Мой герой - Кара Колтер

Его глаза были грустными и погасшими. Это было прощание. Потом он выпрямился и прохладно улыбнулся.

— Сара, — мягко сказал он, — у тебя и так хватает дел при спасении города. Ты даже не старайся спасти еще и меня.

Потом он развернулся и прошел в открытую дверь. Он был один, даже несмотря на то, что с ним была собака. Он ни в чем не нуждался. Ни в женщине, ни в собаке. Сара чувствовала себя униженной оттого, что ее так легко прочитали. Он предупредил ее не начинать этого. Ей вдруг показалось, что всю свою жизнь она ни разу не была спонтанной, никогда не делала так, как хотело ее сердце. Она всегда отступалась от желаний, всегда боясь быть преданной, огорченной, она даже никогда не прислушивалась к мановениям сердца, не говоря уже о действиях, основанных на сердечных порывах. Сара всегда выбирала более безопасный, консервативный путь. Она никогда не нарушала правила. Она сильно старалась быть хорошей девочкой. И куда это привело ее? Заработала ли она ту любовь и одобрение, в которых всегда так нуждалась? Нет.

Только этим утром, однажды в своей жизни, Сара делала то, что ей хотелось, а не то, что она должна была делать. Она пришла в дом Оливера Салливана вместе с этой собакой, действуя по инстинкту. Такой храброй она еще никогда не была. И сегодня она жила. Ее жизнь никогда уже не будет прежней.

Глубоко вздохнув, Сара решила, что она не отступится сейчас, несмотря на то что внутри ее все трепетало. Собрав всю смелость, что была в ней, она переступила порог дома, где Салливан стоял у открытой двери, готовый уже закрыть ее. Она осторожно протянула руку и притронулась к его лицу. Она почувствовала жесткость его щетины под своей нежной ладонью. Она притронулась к жесткой линии его рта подушечками своих пальцев. Что-то поменялось в его лице. Она четко видела борьбу, происходящую в нем. Заметив это, она вздохнула и придвинулась к Салливану. Она обвила руками его шею и прижалась к нему. Сара ощущала мощь, приятное тепло, исходящее от его тела. Она чувствовала, как учащается биение его сердца, и ждала, отпрянет ли он, отвергнет ли ее, так же как и ее отец. Так же как мужчина, которого, как ей казалось, она любила, с которым планировала свое будущее и который предал ее. Отвергнет ли ее Оливер Салливан? Или покорится ей? Ей было страшно узнать. Но еще страшней было уйти и не узнать, что могло произойти дальше.

Салливан почувствовал изгиб тела Сары, прижавшейся к нему. С той поры, как Салливан встретил ее, он чувствовал, что эта девочка может открыть ему другую жизнь. Такой мир, в котором можно отложить щит и поделиться своими проблемами, раскрыть утомленное сердце. Где он найдет покой.

Он пытался отправить ее домой, пытался спасти от себя. Но она увидела, что ему нужно больше всего на свете. Ее храбрость снова взяла верх над ним. Ему следовало бы отказаться от того, что она предлагала, но он не мог. Вместо этого он поцеловал ее макушку и притянул к себе. Она подняла лицо, в ее глазах блестели слезы. Он прикоснулся пальцами к ее глазам, полным слез, а потом — к своим губам.

— Не плачь, милая Сара, — нежно сказал он. — Пожалуйста, не плачь.

Он осознал, что не так уж привык к слезам, как ему казалось.

— Что ты хочешь? — спросил он, уткнувшись в ее волосы.

— Я хочу, чтобы этот день никогда не кончался, — ответила она.

Он подумал, что, наверное, не сможет дать ей все, что она захочет. Она была милой девушкой, которая заслуживала милую семью. Он не думал о себе как о хорошем человеке. Дать кому-то хорошую жизнь с такой темной душой, как у него, невозможно. Но он, наверное, мог бы подарить ей этот день. Когда он впервые встретился с ней, он думал, что сможет уделить ей десять минут. Потом он думал, что один час, проведенный с ней, не навредит никому из них. Теперь он мог предоставить ей себя до конца этого дня.

Он отступил от двери, приглашая ее войти.

— Я надеюсь, тебе нравится хоккей.

— Я обожаю его.

— Ну да, конечно, — сказал он скептически. — Кто сегодня играет?

— Кэнанкс и Рэд Вингс, вторая игра финала Кубка Стэнли.

Он уставился на нее. Вот это да! Она из тех девушек, с которыми надо еще побороться.

— Эй, — сказала она, — ты забыл, я всегда старалась быть тем мальчишкой, которого хотел отец.

— А ты попкорн умеешь готовить?

Когда она кивнула, он пробормотал:

— Я попал.

И был награжден легкой волной ее смеха, наполняющей вечно пустующий дом. Эта волна могла заполнить и сердце мужчины, в котором также было пусто.

Он проигнорировал все внутренние предостережения. Это было всего лишь до конца дня, всего какие-то два часа из его и ее жизни. Что плохого в том, чтобы проживать свою жизнь моментами? Наверное, один момент, перетекающий в другой, может выйти из-под контроля. Возможно, все уже вышло из-под контроля. Но он мог в любую минуту вернуть все на свои места.

Поэтому они вместе узнали, что кормить большую собаку попкорном в маленькой комнате было плохой идеей. Он понял, что она знает о хоккее больше, чем кто-либо из его приятелей. Она пожелала остаться до одной минуты первого, чтобы они смогли провести этот день вместе, до конца. И он узнал, что, когда женщина засыпает на твоей груди, это одно из самых приятных ощущений.

Вернуть все под контроль было не так-то просто. Наблюдая за тем, как она обувается, гладит пса в последний раз, он сказал:

— Хочешь поехать со мной на телевидение завтра?

Она просияла, будто он предложил ей отужинать вдвоем в самом роскошном ресторане района. Он наблюдал, как уезжал ее маленький красный «жук», и в это время к Салливану вернулся рассудок. Один день очевидным образом переходил во второй.

На следующий день интервью для телевидения прошло с большим успехом. Собака вела себя хорошо, вопросы были легкими, и ему удалось упомянуть Кеттлбэнд и Праздник лета почти в каждом ответе.

— Помнится, ты говорил, что у тебя плохо получаются интервью, — поддразнивала она.

— Наверное, я привык к другому. Здесь речь не идет о преступлении и общество не сходит с ума от негодования на медлительность следствия.

Она не просто слушала его, она впитывала его слова.

— Хочешь поехать ко мне? — спросила она. — Мы могли бы заказать пиццу и посмотреть вместе третью игру.

Она не смотрела ему в глаза. Она настолько стеснялась спросить его об этом… А у него не хватило духу отказать ей. Тем более один день уже перерос в два, почему бы тогда не отдаться ему полностью? В ее гостиной витал сладковато-терпкий аромат. Салливан припомнил, что чувствовал этот запах в тот первый день. И он напомнил ему о том, что исчезло из его жизни: домашняя еда, теплая кухня, вкусные запахи. Домашний уют.

К счастью, до того, как его задумчивость обнаружилась, пес заметил кошку Сары, понесся за ней под кофейный столик, через диван, на кухню.