то, наподобие ступеньки, что, впрочем, ступенькой и оказалось. За первой последовала вторая, третья — и вот уже он поднялся над поверхностью «тумана» по пояс. Вокруг царил неясный полумрак, и глаза после солнечного света не сразу к нему привыкли. Но все же впереди себя, чуть выше, Алексей разглядел две знакомые фигуры.

— Все в порядке? — крикнул он своим спутникам.

— По-видимому — да, — отозвался Спиридонов. — Как ты, Илма?

— В порядке, — ответила девушка.

Наконец, зрение у всех троих адаптировалось к перемене освещения, и они поняли, что стоят на ступеньках бетонной лестницы внутри какого-то здания. Лестница поднималась еще на несколько ступенек и заканчивалась подобием обычной лестничной площадки жилого дома. А вот вниз она, видимо, уходила ранее в подвал, теперь же — в тот самый «черничный кисель», откуда только что вынырнула наша троица. Вверх от площадки, как минимум этажа на три, также поднимались лестничные пролеты, а в стене была серая, на вид металлическая, дверь, с небольшим застекленным и очень грязным окошком над нею, из которого и исходил тусклый, но все же дневной, а не электрический, свет.

Отвязав от пояса веревку, Спиридонов осторожно приблизился к двери, сделав знак рукой остальным оставаться на месте. Прикоснувшись кончиками пальцев до двери, Иван Валентинович постоял секунд пять, словно собираясь с духом, а затем взялся за шарик ручки и медленно-медленно приоткрыл. Осторожно заглянул в образовавшуюся щель. Удовлетворенно хмыкнув, более решительно приоткрыл дверь — примерно наполовину — и высунул голову наружу. Через несколько секунд голова его снова показалась с внутренней стороны.

— Ничего необычного там нет, — негромко сказал Спиридонов. — По-моему, это Земля.

Алексей подошел к двери и тоже высунулся наружу. Перед собой он увидел пыльный пустырь с какими-то ржавыми железками, бочками, по обе стороны от пустыря высились серые, то ли складские, то ли промышленные здания, какие-то подсобные постройки, с противоположной стороны тянулся ряд гаражей, или ангаров. Но людей нигде не было видно. Или же это был выходной день, или же данное производство было недействующим, причем последнее показалось Алексею более вероятным, потому что несло от всего этого серого пейзажа каким-то унынием и заброшенностью. Унылую картину еще больше подчеркивало низкое серое небо с грязными рваными тучами, отчего непонятно было — какое же тут и сейчас время суток.