Серебро на крови - Даша Пар

— Так значит колдун дважды похищал меня? В детстве и прошлой осенью? Почему он не убил меня, если я так для него опасна?

— Ты спасительный круг, запасной выход, волшебная пилюля от всех несчастий. Хоть я и не думаю, что он относился к тебе также. Помнишь, я говорил о двойном смысле проклятия? Белая смерть, способная как одолеть чёрную, так и стать её частью.Думаю, поэтому он держал тебя подле себя — надеялся, что ты присоединишься к нему. К счастью, этого не случилось. Ты оказалась сильнее его желаний и надежд.

— А не слишком ли много возвышенных слов для меня одной?

Остановившись посередине моста, вынудила остановиться и Маркуса. Замерев друг напротив друга, вампир наткнулся на мой недоверчивый взгляд.

— Ты говоришь очень много. Слишком много для одной девушки без памяти. Говоришь про далёкое прошлое, про невероятное будущее, рассказываешь сказки про мою уникальность, но при этом в воздухе витает вкус недосказанности. Твоё имя — единственное, что я вспомнила. Только ты царишь в моих воспоминаниях, и я вынуждена перебирать по слогам это слово, пытаясь разбудить то, что было разбито на слишком мелкие осколки для одной личности. Я была уничтожена и собрана заново. Рождённая вновь, не собираюсь отказываться от своего прошлого, но прежде хочу быть уверенной в нём. Повторюсь: ты много говоришь. И я не могу поверить твоим словам.

Качая головой и руки подмышкой пряча, уверенно отвечаю на немой вопрос вампира. Мне и правда стало неуютно в его обществе. Потерялась в этом потоке слов. Всё слишком громко, слишком ярко. Кажется, что произошла ошибка и меня спутали с кем-то другим. Не верю в культ личности, отсюда холодом веет от его слов. Сомневаюсь в искренности вампира, поэтому сомневаюсь в его словах.

— Мы проиграли, Фрида. Бой прошёл, остались одни трупы.

Вампир протягивает руку и я, не колеблясь, принимаю её. Он ведёт меня вперёд к повороту, за которым скрывается мелкий перелесок, ведущий к обрыву, огороженному каменным барьером. Над ним открывается удивительный вид на зелёную долину, разбавленную широкой рекой. Вдалеке виднелся крупный город, теряющийся в холодной утренней дымке. Это было красиво и резко контрастировало со словами Маркуса. Переводя взгляд от обрыва к нему, удивлённо изогнула бровь. Мне нужны были объяснения.

— Видишь город? Это Нью-Йорк. Крупнейший город САГ. С населением включая пригороды почти двадцать миллионов человек. Сейчас он заброшен. Там люди больше не живут.

— Ты говоришь о пандемии.

— Вспомнила? — в голосе неподдельное волнение. Глаза широко раскрыты, он выглядит искренним.

Вновь спрятав руки в карманы, подошла к краю и присела на холодный камень, нахохлившись от промчавшегося порыва ветра, взлохматившего послушные волосы. Хотелось замереть на месте и ничего не думать. Не решать и не понимать. Слишком много всего. Всё слишком серьёзно. Слишком, слишком, слишком. Это не может быть про меня. Про кого-нибудь другого — да. Но не я. Отказываюсь в это верить. И в тоже время чувствую себя песчинкой, запущенной в круговорот жутких событий. Поэтому и отрицаю, в глубине души догадываясь — над такими вещами не шутят.

— Догадалась. Ты не был бы таким трагичным, если бы не было трагедии. Все умерли? Конец истории? Тогда зачем тебе я?

— Это не конец. Ты спасла много жизней. Мы сделали это вместе. На основе твоей крови я создал антивирус. К несчастью никак не получалось его синтезировать, поэтому количество было очень ограниченным. Мы работали над этим долгие месяцы, а потом тебя похитили и на этом всё закончилось. Запасов хватило, чтобы спасти многих, но в масштабах цивилизации это была капля в море. Мир, каким мы его знали, больше не существует. Есть выжившие, небольшой процент с иммунитетом к вирусу. Есть сверхъестественные создания, оказавшиеся к нему невосприимчивыми. Есть те, кто являются носителями генов сверхов. И просто везунчики, оказавшиеся рядом со мной и получившие антивирус до того, как заразились. Мы проиграли войну. Но жизнь продолжится. Если ты мне поможешь.

— Не понимаю, — качаю головой, позволяя увлечься его воодушевлением.

Не спасла мир — какое странное чувство! Вроде всё должно было быть не так. В книгах и фильмах его всегда спасают в последний момент. Так что же это получается, я свой упустила? Хм. Очень сильное и непонятное чувство. В какой-то мере даже облегчение, что ничего не помню. Нет памяти — нет и чувства вины.

— Пандемия принесла на хвосте нового монстра. Мы прозвали их белыми упырями. Первые случаи были зафиксированы в городе Стонтон, Вирджиния. Там же терялись твои следы. Ты спасла жизнь маленькой девочке, а затем растворилась в дождливой тьме.

— Что ты хочешь этим сказать? — спрашиваю настороженно, замечая, как он смотрит.

Это был взгляд исследователя, человека, любящего загадки. Искры безумия, свойственные сумасшедшему учёному. Мне не нравилось чувствовать себя в центре подобного внимания. И наваждение быстро слетело, уступив место маске всепоглощающей заботы и участии. Он менял их, как перчатки, за ними сложно было уследить.

— Я думаю Кронос что-то сделал с тобой в ту ночь, после чего появились эти твари. Они способны заражать больных «белянкой», даже тех, кто уже умер. То, что они делают, невозможно с точки зрения науки, потому что твари пожирают человеческую плоть, оставляя ровно столько, чтобы из остатков мог получиться новый пожиратель. Они как грибы плодились и размножались, ловко маскируя заражение, прорываясь через кордоны, захватывая город за городом. Зачастую они оставляли без внимания живых, торопясь поглотить как можно больше мёртвых. Теперь крупные города — это зоны карантина, белые зоны, в пределах которой обитают они. Спящие, ждущие новых жертв. Поглотители всего живого, они способны обращать и сверхъестественных тварей, создавая подвиды, некоторые из которых более опасны чем основной вид. Вот она, истинная чума. И я считаю, что только ты сможешь с ними справиться.

— Всё звучит так громко. Я по-прежнему не понимаю, что ты говоришь. Более того, воспринимаю слова как бессмысленный набор звуков. Ты понимаешь, что я отрицаю твои слова только потому, что они звучат слишком безумно? Ты назвал меня ламией, бессмертным редчайшим существом. Сказал, что я ключ ко всему живому, что моя кровь — уникальный антивирус, что с моей помощью можно исцелить человечество практически от любой болезни. И в тоже время заявляешь, что мы опоздали и мир уже мёртв. А потом добавляешь, что он ещё жив, но умирает из-за меня. В это трудно поверить, знаешь ли. Ты разбрасываешься слишком сильными словами для такой, как я.

Во взгляде царит истинная беспомощность, словно бы по-настоящему замерла на краю пропасти и вот-вот рухну вниз на острые как пики скалы. Это не шутка, разумеется нет. Не издёвка, не подлость, не обман. Но принять такую истину — выше моих сил.

Значит там, на линии горизонта, где виднеются небоскрёбы Нью-Йорка, обитают тысячи и тысячи белых монстров, жаждущих поглотить человечество? Почему должна верить в это? Что за сюр! Моя жизнь не должна быть такой. Ни у кого не должно быть такой жизни. Так не бывает, всё неправда, ложь. Вот, что должна говорить ему. Иначе сойду с ума.