Шелест - Константин Георгиевич Калбанов

вихрящихся молний. Злоумышленник, а кто ещё-то, не поднимаясь с четверенек прыгнул в него словно лягушка. Сильный хлопок ударивший по ушам и кольцо исчезло.

Охренеть! Хочу так же! Понимаю, что это невозможно, не тот расклад. Но хочу!

— Потрудитесь объяснить, что тут происходит, милостивый государь, — произнесла подошедшая Рябова.

Признаться, я слегка завис при виде её. Женщина в форменном платье буквально преобразилась, разом сбросив лет пятнадцать. Кожа на лице разгладилась и посвежела, на щеках румянец, грудь вздымается спокойно и величаво, вот как хотите так и понимайте. Да она вся светится изнутри! Вот что делает адреналин животворящий! Ну или возвращение в привычную для неё стихию, ведь большую часть жизни она вела солдатский образ жизни. А императорская гвардия по казармам не отсиживается.

— Здравствуйте, Эльвира Анатольевна.

— Здравствуйте, здравствуйте, Пётр Анисимович. Итак? — поинтересовалась она.

Одновременно с этим она вытянула руку в сторону кучи мусора охваченной гудящим пламенем и то начало быстро опадать. Несколько секунд, и о возгорании напоминало только чёрное пятно, не осталось ни одной искорки. Матушка то же так может, но разве только погасить небольшой костёр. Есть плетение которое выжигает воздух и душит пламя. Ну вот такие огневики пожароопасные, а потому обязаны думать и о том, как предотвратить проблемы. Хотя конечно с пожаром справиться им не под силу. Ну, если только ранга эдак с одиннадцатого.

— Я шёл в оружейную мастерскую, когда увидел на дороге карету, — начал пояснять я, наблюдая за тем, как она укрощает огонь. — Потом из бурьяна появился один гопник с гимназистской на плече, забросил её вовнутрь, а сам на облучок к кучеру. Когда лошади помчались я метнул в лоб одной из них ножны своей трости, и взялся за ножи. Кучера наповал, гопник сбежал.

— Остальное я видела. Ладно, пойдёмте посмотрим, кто там в карете, — нервно дёрнув щекой, с явно недовольным видом произнесла учительница.

Не иначе как переживает, не задела ли несчастную. Что ни говори, а парочка её «стрел» прошили карету, и могли попасть в пленницу. Это должна быть пленница, а иначе к чему этому одарённому прятать своё лицо.

Едва заглянув в перевёрнутую карету я тут же облегчённо выдохнул. Во-первых, находившаяся там была без сознания, но ничуть не пострадала, и Рябова быстро привела её в чувство, использовав плетение лечения. Во-вторых, это была княжна Мария, а значит тут точно имело место похищение.

— Сударыня, как вы себя чувствуете? — поинтересовалась Рябова у княжны Долгоруковой.

— Благодарю, со мной всё хорошо. А что случилось?

— Кажется вас пытались похитить. Что вы помните из последнего?

— Ганина пригласила меня на инициацию, и я решила для начала завернуть рынок, чтобы купить подарок. Помню как дошла до рынка, а после… Я открыла глаза здесь.

— Ясно. Думаю лекарь сумеет лучше объяснить, что именно с вами произошло. Моих плетений достаточно только для первой помощи и какого-никакого лечения огнестрельных, колотых и резаных ран, переломов да ушибов.

Ого! А госпожа капитан неплохо подкована в полевой хирургии, ну или в бранном лечении, как это называется здесь. Убедившись что с похищенной всё в порядке, я решил уделить внимание убитому мною кучеру. А заодно облегчить его карманы. Если они с Топорком работали на одного и того же господина, то монета у него водиться должна.

Быстрый обыск выявил, что при убитом имелось пять рублей серебром и медью, вот и всё невеликое богатство. Понятно, что всё относительно, и в этих реалиях сумма немалая, но как по мне, то не очень. Пара двуствольных пистолетов вертикалок отличной выделки голландских мастеров. Они находятся в петлях сразу над тесаком не более локтя в длину, небольшим обратным изгибом клинка, расширяющегося к острию.

Пистолеты не новые, но рублей сорок, а то и побольше за них выручить можно. Возможность второго выстрела увеличивала их стоимость и новая такая пара обойдётся примерно в шестьдесят целковых, при том, что одноствольные стоят вдвое дешевле.

Себе оставлять это оружие точно не стану. С одной стороны оно вроде как мне никто не запретит владеть огнестрельным оружием. Мало того, дома имеется комплект из пары пистолетов и карабина, с которыми я регулярно упражняюсь в стрельбе и хожу на охоту. Но я ведь собираюсь обзавестись чем-то более технологичным и удобным.

Прибрал и свои ножички. Топорок ушёл, но клинок из себя выдернул и бросил. Хорошо хоть не в заросли бурьяна, пусть сталь в них не очень, так как изначально расчёт был на возможность утраты, но баланс выдержан и руки к нему уже привыкли. Не нужно будет по новой нарабатывать навык метания.

Пока возился с трофеями да собирал своё имущество, набежали стражники. Патруль из четверых рядовых, под командованием молодого одарённого, судя по перстню четвёртого ранга.

Рябова представилась, обрисовала картину в общих чертах, указала на взятые мною трофеи, чтобы вопросов потом не возникло. Карету и оставшуюся в живых лошадь собиралась прибрать к рукам госпожа капитан. Что вполне оправдано, потому как если бы не её вмешательство, то мне либо погибать, либо убегать. Второе более вероятно, и ничуть не зазорно. Уж больно силы неравные. Этот гад и против десятка солдат драться сумел бы, а то гляди как бы и не против взвода.

Скорым опросом на месте происшествия дело не ограничилось и нас всех скопом препроводили в Разбойный приказ, для проведения тщательного дознания. Против чего не стали возражать ни я, ни Рябова. Порядок, есть порядок, что тут ещё сказать.

Глава 8

Разбойный приказ располагался в центре города, поблизости от других присутственных мест, в весьма неприметном здании с плацем перед ним. Самая обычная постройка с каменным подвалом где устроены казематы для содержания арестантов. Первый этаж кирпичный, там находится кордегардия*. Второй этаж деревянный, предназначен под рабочие места окольничего, командовавшего стражей, его помощника дьяка, да двух подьячих ведавших дознанием по всем преступлениям в Воронеже.

*Кордегардия — помещение для караула или стражи.

Вот один из них и допрашивал меня по факту нападения на княжну Долгорукову. Надо сказать, шум вышел изрядный. Приказ стоял на ушах, на плацу перед зданием карета в окружении двух десятков княжеских боевых холопов. Сам князь Иван Митрофанович собственной персоной в сопровождении супруги Анастасии Ивановны пожаловать изволили.

На допросе я рассказал всё как было, за одним маленьким исключением, не стал указывать на то, что узнал Топорка, который ранен и сейчас скрывается где-то в городе. Вот как-то сомнительно, что у него получится отсюда выбраться, потому как на ушах стоит не только стража, но и городской гарнизон, и княжеские