Пепел на ветру - Влад Поляков

Своеобразный, кстати, район, да и обитающая там группировка не из приятных. Народец из классического криминалитета беспредельного образца. Таких, как правило. быстро пускают в расход те же самые уркаганы, дабы не вызывать излишнего к себе внимания. однако… Этих просто не спели, а там и известные события нагрянули. Вот они и развернулись, подмяв под себя окрестность и проводя политику жесточайшего террора.

Чего им не хотелось, так это раздробления группы, поэтому и держались на небольшом участке пространства. Дескать, меньше вероятности, что одуревшее пространство решит вывернуться загадочным образом именно посреди здания гипермаркета. Резон в этом был. Я, конечно, не понимаю принципов происходящего, но почему-то из всех виденных мной пространственных изломов ни один не проходил по зданию. Ага, только вне построек. Наверняка тут какие-то непонятки с целостностью объектов, когда новому физическому явлению сподручнее соскользнуть чуть в сторону, чем преодолевать препятствие. Некий громоотвод, если можно так выразиться.

И все же… Неужели такова моя дорога — вереница трупов и потоки крови? А ведь так оно и будет. Изменившийся мир предлагает выбор, а человек… решает для себя, способен ли он его сделать. У меня же всего два варианта и оба связаны со смертями. Вот и предпочитаю выбрать тот, в котором хотя бы просматривается определенная цель.

Память… Кто ты, странная человеческая способность помнить прошлое и переживать его вновь и вновь? Не то жестокий палач, не то великий дар не забывать ничего и черпать силу из воспоминаний, пусть и горьких. Для каждого из нас верен свой вариант, но я предпочитаю второй. Многие отворачиваются от воспоминаний, стремятся забыть, навеки похоронить их в глубинах своего подсознания. Но это политика страуса, прячущего голову в песок. Да и то… Страус-то тут ни при чем — поговорку придумали люди, оклеветав эту вполне злобную и опасную птичку.

Люди же не страусы, они похуже будут. Самая успешная война для некоторых — война против себя. Уничтожая воспоминания, они теряют осколки собственной личности, словно снимая с нее тонкую стружку раз за разом, снова и снова. А что мы без памяти? Ноль без палочки, палочка от эскимо, пустое место. Не помню, не хочу помнить — вот девиз таких созданий.

— Вы меня звали? — остановившийся в паре шагов от стола мужчина лет тридцати пяти внимательно смотрел на меня, но ближе не подходил. Сказывалось наличие готовой к стрельбе винтовки.

— Да, если вы и есть владелец этого заведения. Представитесь?

— Алекс.

— Приятно познакомиться. Ну а меня можете называть Призраком. Вижу, что возражений нет…

— Откуда они возьмутся? — Алекс расплылся в столь широкой улыбке, что естественной она никак быть не могла. — Желание клиента закон для нас. А привычка требовать анкетные данные мне и раньше не нравилась.

— Тогда мы точно поймем друг друга. Да, ничего, что я пепел на пол стряхиваю, это не противоречит правилам заведения?

— Здесь так принято… У многих посетителей было тяжелое детство.

— …и деревянные игрушки, прибитые к полу.

Ехидный и неласковый оскал с моей стороны, более елейный его вариант со стороны трактирщика. Свой своего познавши… Разные люди, разные сферы деятельности, но есть и общее. Что? Умение не просто принимать окружающий мир, но и чувствовать себя в нем относительно комфортно, не будучи вместе с тем на подчиненном положении.

Лицо у него было по-настоящему доброе, обычные люди так и норовят побеседовать с такими индивидами. А зря, право слово. Маска. Классическая маска «простого и милого парня», что способна вмиг создать ложное, но крайне полезное для этого хамелеона впечатление. Не удивлюсь, если он тут имеет вес значительно больший, нежели может показаться с первого раза. Удобное прикрытие — хозяин местного трактира-распивочной… Как бы и не при делах, а в то же время находишься в курсе всего происходящего и имеешь возможность влиять на события. И насчет кажущейся простоты и малопригодности к решительным действия — впечатление крайне ошибочное.

Мешковатая куртка на пару размеров больше нужного, вытертые джинсы и круглые очечки были только удобными аксессуарами, призванные воздать необходимое впечатление. Внимание большинства было бы сразу отвлечено нелепыми очками и столь же похабной козлиной бородкой в пару десятков волосин. А вот наплечная кобура, в которой устроился ствол солидного калибра, она на этом фоне благополучно терялась, равно как и почти открыто висевший на поясе мясницкий тесак. Хорошая, кстати, вещь для понимающего народа, весьма хорошая. Человека им распластать умеючи, как нефиг-нафиг.

Но сейчас он понимал, что маска не работает. Нутром чуял, а следовательно и не стремился «ломать камедь». Действительно, к чему затрачивать определенные усилия на поддержание образа, коли и так все ясно. Лучше сразу перейти к делу, что он и сделал.

— Мне послышалось, что девочке вы сказали о взаимной выгоде… Это очень хорошие слова, согревающие мою душу. Что же вы, Призрак, желаете от бедного трактирщика, озабоченного кухней и бузящей от избытка спиртного клиентурой?

— Сдается мне, что вы не только не бедный, но и не совсем трактирщик. Это так, по совместительству. А нужны мне довольно простые услуги и я уверен, что вы в состоянии их оказать. Необходимы припасы, информация и… кое-что из оружия. Но это лишь в том случае, если у вас есть нечто действительно серьезное и подходящее лично моему стилю.

— Плата боеприпасами?

— Да. Девятимиллиметровые для пистолета и калибр семь шестьдесят два для автоматов. Товар ходовой, в убытке остаться не получится.

Алекс расплылся в вовсе уж умильной улыбке. Понимаю, боеприпасы нынче чуть ли не основная валюта, много их не бывает, к тому же всякий стремится отложить их еще и про запас, словно хомяк в потайные норы. У нас нынче без оружия полный швах. Не только люди, но и природа с ее мутациями. Одни крысы, выросшие в размерах раза в три и охотящиеся в стаях по нескольку десятков особей чего стоят… А кабаны, потерявшие зрение, но приобретшие невероятно чуткий слух и умение ориентироваться по теплу, исходящему от живых существ? Вороны, что обзавелись ядовитыми клювом и когтями и прочие прелести изменившейся фауны. Мрак…

Вот и выходило, что стрелять надо, а порой оказывается, что стрелять нечем. Тут или переходить на арбалеты и прочее холодное оружие, или до поры до времени выкручиваться, обходясь старыми запасами и приобретением боеприпасов у всех и вся.

— Ну что, Алекс, перейдем к делу. Но есть один нюанс…

— Вот как?

— Информация, что мне нужна, она несколько особенная и не хотелось бы обсуждать отдельные детали среди всех этих, — я лениво махнул рукой в сторону посетителей. — Излишняя открытость может оказаться вредной не столько для них, сколько для вас.

Легкое сокращение лицевых мускулов. Алекс оказался догадливым, мигом смекнув, что информация нужна не абы о чем, а о вещах, которые не стоит выносить на всеобщее обозрение. Понятные и естественные колебания, промелькнувшие и вновь исчезнувшие — лучшее тому подтверждение.