Я вернусь - Виктория Яровая

Его так сильно поразил поступок девушки и все казалось, что он ошибается, что это не правда. Пытался придумать варианты того, что могло бы произойти в эту ночь, но разум твердил, что это правда. Она сама это сделала. Но зачем? Молодая, красивая девушка, все еще только впереди. Дни жизни, драгоценного подарка, наполненные эмоциями, делами, мыслями, переживаниями.

Он видел столько смертей, умирали молодые и старые, здоровые и больные, но за все годы своей работы так и не привык к смерти и, наверное, никогда не привыкнет. Она казалась ему чужеродной, тем, что случайно попало в этот мир, то что не имело права здесь существовать.

А что решила Кристина? Решила умереть, да еще и погубив это место огромным выплеском эсмэ и попутно наградив его проклятьем, от которого он бы мучился до конца своей жизни, без возможности заниматься любимым делом. Ведь не зря всех самоубийц, кого удавалось вытащить, навсегда отправляли в Бредом, где они и существовали весь остаток своей никчемной жизни. Такие как они не заслуживали жить, так как призывая смерть самостоятельно, в сотни раз увеличивали выплеск эсмэ. Она как будто радовалась приглашению и щедро одаривала за это. Но такие люди в Ливосе были большой редкостью, только совсем отчаявшиеся. Неужели Кристина тоже настолько отчаялась, что решилась на это? Он спросит у нее утром и лично во всем убедится, прежде чем принять решение. Проблеск жалости скользнул и исчез, стоило только вспомнить о разрисованном портрете в кабинете. Она еще и забавлялась. Да что с ней не так? Она чужачка и ей не место в этом мире. Она даже, не узнав его, решила уйти. Пусть катится! Но не здесь и не так!

Кристина

Яркий свет проникал сквозь закрытые веки. Он мешал, и Кристина зажмурилась, чувствуя как сильно они опухли. Немного приоткрыв глаза, она сразу же была ослеплена солнечным светом, поэтому тут же снова зажмурила их. Где она? Она уже умерла? Но запоздавшая боль в руке и груди, зародили в ней сомнения что это действительно так. Она не чувствовала свое тело, но попытавшись пошевелить пальцами на руках, ощутила холодную гладкую поверхность простыни.

Постепенно к телу возвращалась чувствительность, и она попыталась приподняться. Но тут же поняла, что у нее это не получается, сил не было. Тогда она снова сделала попытку открыть глаза, но очень медленно, постепенно привыкая к слепящему свету. Когда она смогла привыкнуть настолько, что из-за полуопущенных ресниц получилось рассмотреть окружающее пространство, поняла, что она находится все в той же комнате замка, которую занимала не так давно. Значит она не умерла и по-прежнему находится здесь. Тяжелый вздох слетел с ее губ.

— Очнулась? — спокойный, но такой тяжелый голос разрушил тишину.

С огромным трудом Кристина повернула голову на звук, почувствовав, как та, в ответ на движение, взорвалась тысячами осколков боли. Громкий стон слетел с ее губ. Мужчина стоял у окна, спиной к ней и неотрывно смотрел в окно. Его высокая фигура загораживала часть окна, не пропуская яркие солнечные лучи. Широкие плечи были напряжены, а сложенные на груди руки натягивали на спине тонкую ткань рубашки, под которой угадывались красиво очерченные мускулы. Ноги расставлены на ширине плеч и вся поза выдавала в нем напряжение, он как будто врос в пол. Кристина как-то отстраненно и невольно залюбовалась его фигурой, поэтому не сразу расслышала его вопрос, заданный нарочито спокойным голосом:

— Скажи, Кристина, ты сама это сделала? Или тебе кто-то помог?

Голова шла кругом, горло пересохло и не слушалось. С каким-то скребущими звуком в голосе она смогла произнести:

— Сама.

Ее еле слышный шепот, был почти не различим, но он услышал, и Кристина увидела, как еще больше напряглись его плечи.

— Значит ты хотела умереть?

— Да. — едва слышно ответила она и ужаснулась, увидев перекосившееся от ярости лицо эмиссара, когда он резко развернулся к ней.

Его взгляд горел ненавистью и прожигал насквозь, губы плотно сжаты, а ходившие желваки говорили о том, что мужчина еле сдерживает себя. Кристине стало по-настоящему страшно, и она вся внутренне сжалась в маленький комочек, пальцы похолодели. А он продолжил говорить:

— Никак не могу понять тебя, Кристина. Ну отказался от тебя король, отдав на попечение мне, но скажи, разве я обижал тебя? Я привез тебя в свой дом, о тебе заботились, не обижали. Я ведь пообещал, что помогу тебе, не брошу здесь одну. Мне просто нужно было немного времени, а тебе терпения. Просто немного подождать, я бы помог. А что сделала ты? Струсила!? У меня даже в голове не укладывается зачем ты это сделала? Это что, такой способ привлечь внимание или ты просто больная на всю голову? Скажи, что мне думать?

Горечь и чудовищное разочарование, скользившие в его голосе, больно задели что-то внутри Кристины, заставив на краткий миг испытать чувство стыда. Но это продлилось недолго, потому что следом пришло негодование. Да как он смеет ее судить? Кто дал ему такое право, указывать, что она должна чувствовать и как поступать? Он ничего о ней не знает и даже не удосужился это сделать, но стоит сейчас над ней как ангел правосудия. Только вот он не ангел. Он никто. Для нее он никто.

— Ты не понимаешь. — выдавила она из себя.

— Чего я не понимаю, Кристина? — яростно воскликнул мужчина. — Чего? Может того, что ты решила умереть и прихватить с собой все, что у меня было? Все, чего я с таким трудом добивался? Мой дом, мою работу, должность и в конце концов мою жизнь! Ты ведь прекрасно понимала, что делаешь! Кто-то ведь тебе рассказал, что в нашем мире нельзя просто так умереть, без последствий, особенно таким образом, который выбрала ты. У меня в голове это не укладывается, либо ты злостная сука, либо полная дура, которая не до конца понимала, что делает и какие будут последствия.

Кристина молчала, что она могла ему сказать? Извиниться? Но за что? Она ведь так до конца и не поняла, о чем он говорит. “Да идет он ко всем чертям!” — зло подумала она и отвернулась, чтобы не видеть его. — “Как же болит голова!”.

Молчание затягивалось. Кристина прямо затылком чувствовала его недобрый взгляд и понимала, что ничем хорошим он ей не светит.

— Одевайся.

На кровать упали небрежно брошенное белое платье из плотной ткани и мягкие белые туфли. Кристина удивленно посмотрела на него, но смолчала и сделала попытку встать. Задавать лишних вопросов не стала. Все равно не ответит. Оперлась на локтях, но не удержалась и снова упала на кровать, голова разрывалась, в груди жгло огнем, тошнота накатывала волнами.

Взглянув на Рэма, она увидела, что он стоит и неотрывно смотрит на нее тяжелым взглядом человека, принявшего решение. Он не сделал попытки помочь, просто стоял, скрестив руки на груди и смотрел на нее. Да и ладно! Она сама справится! Свесив сначала с кровати ноги, Кристина с огромным усилием села на кровати, откинув простыню, ее шатало. Тонкая сорочка задралась до талии и не скрывала нежного кружевного белья. Она подняла голову и увидела, что мужчина не стесняясь рассматривает ее почти голое тело. Тоже мне, нашел момент!