Дядя самых честных правил 2 - Александр Михайлович Горбов

от строгой испанки.

А вот Александру быстро найти не удалось. Интересно, где моя ученица бегает? Надеюсь, не уединилась где-нибудь с новым ухажёром. Неудобно, знаете ли, перед её папенькой получится.

Наконец я нашёл взглядом рыжую. На другой стороне танцевального зала за рядами танцующих она разговаривала с усатым офицером. Вид у неё почему-то был встревоженный, а руки нервно сжимали веер.

Офицер что-то шептал ей и показывал рукой в сторону. Девушка покрутила головой, оглядывая зал, нахмурилась и кивнула. Они вдвоём быстрым шагом куда-то пошли. Та-а-ак! Мне это совершенно не нравится. А чего это они к выходу двигаются? Придётся догнать и проверить, что там такое: как-никак я за рыжую отвечаю как учитель и наставник.

Напрямик через танцующие пары было не пробраться, и я пошёл в обход. Вот сейчас как догоню, как узнаю, что этот офицеришка хочет. И уже сам на дуэль вызову, если он дурное задумал. А то прошлый поединок не позволил нормально постреляться, навык теряется. Да и вообще, не понравилась мне эта усатая рожа.

— Константин Платонович! Вот вы где!

Да ёшки-матрёшки! Чемодурова меня подкараулила, что за невезение.

— Надеюсь, вы уже освободились от своих дел? Мы с дочерьми очень вас ждали. Вы просто обязаны уделить нам свое внимание, выпить шампанского, потанцевать с каждой. Со мной в первую очередь, естественно. Я тоже танцы обожаю, не меньше дочерей. Константин Платонович, я должна…

Нужно было принимать срочные меры, или я застряну с ними надолго. Надо ошарашить её чем-нибудь, рассказать что-то «тайное», переключив внимание с моей фигуры.

— Тшш! — я приложил палец к губам, наклонился к Чемодуровой и перешёл на шёпот: — Мне надо вам кое-что сказать. Только вам.

Она аж вся загорелась. Резко огляделась по сторонам и махнула веером.

— Девочки отойдите, у меня важный разговор. Вон, шампанского выпейте, я разрешаю.

И посмотрела на меня яростным взглядом.

— Ну же, говорите!

— Вы умеете хранить тайны, сударыня?

— Да!

Мне показалось, что она сейчас выпрыгнет из корсета.

— Сударыня, должен вам сообщить: я тайный розенкрейцер.

— Ах!

Она так покраснела, что стало понятно — Чемодурова понятия не имеет, кто такие розенкрейцеры, и представила что-то в меру своей испорченности.

— А я сразу поняла. У вас такой магический притягательный взгляд!

— В Муром я прибыл для тайной ревизии, — загадочным голосом шепнул я. — Понимаете, по чьему приказу?

Взглядом я показал на потолок.

— Ах! Да, я понимаю!

Она так закатила глаза, будто собиралась упасть в обморок.

— Только никому, поняли?

— Да!

— И пока не завершу ревизию, не имею право заниматься личными делами. Никакими.

— Ох, как же я вас понимаю, Константин Платонович!

— Никому, обещаете?

— Да, можете на меня положиться. Ни словечка!

Не приходилось сомневаться — растреплет немедленно, как я уйду.

— А теперь я должен бежать по срочному делу. Никому, помните!

Оставив её в восторженной прострации, я бросился по следу Александры.

Глава 12 — Усатый

Быстрым шагом я вышел из бального зала и сбежал по парадной лестнице. Лакей возле двери смотрел на меня с удивлением и хлопал глазами.

— Где они?

— А…

— Рыжая девушка и офицер.

— Т-там. Вышли.

На ходу толкнув створку двери, я выскочил на улицу.

В шагах двадцати, чуть дальше по улице, стоял экипаж. А возле него Александра и военный.

— …Где? — в голосе рыжей прозвучало удивление.

— Здесь, недалеко. — Даже издалека было слышно, что офицер пьян.

— Что-то вы не договариваете. Зачем Константину Платоновичу было уезжать?

— Вот сами и спросите при встрече, садитесь.

— Нет, простите, я вам не верю. Это какая-то глупая шутка.

— Это ты глупая, — офицер схватил рыжую за руку. — Садись!

— Никуда я не поеду.

Девушка попыталась вырвать, но усатый расхохотался:

— Поедешь, никуда не денешься.

— Я вам не какая-нибудь…

— Такая, такая! Весь вечер мне улыбалась, глазки строила, а теперь в кусты?

— Ничего я не строила!

— Лезь внутрь! — рявкнул офицер. — А то как…

— Дам больно, — закончил я, подходя к экипажу.

Больше слов не требовалось, и я с размаху заехал ему в челюсть. Усатый хам полетел на землю, а рыжая охнула и прижалась ко мне.

— Константин Платонович! — Александра всхлипнула. — Он сказал, что вы меня зовёте. А сам! А сам!

— Тихо, девочка, всё закончилось.

— Да я! Вас! На тряпочки!

Пошатываясь, офицер вставал, хватаясь руками за экипаж.

— Бегом к Марье Алексевне, — скомандовал я рыжей.

Она понятливо кивнула и бросилась к парадному входу. А я медленно развернулся к усатому.

* * *

— Убью!

Пьяный дурак сумел подняться и кинулся на меня, занеся кулак для удара. Ага, так я ему и дался. Сделав шажок в сторону, я пропустил его мимо себя и отвесил смачный пинок.

— Ы-ы-ы!

Что, не нравится? Погоди, я ещё не начал с тобой рассчитываться.

— Зарою!

Неугомонный какой дурак попался. Я вдарил ногой ему по голени, заставляя шлёпнуться на землю.

— Порву! Руками!

Офицер неожиданно резво вскочил. Глаза у него горели нехорошим огнём, а губы сжались в тонкую полосочку.

Мгновение, и он призвал Талант, накручивая вихри эфира для магической атаки. А навстречу ему уже из меня полез Анубис, оскалившись и желая подраться.

Мне пришлось разочаровать их обоих. Такое зло взяло — бал этот шумный, пьяный офицер, попытка украсть рыжую. Магия? И без неё справлюсь. Я сделал шаг и со всей силы ударил ему по лицу. Получи, сволочь!

Честное слово, не ожидал. Усатый с криком отлетел на пару шагов, упал на спину и задрыгал руками-ногами, как огромный таракан.

— Размажу!

Он опять вскочил, полный гнева и ярости. На этот раз на магию офицер надеяться не стал, а выхватил из ножен шпагу. Впрочем, Талант его не оставил, прикрывая магическим щитом.

— Как свинью! Заколю!

Выпад был резкий, хорошо заученный и смертоносный. Лежать мне с дыркой в животе, если бы не Анубис. Он с рыком кинулся вперёд, прямо у меня из груди, сомкнул призрачные зубы на клинке и с хрустом перекусил пополам, будто свежий французский багет.

А следом бахнул выстрел.

Огненная молния ударила в основание клинка, оставляя в руках офицера только рукоять с вычурной гардой.

Мы с офицером повернулись на звук выстрела одновременно. К нам шёл Орлов, с которым я познакомился на балу. «Громобой» в его руке дымился, а на лице сияла улыбка.

— Сударь! — Григорий смотрел на офицера так, что тому впору было спрятаться. — Я вас вызываю!

— Не имею чести вас знать, — зло выплюнул офицер разбитыми губами.

— Вы оскорбили честь гвардейского мундира недостойным поступком. Стреляться! Немедленно!

Мне показалось, что усатый испугался. И даже отступил на шаг