Разбивая лед - Ким Болдуин

Карла невольно ухмыльнулась. Почему-то она не ожидала встретить лесби в такой глуши. К тому же, она была настолько поглощена другими проблемами, что за все время перелета даже не успела подумать о том, что у них с этим симпатичным пилотом может быть что-то общее. Хотя это, стоит признать, было очевидно: Карла вспомнила, что служащая аэропорта в Фейрбенксе улыбалась Брайсон так же откровенно.

И., честно говоря, удивляться такому интересу женщин по отношению к Брайсон Фолкнер, наверное, не стоило. Не естественная красота и атлетическая фигура не могли не произвести впечатление. К тому же, рискованный образ жизни арктического пилота, безусловно, манил романтические сердца. Но сама Карла гораздо больше ценила доброту и нежность, чем отвагу и независимость.

Однако это открытие стало позитивным фактом в свете сложившихся событий. Карла вдруг подумала: если Расмуссены с Брайсон действительно близкие друзья, то они вряд ли осуждают ее сексуальные предпочтения. Значит, не станут осуждать и Карлу. Хотя бы по этому поводу ей можно было не волноваться.

– Ну, хорошо, – Брайсон обратилась к бармену. – Пусть наша гостья устраивается в моей комнате.

– Я не хочу доставлять тебе неудобства… – начала Карла, но на самом деле она была рада возможности хорошенько выспаться. Да и, по логике вещей. Брайсон не должна быть против такой соблазнительной альтернативы.

– О, ей будет хорошо со мной, об этом не беспокойся, – вмешалась официантка. Мы же уже не в первый раз будем делить комнату, правда. Брайсон?

Брайсон повернулась и посмотрела Карле в глаза:

– Мы давние подруги. Все в порядке.

– Спасибо, – поблагодарила Карла бармена. – Я сейчас полностью разбита и была бы очень рада, если бы кто-нибудь показал мне мою комнату. И, может быть, я могу заказать в номер бутылку вина и тарелку вашего замечательного рагу из оленины?

– Будет сделано, – Гриз вытер руки о полотенце и взял ключ с полки за кассой. – Идем со мной.

Карла последовала за ним к двери, которая вела наверх, и на ходу обернулась, оглядывая бар. Ларса нигде не было видно. Это было очень кстати, потому что пришло время решить, что, черт побери, она собирается им сказать.

Оказавшись в комнате, Карла поймала себя на мысли, что, несмотря на скромную обстановку, она была вполне уютной. Двуспальная кровать, небольшой комод и пара прикроватных тумбочек с лампами. Два мягких кресла и небольшой круглый столик возле единственного окна дополняли убранство номера. Карла обратила внимание, что на стенах висели вовсе не оленьи головы, а фотографии, запечатлевшие чарующие кадры северных сияний.

– Туалет и душ в конце коридора. Чистые полотенца в шкафу там же. Ты здесь на одну ночь, или задержишься? – спросил Гриз, оставляя ее сумку на кровати.

Хороший вопрос.

– Хм. Точно не знаю. Наверное, проведу здесь пару дней, может быть, больше. Проблемы со свободными номерами?

Гриз рассмеялся:

– Нет. Сегодня исключение – много народу приехало, чтобы встретить Брайсон. Обычно в это время года у нас полно свободных номеров.

– Здорово. Могу я тогда посмотреть по обстоятельствам и потом дать тебе знать?

– Конечно. Найдешь меня завтра – запишем данные твоей кредитки и все такое. – Он повернулся, чтобы выйти, но остановился на полпути. – Тебе еще что-нибудь нужно?

– Только ужин, спасибо.

– Будет через минуту. Желаю приятно провести время в Беттлсе.

Оставшись наедине, Карла решила распаковать сумку. На дне лежала копия того самого письма, благодаря которому Карла и оказалась на Аляске, фотографии ее матери, сложенные в хронологическом порядке, начиная с той, где она еще совсем маленькая девочка, до самой последней, сделанной незадолго до смерти.

Карла задержала взгляд на пасхальной фотографии. Это фото могло сойти за картину Нормана Роквелла – идеальная американская семья. Карла и ее родители как раз собирались приняться за праздничный обед, на столе была белоснежная скатерть и посуда из тончайшего фарфора. Отец сидел во главе стола в строгом темно-синем костюме, предназначенном для походов в церковь. Мать была одета в бледно-желтое платье, а Карла – в розовое. У ног стояла корзинка, полная конфет и шоколадных зайцев. Карла вспомнила, что отец специально купил штатив для фотоаппарата, чтобы они могли запечатлеть каждый семейный праздник.

Карла уже сотни раз видела это фото, но только сейчас она заметила, что улыбка ее матери выглядит неестественной, а в глазах затаилась печаль. Может быть, в тот самый момент она думала о ребенке, которого пришлось отдать в чужие руки, представляла, как живет ее дочь, как проводит эти праздничные дни. Несомненно, в такие моменты мама очень жалела о своем решении.

На фото Карле было одиннадцать, значит, Мэгги должно было быть пятнадцать. Уже старшеклассница, совсем взрослая. Эта фотокарточка позволила Карле увидеть лишь тень той муки, которая не покидала ее мать многие годы. И ей, Карле, никогда не удастся понять, насколько трудно было сохранить эту ужасную тайну. Мама, я так по тебе скучаю. Как бы я хотела, чтобы ты мне тогда все рассказала.

* * *

Карла почувствовала, что ей стыдно. Когда она узнала о существовании Мэгги, то думала только о своих чувствах и о том, что се предали и обманули. И ей даже в голову не пришло задуматься над тем, почему ее мама поступила именно так. А ведь ее первому ребенку действительно было лучше расти у людей взрослых, готовых к ответственности. И сейчас Карле хотелось, чтобы Мэгги оказалась похожей на их маму. Увижу ли я ее в твоих глазах. Мэгги?

Резкий стук в дверь вырвал Карлу из мира грёз. Открыв дверь, она увидела стоящую на пороге Брайсон с подносом, на котором стояли тарелка рагу, вода и корзинка со свежими булочками.

– Не ожидала снова тебя увидеть, – сказала Карла, делая шаг в сторону.

– Гриз попросил помочь, а я все равно поднималась наверх. – Брайсон поставила поднос на столик у окна и повернулась, чтобы уйти.

– Не могла бы ты задержаться на пару минут? Брайсон с подозрением посмотрела на Карлу:

– Зачем?

– Ты говорила, что вы с Ларсом и Мэгги хорошие друзья… Ты не будешь против, рассказать мне о них немного?

– Наверное, нет, – Брайсон пожала плечами. Карла забралась в одно из кресел, а Брайсон села в другое.

– Мэгги, какая она? – спросила Карла.

– Мэгги? М-м-м… Независимая. Волевая. Умная. Порой забавная, – Брайсон улыбнулась каким-то своим воспоминаниям, но не стала рассказывать Карле о них. – Она внимательна к своим близким, заботлива. Еще Мэгги по-настоящему бесстрашная женщина – несколько раз сталкивалась с волками и медведями гризли и всегда оставалась спокойной.

Волки? Медведи гризли? Какой кошмар! Похоже, мы действительно абсолютно разные. Даже чучело медведя, стоящее у входа в «Дин», приводило Карлу в состояние ужаса.