Носители совести - Сергей Чекмаев

Или дрожал от страха.

Наполнив стакан весною, я выпил его до дна,

И не заметил, как с летом споря, из облака

пришла зима.

Ее белокурый локон и бархатный нежный стан

Всю ночь простояли у окон, но к утру снег весь

съел туман.

Он крался неслышной кошкой, играя в свою игру.

Но солнце сложило в ладошки и снег, и туман, и зиму…

Вот так, наплевав на печали, из губ вдруг

рождается смех —

То радости, то отчаянья, то горе сулит, то успех.

И нет ничего озорнее смеяться навстречу дождю

И ждать своего озаренья и верить в мечту свою.

Сбивая грядущее в песни, сметая прошлого пыль.

Чтоб, выбрав одну из лестниц, уже не ходить

по другим.

Стучаться в закрытые двери в надежде,

что кто-то откроет.

И снова молиться и верить в ту тень, что идет

за тобою.

Ведь тень – души твоей донце. Украшена

рунами моря.

Украденный вечер под солнцем. Неразлучно

идущий с тобою.

Вот только отчего-то плачут ивы, звезда целует

утренний восход.

Лишь времени бесцелье и бессилье зачем-то

продолжают свой полет…

Наполнив стакан весною, я выпил его до дна…

Отлеталось и отпелось, только ветер лижет звонко

Псом шкодливым и безродным перепуганные окна.

А когда-то стаей птиц мимо слез людских и лиц,

Мимо лета и зимы мчалось облако мечты…

Мчалось, сшитым из мгновений, не отбрасывая тени.

Опадало белым сном к нам сквозь кровлю городов.

В онемевших пальцах струны трепетали словно души.

Будто чайки над лагуной в небе появлялись лужи.

Звуки плачут, звуки рвутся – в звон волны

и гром прибоя.

Это видели с тобою, да назад не обернуться…

А теперь настало время собирать немые камни.

Жить надеждою и верой – в исполнение желаний.

Грустно видеть у дороги дней ушедших обелиски.

И лукавят уже ноги, и конец пути уж близок…

Всего листков со стихами было семь. К последнему кто-то прикрепил степлером узкую полоску бумаги, гласившую, что «обнаруженные рядом с телом погибшего гражданина Шаллека Лина Мартовича письменные документы отправлены на графологическую экспертизу с целью установления авторства».

Заключение из Центра судмедэкспертиз почти не оставило сомнений.

…при сличении представленных документов и контрольных образцов подчерка гражданина Шаллека Лина Мартовича обнаружены следующие совпадения…

…что позволяет утверждать с большой долей вероятности: все документы написаны одной и той же рукой.

Странные мысли одолевали поэта: «Я отправляюсь в дальние края…», «…выпил его до дна», «отлеталось и отпелось…», «…и конец пути уж близок». Невеселые. Не пахнет ли тут суицидом?

Акт судебно-медицинского освидетельствования был краток:

Смерть наступила в результате обширных деструктивных изменений и отказа печени, вызванного употреблением большой дозы алкоголя (факт установлен лабораторным путем). Из имеющейся амбулаторной карты гражданина Шаллека Л. М., затребованной из медицинского стационара №4 г. Троскиняй, где наблюдался гражданин Шаллек Л. М., следует, что при жизни он страдал хроническим заболеванием печени…

Дальше шла длиннющая фраза на латыни – наименование заболевания – и сокращенная выписка:

В карте имеется письменная рекомендация врача-терапевта о недопустимости употребления алкоголя. Выставленный диагноз и произведенное судебно-медицинское исследование внутренних органов умершего позволяет судить о причинной связи между установленным фактом употребления алкоголя и наступлением смерти гражданина Шаллека Л. М. вследствие имеющегося хронического заболевания.

«Все логично», – подумал Арсению, и тут же с изумлением обнаружил еще один акт, датированный тремя днями позже.

Повторным исследованием установлено отсутствие внутренних гематом, кровоизлияний и других повреждений, которые позволили бы судить об имеющихся у Л. М. Шаллека телесных повреждениях. Так же не обнаружено следов инъекций и других признаков вмешательства в жизнедеятельность организма умершего…

«Надо же! С чего это ему столько внимания? – удивился Арсений про себя. – Вроде бы не парламентарий и не таможенный чин какой-нибудь. Да, конечно, в имперские времена его имя гремело на всю страну, но сейчас его никто и не вспоминает».

Что такого нашли патологоанатомы, раз потребовалось повторная экспертиза?

Сколько он знал судебных медиков, все они были циниками. Сплошь и рядом. Причем циниками с железными желудками, способными дожевывать бутерброд рядом со вскрытым трупом.

Любая профессия накладывает свой отпечаток. Арсений вспомнил один случай, произошедший года два назад с одним из его стажеров. Молодой выпускник юридического ВУЗа заметил как-то во время выезда «на труп», что медэксперт курит одну сигарету за другой. В смысле – подряд, без всяких пауз. И поинтересовался: не боится ли тот умереть от рака легких. Услышав такое, судмед пригласил стажера поприсутствовать при вскрытии.

Подобное испытание считается в среде стажеров своего рода «пропиской», подтверждением твердости характера и смелости. Неизвестно откуда пошла эта традиция, говорят, ей лет сто пятьдесят, не меньше. На самом деле, никакой стальной воли, чтобы просто находиться рядом с экспертом, выполняющим жуткую для непосвященных, но такую необходимую в ряде случаев работу, не требуется. Бывает, двухметровые студенты полицейской академии хлопаются в обморок через полторы минуты, а субтильные девочки из медвузов – спокойно подают инструменты. Нужно просто отвлечься от размышлений о бренности человеческого существования, и отнестись ко всему происходящему, как к обыденной работе, маленькому штришку в едином процессе установления истины. И все.

Так вот, судмедэксперт, затащивший гордого стажера в «разделочную», как называют прозекторскую в узком кругу, показал два вскрытых трупа. Все, как положено: грудина разрезана, черепная коробка откинута, внутренности разложены на специальном столике. Обычная морговская картина. Прямо-таки «Предчувствие гражданской войны».

То, что великий Дали видел в своей жизни трупы, Арсений не сомневался. Но довелось ли ему наблюдать человека, попавшего на стол к патологоанатому – вот в чем вопрос… Такие картины позволили бы художнику найти новые отражения его фантазий…

Эксперт предложил стажеру найти «три отличия» в этих двух трупах. Конечно, стажер обнаружил их не три, и даже не три десятка. Понимая, что речь идет о чем-то, связанном с курением, он в первую очередь обратил внимание на ровный цвет легочной ткани у одного из умерших, а потом – на черные, со смоляным налетом легкие второго. О чем радостно и возвестил эксперту: курильщик!