Плен - Женя Декина

Звуков оттуда не было. И только теперь Марина заметила снаружи навесной замок. Закрытый. Впрочем, Нина могла пойти в туалет или в лес. Марина отодвинула камень у входа и вынула из-под него кривой ржавый гвоздь, которым замок обычно открывали.

Водитель подошел сзади и подсветил телефоном – Марина отогнула язычок, сняла замок и заглянула внутрь. Ржавые лопаты, старые ведра, тряпки – нет, Нины здесь не было.

– Может, она к подружке пошла? – робко спросил таксист.

– Выходи. – Марина развернулась к нему, и тот, торопливо пятясь, споткнулся о порожек.

Хотелось кричать.

В машине Марину снова укачало. Она раскрыла окно, и от ледяного ветра стало полегче.

– Может, она правда у подружки? Надо всем позвонить. У меня дочка один раз пошла к однокласснице, и они там решили водку попробовать. По стакану выпили и вырубились. Мы с женой как два идиота по всему району бегали, звонили им, в дверь долбились. Я родителей подружкиных сотовый нашел, им позвонил, они с моря назад вернулись, перепуганные. А эти спят, прикинь. Задрыхли просто от выпитого. Ох им влетело потом. Так что ты это…

– А зачем вы водку дома держите?

– Не, это не я, это у этих дома было, ну, в общем…

Дальше ехали молча.

Дома все еще пахло горелым. Марина села на кровать, собиралась позвонить Свете, та сказала, чтобы обязательно позвонила, но было так плохо, что Марина сначала присела на кровать в комнате Нины, а потом прилегла. Она думала о том, как дотерпеть до утра – исполнятся сутки с момента побега, можно будет писать заявление.

03:27. Нина

Нина проснулась и попыталась встать, но голова закружилась. Она полежала немного, но потом все же поднялась и добрела до ведра. Пописала. Если бы было еще хоть что-то. Какие-то звуки, учебник, записка – было бы легче. Но был только этот глухой колодец, голод и боль.

Нет. Вспоминать с самого детства бесполезно. Нину ведь за это никогда не наказывали, значит, и нет в этом ничего такого. Ну посмотрела порно, да. Но все остальное происходило не специально. Специально был только Витя. Да и то с ним вышло глупо.

Иногда он заходил – тоже собирался в медицинский, и потому они часто обменивались пособиями по химии и биологии. Нина не любила химию – там нужно было много зубрить, а Витя не любил биологию – все эти названия видов казались ему скучными. Впрочем, когда ему рассказывала Нина, он запоминал лучше. Витя предложил систему, которая помогала контролировать друг друга и лучше запоминать: за день каждый готовил одну тему, Нина из биологии, а Витя из химии, а вечером они рассказывали друг другу выученное.

Нине нравился Витя, он был серьезный и вдумчивый, совсем не похожий на остальных мальчиков в классе, пересказывал он старательно и слушал внимательно. Его старший брат после армии остался служить в Чите, и Витя сильно по нему скучал. Нина рассказала ему о Катьке и о том, что тоже скучает. Сначала они занимались ровно по два часа, потом начали устраивать длинные перерывы, потому что болтали о разном, потом их болтовня начала занимать куда больше времени, чем сами занятия, и Нина ждала болтовни уже больше, чем занятий. Потом Витя начал носить из дома конфеты, пирожки с капустой, яблоки, а как-то даже принес баночку земляничного варенья, которое Нина не ела без него, а спрятала под кроватью, чтобы мама не узнала, что к ней кто-то приходит. Когда они совсем подружились, Нина рассказала ему про секс и про то, что когда-то очень давно видела у Зои. И про Катьку с Даниэлем, что они поторопились с сексом, а потому Катька пропала, а Даниэль умер.

– Мы не будем торопиться, да? – спросил Витя тихо, и Нина опешила – она и понятия не имела, что нравится ему.

Он так сильно покраснел, что Нина тоже покраснела. Она подумала, что вот Витя мог бы стать ее мужем. После этого они долго сидели и молчали, боясь пошевелиться. Было как-то щекотно внутри и очень стыдно. Витя засобирался домой, и когда они соприкоснулись тыльными сторонами ладоней в коридоре, то оба замялись.

Когда он ушел, Нина долго не могла успокоиться. Ей нравилось, что в ее жизни неожиданно произошло такое приятное и большое, но как теперь быть, она не знала. И Катьки не было, чтобы поговорить. Впрочем, Катька была плохим советчиком – она же все сделала неправильно. И потому нельзя было повторить ее ошибку, но с другой стороны, Витя не хотел торопиться, а значит, такой уж большой угрозы не было.

Витя теперь не шел у Нины из головы – ей казалось, что он сразу же стал красивее и выше, чем был. Она вспоминала все, что знала о нем раньше, – как на физкультуре он подал ей руку, когда она упала, прыгая через козла. Как в столовой садился напротив, как однажды угостил ее бутербродом, когда их оставили мыть окна в кабинете. Вернее, это было дежурство Нины, но ее сосед по парте заболел, и Витя сам предложил подежурить за него. Как он на контрольной дал ей шпаргалку и пересел зачем-то с первой парты за вторую – ближе к Нине. И эти их занятия. Выходило так, что Нина нравилась Вите давно, но не замечала этого. А может, даже он был в нее влюблен. Это было так приятно и радостно, что Нина почувствовала себя очень красивой и умной девочкой, такой, в которую можно влюбиться и ждать много лет.

Она подошла к зеркалу и посмотрелась в него. Девочка и девочка – ничего особенного. Коса, челка, карие глаза, обычный нос, рот – тоже ничего особенного. Но взгляд у нее сейчас был такой довольный и радостный, что она показалась себе действительно красивой. Утром, когда мама ушла на работу, Нина вынула Катькин лак, который прятала между матрасами, и накрасила ногти. Получилось не очень ровно, кое-где она мазнула в сторону, но все равно теперь ее пальцы были похожи на сияющие драгоценности, и от этого Нине стало еще радостнее. Перед Витиным приходом она распустила волосы и надела одно из старых Катькиных платьев. Она всегда донашивала за Катькой, но среди ее вещей были и те, которые Витя еще не видел и подумал бы, что они новые. Она выбрала нарядный сарафан с крупными цветами. Перед самым его приходом Нина вдруг почувствовала себя глупо – надо вести себя как обычно, а она вырядилась как дура. Она торопливо переоделась, заплела косу и уселась ждать. Витя опаздывал, и Нина подумала, что он застеснялся и теперь, наверное, не придет.

Но Витя пришел. Он тоже старался вести себя как обычно, но почему-то теперь не получалось. Они позанимались биологией, химией, а потом так и сидели, не зная, о чем теперь говорить и как.

– Красивый лак, – сказал вдруг Витя очень серьезно.

Нина почему-то засмеялась. Витя взял ее за руку и посмотрел ближе. И именно на те пальцы, которые Нина накрасила неровно. Она отдернула руку:

– Я первый раз красила. Намазала там мимо…

Витя тоже засмеялся. Нина сидела, смотрела на него и думала, как же так получилось, что два вроде бы почти взрослых человека, которые только что обсуждали пропилен-гликолевые соединения и четырехкамерное сердце крокодила, сидят теперь в темноте, боясь пошевелиться, и не знают, что им делать и о чем говорить.