Далеко от Земли - Павел Комарницкий

– Ну прекрати, а то я не вижу. Телепатор на что у меня?

– А так вполне ничего у тебя квартирка… и место хорошее… – я счёл уместным слегка переменить тему.

– Бабушкино наследство, так числится, – она уже хлопотала на кухне. – Да ты иди сюда, а то кричать придётся, вода шумит!

Я послушно двинулся следом за хозяйкой. Тесное пространство обычной малометражной кухоньки было плотно упаковано, один холодильник «Кристалл» резко сужал жизненное пространство.

– Ого, тут у тебя микроволновка! Писк моды…

– Полезная вещь, между прочим, – хозяйка тыкала в кнопочки громоздкой коробки «Электроники СП-23». – Но это всё пустяки. Вот до него, – тычок рукой в сторону «Кристалла», – тут стоял кошмарный агрегат с мотор-компрессором. Как люди выдерживают? Так что первой моей акцией на Иннуру стала ликвидация того механического чудовища. Этот хоть не тарахтит, чуть шипит только…

Развлекая меня светской беседой, хозяйка дома споро накрывала на стол. Я невольно залюбовался ей. Вейла… вот мы и свиделись… вот ты и опять со мной…

Вейла, опустив густые ресницы, чуть порозовела под моим восхищённым взглядом и стала до невозможности хороша.

вдруг продекламировала она. Настала очередь мне розоветь.

– Откуда стишок?

– Сама сочинила, только что, – засмеялась Вейла. – Что-то не так?

– Здорово ты сегодня настроила свой автопереводчик, – пытаясь скрыть смущение, неловко пошутил я. Помедлив, девушка сняла серёжки, положила на стол.

– Как видишь, сегодня я могу обойтись и без, – слова звучали без малейшего акцента.

– Здорово, – совершенно искренне восхитился я.

– Ну а как иначе? Я же не на прогулке теперь, Антон. Здесь у меня работа.

Я промолчал. Да, действительно. Уже не девчонка, стащившая у матери ключ от дверцы в иной мир передо мною. Агент венериан и никак иначе. И не стоит об этом забывать, вот что.

– Но и драматизировать не стоит, – улыбнулась она. – Мы вам не враги, это главное. Не говори ничего, не надо. Пройдёт время, и ты убедишься. А пока давай уже ужинать!

Микроволновая духовка запищала, давая знать, что ужин готов.

– Вот тебе тефтели с макаронами и подливкой, – она брякнула передо мной тарелку. – Тефтели магазинные, правда, но уж какие есть. Нарочно купила сегодня на всякий случай. Садись уже!

Помедлив секунду, я разместился на углу. Она села напротив, облокотившись о кухонный стол.

– А сама?..

– Я бутерброд с сыром и маслом. Не люблю этого вашего мяса. – Она вновь цепляла в уши свои серьги.

– У вас там не едят мясо?

– Ну как тебе сказать… Мяса млекопитающих не едят, да.

– А у вас что, тоже есть млекопитающие?

Она засмеялась, тряхнула ладонями высокие груди.

– А вот это что, по-твоему?

– Ну ты и сравнила…

– Антон, так ведь не бывает, чтобы на планете имелся только один изолированный вид. Млекопитание, к твоему сведению, возникает в ходе эволюции закономерно, как наилучший способ выращивания потомства живородящими. Так что полно у нас млекопитающих, не переживай.

Она поставила передо мной кружку с кофе – как раз мой любимый размер, кстати, не уважаю этих европейских кукольных чашечек. Кинула туда пять кусочков рафинада – именно пять, на мой вкус. Не поленившись, поболтала ложечкой.

– Не думай так интенсивно, голова заболит. Отвечаю на текущий невысказанный вопрос. У тебя нет телепатора, верно, но я буду с тобой откровенна всегда. А если не смогу ответить на какой-то вопрос – такое тоже может случиться, – то так тебе прямо и скажу. Единожды солгавшему веры нет – так, кажется, здесь говорят? Доверие ведь не бывает односторонним. Либо оно взаимно, либо его нет вообще. Мне важно, чтобы ты мне верил.

Я задумчиво изучал её лицо. Нет, что ни говорите, ребята, классно у неё это дело выходит… мне и говорить-то не обязательно. Только подумал, а у дамы уже готов ответ…

Она вновь рассмеялась, блестя жемчужными зубками.

– Из всего роя вопросов в твоей голове сразу отвечу на главный. Нет, я не боюсь тебе всё это рассказывать.

Я только хмыкнул.

– Почему? Всё очень просто, Антон. Ты хранил мою фотографию все эти годы.

Она наклонилась ко мне.

– Ты меня не предашь.

* * *

Ртутная лампа уличного фонаря изливала свой резкий мертвенно-голубоватый свет, проникавший в незашторенное окно, на потолке, на светлом квадрате метались мутные тени древесных ветвей. Мощная батарея водяного отопления, занимавшая всё пространство под подоконником, чуть слышно ворчала, шипела и булькала. Укрывшись простынёй до подбородка, Вейла лежала с открытыми глазами, следя за мечущимися тенями. Как всё-таки трудно тут, на Иннуру… Ещё мама упоминала про циркадный ритм, и в учебке им разъясняли вполне доходчиво… Теория, она и есть теория – отвлечённое бесплотное знание. А вот на собственной шкуре этот самый циркадный ритм испытать пришлось только здесь. У людей он встроен генетически, им легко… А вот ей, иномейской девчонке, трудно. Спать, когда не хочется, но НАДО. И не спать, хотя и хочется – опять потому, что НАДО. Принудительный сон, принудительная еда, принудительная работа… Да, большинство аборигенов занимаются не тем, чем хочется, а тем, чем НАДО. Кому надо? А не важно кому и не важно чем, лишь бы платили крашеными бумажками.

Она чуть улыбнулась. Антон, Антон… Это же надо, столько лет хранить её детское фото. Как она тогда переживала за него… Влюбилась? А хотя бы. Да, была такая детская мимолётная влюблённость. Как он тогда тащил её, закутав в одеяло… В рыцаря-спасителя, да ещё и недурственного собой, девчонке влюбиться, как здесь принято говорить, «раз плюнуть».

А потом время стёрло, ушла влюблённость. Поплакала пару раз поначалу… ну, может, три раза поплакала… И всё.

А у него, выходит, не всё. Имени не помня, искал… светлые небеса…

Как всё-таки изворотлива порой бывает судьба. Даже шеф-наставник этого не учёл, что некогда встреченный ей парнишка-абориген окажется сотрудником того же важного предприятия, куда внедряется иномейский агент… Ну, положим, народу там трудится немало. Но как они сегодня в автобусе столкнулись, нос к носу, уму непостижимо…

И, разумеется, шеф прав – её надо было отправить на Иноме. А вот не отправил… Пожалел, не стал ломать призвание? Или всё-таки просто поберёг кадра ввиду острой нехватки желающих трудиться в здешних условиях? И то и другое.

Вейла потянула простыню выше, укрываясь до носа. Жалела бы она о сломанной судьбе? Ещё утром однозначно да. Столько времени убито на учёбу, и не дали желанной работы… А вот сейчас… а вот сейчас уже однозначно нет. Однозначно. Потому что Антон… Когда-то, в старинные времена, иномейской девушке, грубо убившей чью-то любовь, ставили на грудь клеймо-татуировку – змея, выползающая из сердца. Чтобы с первого взгляда было видно, с кем имеешь дело. Парням, впрочем, тоже ставили… Сейчас нравы не те, клеймо не ставят. Но чего стоит такая девушка?