Волосы. Иллюстрированная история - Сьюзан Дж. Винсент

Парикмахеры обслуживали женщин в частном домашнем пространстве вплоть до эдвардианского периода. Фотограф и дизайнер Сесил Битон (1904–1980) вспоминал, что, когда он был совсем маленьким ребенком, по особым случаям к его матери приходил человек с коричневой кожаной сумкой, и его горячие щипцы для завивки помогали создавать ее сложные прически[144]. Однако то был последний вздох этой долгой традиции, ведь уже в первые десятилетия XX века в парикмахерском деле произошла новая революция. Все более публичная жизнь женщин, их новые короткие стрижки, а также развитие новых технологий, таких как устройства для перманентной завивки, означали, что очень быстро основным способом воспользоваться услугами профессионального парикмахера для женщин стало посещение салона. В ответ на потребительский спрос количество парикмахеров многократно увеличилось. В отличие от более ранних этапов истории профессии, на этот раз рабочая сила была почти исключительно женского пола, какой и остается на сегодняшний день. В Великобритании XXI века 88 % людей, работающих в женских и мужских парикмахерских, составляют женщины, также женщинами являются 79 % владельцев салонов[145]. Однако преимущественно женский состав отрасли скрывает за собой глубокое неравенство: почти каждый из известных стилистов, под чьим именем продаются линии продукции для волос и чье влияние формирует эстетику, — мужчина[146].

Цирюльники

В уход за волосами были вовлечены не только слуги и профессиональные парикмахеры. Как отмечал в своем дневнике Сэмюэль Пипс, при том что его стригли и причесывали члены семьи и прислуга, брился он самостоятельно, а также обращался к цирюльнику. Исторически представители этой профессии принадлежали к гильдии брадобреев-хирургов и, помимо бритья и стрижки волос, имели право проводить небольшие хирургические вмешательства. На практике, однако, люди, вероятно, специализировались в одной из этих двух областей задолго до официального распада объединенной гильдии в 1745 году[147]. Ко времени Пипса цирюльники приспособились к новым тенденциям в моде и стали торговать париками: таким образом, Пипс посещал цирюльника ради бритья и стрижки, а также покупал парики у него и у мастеров, специализировавшихся на их изготовлении. Приобретенные им парики чистил и ремонтировал тоже цирюльник (ил. 2.5).

Ил. 2.5. Цирюльня, где изготавливают парики. 1762. Один клиент сидит в центре комнаты, его бреют (обратите внимание, как он держит чашу), а другой стоит у окна с зеркалом в руках, вытирая оставшуюся на лице пену. Другие лица в комнате занимаются изготовлением и декорированием париков. Среди них две женщины. Готовые изделия висят на стене

Цирюльники, обслуживавшие наиболее состоятельных клиентов, вели дело на широкую ногу. Суммы, выплачиваемые королевским брадобреям для компенсации расходов на полотенца и простыни и такие расходные материалы, как бритвы, расчески и мыло, позволяют оценить роскошь обслуживания. В 1636–1637 годах Томасу Дэвису, цирюльнику Карла I, выплатили 91 фунт стерлингов на белье для бритья за год и 60 фунтов стерлингов на расходные материалы за шесть месяцев, что на сегодняшний день составляет более 21 000 фунтов стерлингов[148]. В нижней части ценового диапазона все было совершенно иначе: пособие на цирюльника, выплачивавшееся морякам во флоте Карла I, составляло всего 2 пенса в месяц[149].

Цирюльники занимались своим ремеслом в различных условиях. Самые бедные, странствующие брадобреи обслуживали сельское население, для которого ближайшая цирюльня была слишком далеко или не по средствам. Цирюльники нередко работали в трактирах, возможно, потому, что там было удобно собирать местных клиентов, а также можно было обслуживать путешественников, остановившихся, чтобы передохнуть или сменить лошадей. Пипс сообщает, что его «подкоротили» (то есть побрили) в трактире «Старый лебедь», где он также назначал встречу своему цирюльнику, чтобы примерить заказанный парик. В Хантингдоне его брили в «Короне», а в Бристоле «очень симпатичный парень» брил его в «Подкове» на Уайн-стрит. Кроме того, Пипс упоминает ряд различных цирюлен в Лондоне, а также то, что однажды его брили «на улице»[150]. Сто лет спустя норфолкский пастор Джеймс Вудфорд в своих дневниках описывал сходные реалии. Вудфорд брился самостоятельно и посещал цирюльника, у которого он также покупал и завивал свои парики. Он посещал цирюльников и в своем приходе, и в близлежащем Норидже, и во время периодических поездок в Оксфорд, Бат и Лондон. В таких случаях он иногда заходил в цирюльню или брился в трактире, где остановился. За эпизодические парикмахерские услуги Вудфорд расплачивался сразу, в иных случаях, как правило, по истечении квартала или полугодия, согласно обычаю того времени.

Ил. 2.6. Веселая и непринужденная атмосфера цирюльни XIX века. Ожидающие своей очереди посетители и цирюльник беседуют с интересом и удовольствием, даже клиент, которого бреют, слушает разговор со вниманием. Один из посетителей читает копию консервативной и чрезвычайно популярной воскресной газеты John Bull, которую начали выпускать в 1820 году

Как и парикмахеры, цирюльники посещали своих клиентов на дому. Пипса часто брили дома утром, ночью или днем — у него, кажется, не было предпочтений в этом отношении — и очень часто по воскресеньям. Однажды брадобрей так задержался у него, что оказался заперт в доме на ночь, и Сэмюэлю пришлось вызывать слугу, чтобы тот выпустил цирюльника[151]. Из этих свидетельств мы можем составить представление о том, что цирюльники всегда были готовы прибыть по первому зову. От них ожидалось, что они поедут к важным или прибыльным клиентам практически в любое время суток, подобно Эноху Эллору, брадобрею из Манчестера, которого в 1664 году вызвали между полуночью и часом ночи в дом Джона Лидса, чтобы побрить там гостя[152]. Часы работы, очевидно, долгое время оставались источником напряженности: профессиональные гильдии, местные власти и правительство страны неоднократно пытались положить конец воскресному бритью и обязать цирюльни закрываться по воскресеньям[153]. Даже закон о шестидневной рабочей неделе парикмахерских (Sunday Closing Act) 1930 года, призванный окончательно пресечь эту порочную практику, делал исключение для клиентов, которых цирюльник посещал на дому или обслуживал в отеле[154].