Джонни Депп. Ты – то, что ты делаешь - Татьяна Борисовна Альбрехт

в мире. Если у вас нет семьи, считайте, что у вас нет ничего. Семья – это самые прочные узы всей вашей жизни.

А позднее добавил к сказанному:

Семья для меня – святое. Я живу сейчас для жены и детей. Наконец-то я нашел смысл своего существования. Я все отдам, чтобы сохранить семью. Нет ничего прекраснее, чем смотреть на ангельское лицо дочери, когда она просыпается утром…

Наличие семьи дает возможность построить нечто большее, чем ваши собственные желания. Это громаднейшая ответственность, которую, правда, многие отцы не принимают всерьез, но, неважно, что будут думать обо мне другие люди, я собираюсь быть очень хорошим отцом, а значит держать мою семейную жизнь как можно дальше от публичности.

Спустя некоторое время после рождения Лили-Роуз Мелоди семья переехала в парижскую резиденцию стоимостью в миллион долларов, а затем Джонни и Ванесса купили за два миллиона долларов роскошные апартаменты в получасе езды от Ривьеры Сан-Тропе.

Парижский бизнес, которым занялся Депп (ставший совладельцем ресторана «Мен Рей» на Елисейских Полях вместе с музыкантом Боно и актером Шоном Пенном), привязал его к Франции еще больше. Однако Джонни с радостью воспринимал все перемены, столь стремительно с ним происходящие. Он был счастлив по-настоящему и без каких-либо «но». Хотя, пожалуй, крохотная ложка дегтя в его бочке меда все же была: счастье немного омрачалось тем, что теперь Депп особенно беспокоился из-за проблем с желтой прессой, раздувающей сенсации из ничтожных фактов.

Я отец ребенка, у меня есть любимая женщина, семья, я хочу быть нормальным человеком, а не каким-то диковинным чудовищем, выставленным напоказ! Когда из меня хотят сделать пугало, я выхожу из себя, мне это дико не нравится.

Терри Гиллиам, легендарный режиссер, продолжающий дружить с Деппом еще со времен съемок нашумевшего фильма «Страх и ненависть в Вас-Вегасе», рассказывал о том, что Джонни очень изменился:

«Он так предан своему ребенку, словно это единственный карапуз, который родился на нашей планете. „У нее прыщик – о боже!“ Он без ума от нее и трясется над дочкой, как над несметным сокровищем».

Скорость, с которой Джонни обрастал новыми интересами, делами и знакомствами в Париже, наглядно свидетельствовала о том, что в ближайшем будущем о его возвращении в Лос-Анджелес не может быть и речи. Да не только в Лос-Анджелес – Депп не собирался возвращаться в Америку! А это значило, что девочке предстояло вырасти именно во Франции. По этому поводу Депп, ушедший заодно и из кинобизнеса, однажды сказал: журналистам:

Раньше я думал, что я могу уехать с ребенком в Штаты – в Колорадо или еще куда-нибудь. Но теперь я точно знаю: этого не будет. Ни за что, пока в американские школы ходят кретины, которые стреляют в своих одноклассников. Это страна, в которой ничего нельзя контролировать. Она уничтожает саму себя. Я ненавижу Лос-Анджелес, эту машину, которая губит любое творчество. Вот что мне нравится в Париже: тут во всем ощущается поэзия и красота. Я рад, что уехал и вырвался из этого мира. Я счастлив, что сейчас могу не читать журналы и не смотреть те фильмы, которые мне неинтересны. Я могу позволить себе быть не в курсе последних ролей каких-то актеров или актрис.

Однако после премьеры фильма «Сонная лощина» Джонни пришлось ненадолго вернуться в Голливуд, который встретил актера очередным ярким признанием его таланта: на легендарной Аллее звезд появилась именная звезда Деппа. Это весьма позабавило Джонни, который был и считался антиголливудской звездой:

Это забавно! Во всем этом есть нечто извращенное, что мне даже нравится. Что-то абсурдное! И этот очевидный сюр происходит в городе, который никогда и не замечал моего присутствия в нем… Все эти пятнадцать или шестнадцать лет я находился в постоянной войне с Голливудом, и тут – пожалуйста! – мне вручают звезду на Аллее звезд. Меня многие спрашивали: «И ты согласишься ее принять?» А почему бы и нет? Это все равно что быть приглашенным в Белый дом. Даже если ты ненавидишь президента, ты все равно пойдешь – хотя бы просто посмотреть, что там будет. К тому же я в некоторой степени испытывал гордость: ведь это старинная голливудская традиция, это довольно трогательно. И еще я подумал тогда, что через сорок, шестьдесят или семьдесят лет моя дочь будет идти мимо по улице и скажет. «Ах да, вон там, кажется, звезда моего папы!» В этом есть что-то милое. Но конечно, я был крайне удивлен этой новостью.

Одним словом, Джонни был искренне рад прилететь вместе с Ванессой в Лос-Анджелес, повидать мать и посетить энное количество вечеринок и светских мероприятий.

В 2000 году Джонни купил для своей семьи обширное поместье в деревне План-Де-Ла-Тур на Юге Франции: за 2 миллиона долларов. Очаровательный старинный дом цвета топленых сливок, укрытый порыжевшей от времени черепичной крышей, немного напоминал средневековый замок своей основательностью: надежные, выстроенные на века, стены были окружены ярко-зелеными, ухоженными лужайками, могучими дубами и фруктовыми деревьями: дом оказался очень милым снаружи и уютным изнутри. О своем новом статусе отца и мужа Джонни рассуждал так:

У меня очень много времени ушло на то, чтобы привыкнуть быть публичной фигурой. Ну, может быть, не привыкнуть, но принять это и понять, что быть известным не так уж и плохо. Мне понадобилось несколько лет на то, чтобы вырасти и не принимать все это так близко к сердцу. Пора признаться: я потратил впустую столько лет, был таким тупицей! И только встреча с Ванессой, и наши дети – вот что дало мне какую-то перспективу. Теперь… ну, может быть, не все так безоблачно, временами на меня находит, конечно… но я все-таки не делаю глупости 24 часа в сутки!

Однажды у него спросили: почему он выбрал для своей семьи именно Францию? Он охотно объяснил:

Точнее будет сказать, что это сама Франция избрала меня. Потому что здесь я встретил свою Ванессу и здесь родились мои дети. Во Франции у меня в первый раз появился дом, который я без всякого ложного преувеличения могу назвать с гордостью МОИМ ДОМОМ! И я очень надеюсь, что он станет также домом и для моих внуков, а может быть даже, и правнуков. Теперь я собираюсь жить очень долго и рассчитываю их дождаться!

Европа – это более зрелый мир с древней культурой. Тут и возможности совсем другие. За что я люблю