Казино «Бон Шанс» - Василий Веденеев

— Что еще прихватить? — поинтересовался Петр не предвещавшим ничего доброго тоном.

— Больше ничего. Разве, цветы? — Арнольд Григорьевич либо не понял, либо умело сделал вид, что ничего не понимает. — Я сам к вам подойду. До свидания.

Меркулов, не попрощавшись, отключился и бросил трубку на стол. Все! Уже и день кремации определили. Быстренько они там все проворачивают. Но кто они?

Он еще не успел примять в пепельнице окурок, как зазвонил его собственный, отнюдь не сотовый телефон. В наушнике раздался незнакомый голос:

— Алексеич? Привет, это Дима из гаража.

— Какой Дима? — не понял Петр. — Из какого гаража?

— Ну, ты ночью жигуленок в «ракушку» ставил? — напомнили ему.

— А-а… В чем дело?

— Плохие новости. Машинку увели.

— Как это? — удивился Меркулов. — Как увели?

— Сломали замок моей жестянки и украли, — объяснил хозяин «ракушки». — Как с оплатой будем разбираться? Подъедешь?

— Да ну к черту! Оставь себе. Все, будь здоров! И никуда не заявляй, понял?

Бросив трубку, Петр зло выругалея — идиот, как он не мог сразу догадаться, что хотел сказать ему Юри и отчего он так дергался?! Наверняка, в машину Ояра где-то воткнули радиомаячок, а после того, как приятеля увезли в больницу, голова Меркулова была занята другим и он не мог, да и не имел времени и аппаратуры, чтобы проверить «лайбу» Ояра. Он искал одно, а надо было искать совершенно другое! Вот почему все остальное происходит столь быстро. Значит, Юри связался с весьма серьезными людьми, коли на его жигуленок прилепили радиомаяк, по сигналам которого можно легко определить, где находится машина.

Но ведь в ней могло еще что-то остаться? Не из-за старых же «жигулей» горит сыр-бор? Кто ее взял, эту проклятую серую «лайбу», пробежавшую не одну сотню тысяч километров? Кому она так понадобилась? Только тем, кто влепил на нее маяк! И вообще, возникает масса других вопросов. Да еще разбитая морда вдобавок, и угроза последних визитеров разделаться с ним. Кто их прислал за вещами Юри — неужели недавно звонивший приторно-вежливый Арнольд Григорьевич? И существует ли какая-либо связь между вертевшимися ночью во дворе парнями и похищением «лайбы», между этими парнями и поджидавшими Меркулова на лестнице по возвращении из больницы? Наверняка, существует, но нащупать ее сейчас просто невозможно. А еще надо бы порыться в телефонных книжках и отыскать номер Лидки Юри в Риге — должна же она наконец узнать, что сегодня ночью стала вдовой?..

Все менялось на протяжении лет — политические режимы, денежные знаки, система мирового сообщества государств, только большая, теплая, оренбургской вязки бабушкина шаль оставалась неизменной. Когда ты был маленьким, в нее заворачивали тебя, потом твоих несмышленышей, а теперь, постарев, с удовольствием заворачиваешься в нее сам. После в нее станут заворачивать внуков, — дай то Бог, чтобы они появились, — так эта шаль и сопровождает тебя всю жизнь, как верный, молчаливый и преданный друг, всегда готовый прийти на помощь.

Завернувшись в шаль, Петр сел к аппарату и начал дозваниваться в Ригу. Международная связь работала не лучше междугородней и по заказанному им номеру никто не отвечал — то ли Лидия Юри сменила номер телефона, то ли переехала. Какая разница, если в трубке долгие гудки? Как и где отыскать теперь ее номер телефона или ее саму? Знакомых в Риге почти не осталось, а зачем тратить зря деньги на оплату переговоров?

На миг Меркулову даже стало жалко тех долларов, которые он так щедро разрешил оставить себе владельцу «ракушки». Просто в тот момент казалось, что, получив столь щедрую подачку, Дима просто заткнется и не станет трепать языком о происшествии, но теперь все представлялось в несколько ином свете — наоборот, он, наверняка, поделится с кем-нибудь, иронизируя по адресу лоха, зазря отдавшего баксы. Да ладно, черт с ним, сделанного все одно не воротишь: перезванивать и затевать новые переговоры с владельцем жестяного гаража не было ни малейшего желания.

Оставив телефон, Меркулов пошел в ванную, открыл аптечку с лекарствами и долго копался в ней, стараясь разобраться в сложной системе жены, рассовавшей все по разным коробочкам и баночкам — он искал снотворное, поскольку без него, наверняка, не заснуть. Наконец отыскалась упаковка родедорма. Скривив губы, Петр прочел в листовке, приложенной к коробочке, что данное лекарство с успехом используется при лечении нарушения сна у алкоголиков. Однако та же листовка обещала вскоре после приема таблетки наступление крепкого сна на восемь часов, и Меркулов проглотил ее. Взял на кухне «вальтер», проверил замки на двери и улегся на диване, сунув оружие под подушку.

Как ни странно, таблетка начала действовать достаточно быстро и вскоре он провалился в сон — глубокий и крепкий, сотворенный силой химического препарата. Но природа оказалась хитрее, она отыскала лазейку и там, подсунув странные сновидения. В них Петр расхаживал по каким-то непонятным залам среди совершенно незнакомых людей, скользивших мимо, как тени рыб под водой, пронизанной лучами щедрого летнего солнца. А потом прозвенел сигнал, и все они устремились куда-то, оставив его одного…

Меркулов открыл глаза и обнаружил себя лежащим на диване под старым бабушкиным вязаным платком и махровым халатом. Как ни странно, но второй раз за последние сутки его сон прерывал телефонный звонок. Первый повлек за собой целую цепь неприятных событий, а что принесет второй? Похоже, опять надрывается трубка сотовой связи?

Запахнувшись в халат, Петр встал и прошел на кухню, где на столике лежал сотовый телефон. Честно говоря, он в душе надеялся, что, пока доберется до кухни, телефон прекратит трезвонить, но абонент, видимо, отличался упорством носорога. Может быть, это опять Арнольд Григорьевич?

— Да! — рявкнул в микрофон Меркулов.

— Господин Питер Алексеевич Меркулов? — хрипло осведомился невидимый собеседник. Говорил он с легким акцентом, и Петр готов был поставить один против ста, что это прибалт. Скорее всего, латыш. Это уже становилось жутко интересным. Неужели следует ждать новой серии невероятных приключений? Вот уж дудки!

— Я, в чем дело?

— Хотелось бы встретиться и переговорить по некоторым вопросам. Дело, не терпящее отлагательства, поверьте, иначе я не стал бы вас беспокоить.

Меркулов поглядел за окно — на город уже опять спускались серые осенние сумерки. Значит, проспал он не меньше семи-восьми часов? Какие могут быть к нему важные, не терпящие отлагательства дела у незнакомого прибалта, да еще на ночь глядя?

— Кто вы? О чем хотите поговорить?

— Я представляю друзей Хюри, и разговор, естественно, будет о нем, — не стал скрываться собеседник. В его устах фамилия Ояра так и прозвучала «Хюри», как ее мог произнести только его соплеменник. — Не в ваших интересах отказываться.

— М-да, — хмыкнул Петр. — Машину вы взяли? Честно?

— Мы, — без тени смущения признался незнакомец. — Не стану этого скрывать.