Похороненный дневник - Д. М. Пулли

уже то, что он не сидел сейчас в автобусе, подсказывало: возможно, он никогда уже туда не вернется.

За рощицей в отдалении скрывался обвалившийся дом, где росла мама. Ноги так и зудели, готовые нести Джаспера к нему.

Уэйн все не мог угомониться:

— Туда можно попасть прямиком по Харрис-роуд, свернув на Сент-Клер и дойдя до Джеддо-роуд, но пешком так еще короче, — он вел Джаспера все дальше в поля. Вместе они перешли по доске над полусонной протокой и перелезли через низкую изгородь. — Теперь мы на землях мистера Хойта. Сам он не против, чтобы мы срезали путь, но не лезь через заборы, не убедившись, что Никодим сидит в хлеву, слышишь?

— Никодим?

— Бык старика Хойта. Злющая тварь. В прошлом году этот сукин сын чуть живот мне не вспорол. Рога как два кинжала и носится как бешеный. Можно подумать, этот сраный ублюдок смерти моей хочет.

Глаза у Джаспера стали совсем круглыми, когда он представил себе быка и услышал ругань в устах кузена. Он оглядел поле вокруг. В трех сотнях ярдов от ручья виднелись кроваво-красные стены просторного хлева. Дверь закрыта.

— А как ты узнал, что сейчас он в хлеву?

— Видишь его?

Джаспер помотал головой.

— Но откуда тебе знать, когда его выпускают?

— Ниоткуда, — ухмыльнулся Уэйн. — Айда наперегонки!

С этим выкриком двенадцатилетний кузен рванул напрямик к дальней изгороди. Ноги Джаспера заметно уступали в длине, но он бегал быстрее, чем могло показаться, и с легкостью припустил за Уэйном. Почти всю дистанцию в четыреста ярдов он воображал себе Никодима — адское чудище, мчавшееся за ним по пятам, — и уже чуял горячее дыхание быка на своей шее. Оглянувшись, Джаспер никого не увидел, но чем дольше он думал о быке, тем скорее мелькали ноги, — пока он и вовсе не мог думать ни о чем другом.

Двое мальчишек ткнулись в ограду почти одновременно.

— Джаспер, зараза! Я и не знал, что ты умеешь так бегать.

Гордо хмыкнуть в ответ у Джаспера не вышло: леденящий ужас еще кружил по венам. Он ясно представил себе маму. Что-то гналось за ней, что-то страшное. Тряхнув головой, он прогнал это видение, перевалился через изгородь и направился к Джеддо-роуд, сопровождаемый усмешкой кузена.

Уже шагая по шоссе, Джаспер оглянулся через плечо окинуть прощальным взглядом старый дощатый дом, обиталище старика Хойта. Белая краска вовсю облетала с досок, а одна из зеленых ставень криво висела на единственной петле.

В окне Хойта шевельнулась занавеска. Из-за стекла, как в темном аквариуме, всплыло чье-то бледное лицо. Джаспер скосил глаза на обвислые щеки, запавшие глаза и презрительно сжатый рот.

— Привет, мистер Хойт! — крикнул Уэйн и помахал рукой.

Вместо ответа занавеска в окне упала снова. Джаспер сразу отвернулся и продолжил свой путь, но чувствовал на себе чей-то недобрый взгляд до самого здания школы. Уэйн, казалось, ничего не замечал.

Учительница приветствовала мальчиков на пороге.

— Доброе утро, Уэйн!

— Доброе, мисс Бэбкок. Это мой двоюродный брат, его зовут Джаспер Лири.

— Здравствуй, Джаспер! — Она уперлась в колени ладонями, чтобы внимательно его рассмотреть. — Добро пожаловать в «Начальную школу Сент-Клер». Сколько тебе лет?

— Девять, — ответил Джаспер, не отрывая глаз от земли.

— Ну что ж. Тогда сядешь в третьем ряду. — Она выпрямилась, чтобы придержать дверь, и мальчики вошли в большую комнату. На передней стене классная доска из темного сланца, напротив — пять рядов деревянных парт с ровными проходами между ними, как в церкви. В углу — нерастопленная дровяная печурка из чугуна. Рядом на стене — самодельный плакат: «НЕБРЕЖНЫЕ РУКИ ОБЖИГАЮТСЯ».

Джаспер выбрал себе место в третьем ряду, Уэйн устроился в конце класса. Они были первыми детьми, явившимися на урок, и мисс Бэбкок проводила Джаспера к его месту.

— Ты уже окончил третий класс, Джаспер? — спросила она, встав перед его партой.

Он кивнул, не отводя взгляда с подола ее длинной юбки.

— Интересно было учиться?

Он снова кивнул. Свою старую школу Джаспер ненавидел всем сердцем, но прямо сейчас ему сделалось больно, до того он скучал по ней.

— Что ж, тебе предстоит узнать, что в нашей школе несколько иные порядки. Тебе вовсе не обязательно придерживаться программы четвертого класса. Можешь выполнять задания пятого или шестого классов, если захочешь. Или повторить что-то из уроков для третьего. У нас здесь только одно нерушимое правило.

Джаспер ждал, что мисс Бэбкок тут же его огласит, но она молчала. У него не оставалось иного выбора, кроме как взглянуть ей в лицо. Глаза по-прежнему были добрыми, но больше не улыбались.

— Пока идут наши занятия, я жду, чтобы ты выказывал лучшие свои качества. Я никому не спущу обмана, жульничества, воровства, пустой болтовни и лени.

Джаспер вскинул глаза на деревянную лопатку для наказаний, подвешенную над учительским столом, и вновь уронил их на деревянные половицы.

— Ты постараешься, Джаспер? Будешь прилежно учиться? — мисс Бэбкок присела перед ним на корточки и приподнимала мальчику подбородок, пока не оказалась с ним лицом к лицу. На долю секунды он испугался, что сейчас она заглядывает ему прямо в душу, обшаривая потаенные темные углы. Все те страшные вещи, которые позволили маме уехать, бросив его одного.

Джаспер закрыл глаза и коротко кивнул в ответ.

Глава 13

Расскажите о своих соседях. Поддерживали ли вы особо тесные отношения с кем-то из них?

13 августа 1928 г.

Я было надеялась, что он про все позабыл. Но мне никогда не везло. Видать, взаправду «родилась под кровавой луной», как сказала маменька в тот раз, когда я случайно расколотила ее любимую вазу. Тогда я подумала: какие жуткие слова из-за уродского горшка, купленного за речкой. Но она все-таки права, наверное. Не иначе, злосчастья достались мне от рождения.

Сегодня мистер Хойт приходил поговорить с папенькой на всякие скучные темы, но потом поманил меня к себе и похлопал себе по колену. Мне четырнадцать, и я уже великовата, чтобы качаться на чьих-то коленях, но я все равно подчинилась.

— Твоя Алтея вырастает в прекрасную юную леди, Джон. Как считаешь? — сказал Хойт, улыбаясь той странной своей улыбочкой.

— Не то слово, Арт. Порой мне кажется, что она уже не влезает в свои короткие штанишки, — рассмеялся папенька.

Кажется, его ничуть не волновало, что мистер Хойт держит меня за плечо.

— Не одолжишь ли ее нам на пару вечеров в неделю? Моей Элис трудновато управляться с работой по дому с той поры, как Морин оперилась и вышла замуж. Мы бы