Схимник - Анхель де Куатьэ

– Ух! – воскликнул водитель. – Двум бедам не бывать, одной не миновать!

Я обернулся. Оторопевший гаишник кинулся к служебной машине и начал преследование. Уже через минуту он орал в свой мегафон: «Жигули красного цвета, приказываю вам остановиться. Приказываю вам остановиться!»

Наш водитель посмотрел в зеркало заднего вида:

– Да, попали мы, братцы!

– Нам бы с дороги съехать, чтобы с вертолета не достали! – попросил Агван.

– И этот вертолет за вами? – дядька, кажется, не верил своим ушам; он выдвинулся, чтобы посмотреть через переднее стекло вверх, и увиденное произвело на него сильное впечатление.

– Свернем? – спросил я, формулируя свой вопрос в форме утверждения.

Чуть подальше справа от трассы в направлении горного массива уходила разбитая грунтовая дорога.

– А куда деваться?! – рапортовал дядька и повернул.

Сразу вслед за этим с вертолета раздались автоматные очереди.

– Батюшки-светы! – воскликнул наш спаситель– Еще чуть-чуть, дяденька! И мы прыгаем – закричал Агван сквозь шум непрекращающейся стрельбы. – Спасибо вам!

Через пару секунд Агван открыл дверь и, делая мне знак следовать за ним, выпрыгнул из автомобиля. Я кубарем выкатился за ним. Глубокий овраг с покатым склоном и мягким мхом смягчил удар. Перед падением мне удалось сгруппироваться, так что я лишь слегка потянул ногу. Едва остановив своё падение, я начал звать маленького монаха:

– Агван! Агван! Где ты?! ,

– Я здесь, Данила, – послышалось откуда-то сверху, он уже выбрался из оврага. – Надо спешить!

Мы стали взбираться вверх по горе, чтобы скрыться в глухой части леса, подальше от дороги. Но для этого нам предстояло пересечь территорию, лишь слегка поросшую молодыми деревьями. Здесь нас и заметили. Вертолет зашел сбоку и начал прицельный огонь. Мы мчались, словно загнанные звери.

Вертолет сделал очередной вираж и снова вернулся. Автоматные очереди, словно лезвие бритвы, срезали верхушки небольших деревьев. И я вдруг понял, что мы не успеем добраться до планируемого укрытия. Эта машина сможет еще как минимум трижды зайти на огневую позицию. От нас мокрого места не останется!

Агван был чуть впереди, сверху. Вертолет приближался в очередной раз. И я увидел, что мальчик вдруг остановился, выпрямился во весь рост, повернулся спиной к склону горы и выставил вперед руки. Он оттопырил ладони, как если бы он держался за стену, закрыл глаза и что-то бубнил себе под нос. Автоматная очередь ложилась аккурат по этой линии

– Агван! – заорал я. – Что ты делаешь?! Пригнись!

За долю секунды я преодолел разделявшие нас десять-пятнадцать метров. И как раз когда вертолет поравнялся с нами, я сбил мальчика с ног, закрыв своим телом. Вертолет как-то странно загудел, послышался треск ломающихся лопастей. Я посмотрел в ту сторону – вверх и налево. Машина, пропоротая верхушками деревьев, рухнула наземь и взорвалась.

– Агван! Мы победили! – орал я как сумасшедший и тряс его голову. – Агван, слышишь?! Мы победили! Что ты не отвечаешь?! Агван!!!

Мальчик не отвечал. Я вдруг подумал, что, может быть, слишком его придавил. В растерянности я поднялся на локтях и сместился в сторону. В районе груди на малиновом монашеском одеянии расползалось бордовое пятно крови.

– Агван!!! – глаза заволокло пеленой, рыдания душили меня. – Агван!!!

Вдруг мне показалось, что губы его шевельнулись.

–Агван, я здесь! Слышишь меня, я здесь! Все хорошо! Только не умирай, Агван! Слышишь, не умирай!

– Данила, – он смотрел на меня и лишь шелестел своими губами.

– Да, Агван! Да!

– Данила, не кричи так, – он слабо улыбнулся. – Я знал, что умру. Учитель предупредил меня об этом еще в храме, перёд нашим отъездом. Ему было видение. Не печалься. Этого нельзя было изменить

– Агван, но как?! Почему?! —это не укладывалось у меня в голове: он всю дорогу знал, что едет на верную смерть, и ни разу не обмолвился ни единым словом.

– Помни, что ты мне обещал, Данила. Что бы ни случилось, ты пойдешь дальше, ты дойдешь до того места, которое укажут тебе знаки, ты найдешь схимника и сделаешь то, что он тебе скажет.

– Агван, господи! Ну что же это такое! Господи! – я не мог сдержать душивших меня рыданий.

– Ты обещал мне…

– Я все сделаю, Агван! Я все сделаю, только не умирай! Пожалуйста, только не умирай!

Агван улыбнулся.

А теперь… У тебя есть еще —одно путешествие, – он захрипел. – Дай мне руку. Сейчас ты увидишь свое сердце, Данила.

Он взял мою руку и забормотал: «Ом Ман Падме Хум…»

Меня закрутило, словно в центрифуге. С безумной скоростью я то ли взлетал, то ли падал. Перед глазами мелькали огни, сводило руки и ноги, все тело билось в судороге. Вдруг удар, оглушающий хлопок, и я оказался внутри самого себя.

– Это твое сердце, Данила, – меня приветствовал голос Агвана. – Тысячи людей во всех частях света молятся сейчас о твоем выборе. Ты уже видел последствия своего выбора, ты видел сердце человека, который сделал неправильный выбор. Теперь ты смотришь на свое сердце. Запомни это, Данила. Это твой выбор. Он есть всегда.

Я стоял перед большим светло-желтым яйцом, внутри которого едва различался зародыш. Неведомой силой меня повлекло вперед. Я приближался, вглядываясь в очертания света, и, наконец, замер. Внутри яйца я увидел нежный, молодой бутон белого лотоса на тонкой изогнутой ножке.

– Скоро, скоро он откроется, – голос Агвана раздавался откуда-то совсем сверху, и с каждым словом становился все тише и тише. – Береги его, Данила… Береги… Прощай.,.

– Агван! – закричал я что было сил и очнулся.

Мальчик лежал на покатом склоне горы. Взгляд его широко открытых глаз уходил в небо. Он смотрел на восходящее Солнце. И, казалось, Солнце в эту секунду забирало к Себе его душу.

Я сидел здесь же, на горном склоне, раскачиваясь из стороны в сторону. Глаза Агвана потухли, и я закрыл их…

Данила сидел передо мной и бесцельно раскачивался из стороны в сторону.

Только сейчас я осознал, какое красивое у него лицо – высокий лоб с тонкими стрелами густых бровей, большие, чуть утопленные, почти синею цента глаза в окаймлении изогнутых ресниц, прямой, тонкий нос на фоне волевых скул и чувственные губы над сильным мужским подбородком.

Я засмотрелся на него, словно на античную статую.

В заплечной сумке Агвана я нашел письмо.

Прыгающий детский подчерк вывел для меня четкую инструкцию:

«Данила, посмотри карту на дне сумки. Сейчас ты находишься в месте, обозначенном черной точкой. Линия, прочерченная до красной точки – путь, который тебе нужно проделать за оставшиеся у тебя 12 часов. Это почти 50 километров по горам, поэтому, пожалуйста, .ставь меня здесь. Ты будешь двигаться на Восток, тебе поможет компас. Если заблудишься – подкинь четки вверх, знак укажет тебе направление».