Проблема дня - Ти Кинси

Я улыбнулась и кивнула.

– Да, она очаровательная молодая женщина.

– Ах, да, извини. Я говорила о коде, да? – Она стояла у аспидной доски и с видом школьной учительницы показывала на то, что только что написала. – Как видишь, тут есть два обычных слова и между ними бессмысленный набор букв. Набор букв – это шифр. Попробуй сдвинуть буквы на одну позицию ближе к началу алфавита.

– Л – С – Ё – К – О – Б, – медленно проговорила я. – К – Р – Е – Й – Н – А.

Под бессмысленным набором букв она написала: «Крейн».

– Да, если сочетать это со стенографией, получается довольно умно, – сказала я. – И отвечает всем вашим требованиям – и писать можно быстро, и читать легко. А как насчет двух обычных слов? Что означают они?

– Это немного сложнее. Или же еще проще, чем использование шифра Цезаря – в зависимости от того, с какой стороны смотреть. Это что-то вроде игры. Я исходила из предположения, что, будучи журналистом, Брукфилд мог легко оперировать синонимами и играть словами вообще. Итак, возьмем слово «Половины». Синонимом какого слова является «половина»? Что приходит тебе на ум?

– Жена? – предположила я.

– Вот именно. – Она написала слово «Жены» под словом «Половины». – А как насчет слова «эпопея»?

– Эпопея. Эпопея… – проговорила я. – Эпос? Одиссея? Похождения? Роман?

– Давай возьмем «роман». – Она написала слово на доске. Теперь под закодированной строчкой было написано: «Жены Крейна роман».

– У жены Крейна роман? – сказала я.

– Точно. В этой части заметок упомянуто множество доказательств того, что у миссис Крейн есть любовник, но, к сожалению, Брукфилд не успел разобраться в том, с кем она крутит роман, до того, как сделал запись о наличии у нее связи на стороне. Нам нужна расшифровка всех записей в его блокноте.

– А там говорится, кто такая эта миссис Крейн? – спросила я. – Не могла ли она захотеть заткнуть ему рот? А может, мистер Крейн боялся скандальной огласки и пятна на репутации?

– Да, нет и да. Именно в этом порядке. Из записей Брукфилда следует, что мистер Крейн, чья жена хорошо проводит время с чужим мужчиной, есть ни кто иной, как Освальд Крейн, крупный импортер кофе и владелец нескольких бристольских кофеен. Одну из которых мы, между прочим, посетили сегодня утром. В своих заметках Брукфилд написал, что, если разразится скандал, миссис Крейн пострадает от него не слишком, а вот ее мужу огласка может очень и очень повредить. Судя по всему, он на всех углах трубит о том, сколь важна супружеская верность, и заявил во всеуслышание, что, если жены заводят шашни на стороне, в этом виноваты их мужья.

– Тогда нам нужно встретиться с этим самым Освальдом Крейном и потолковать, – сказала я.

– Непременно. Эту встречу придется организовать нашей мисс Коудл. Я протелефонирую ей сей же час.

На устройство нашей встречи с Освальдом Крейном Дине Коудл понадобилось всего два дня, так что она должна была состояться утром в четверг. В качестве предлога для беседы мисс Коудл сказала ему, что хочет написать о нем статью, а чтобы на встрече могли присутствовать и мы с леди Хардкасл, попросила его разрешить ей привести с собой свою практикантку. Мистер Крейн был против участия «практикантки», пока ему не было объяснено, что это титулованная дама «средних лет», которая хочет писать заметки для раздела светской хроники. Стоило ему поверить, что его имя может быть упомянуто в разделе новостей светской жизни, как он преисполнился энтузиазма и желания сделать буквально все, лишь бы заполучить нас к себе.

– К счастью, – сказала леди Хардкасл, когда мы шли по Хай-стрит, направляясь к месту встречи на Корн-стрит, – делать ставку на снобизм тех, кто подвизается на поприще коммерции, можно почти всегда. Коммерсанты готовы лезть из кожи вон, лишь бы их сочли частью светского общества.

– Видала я это самое высшее общество, наблюдала его вблизи, – заметила я. – И я вам вот что скажу – лучше уж якшаться с головорезами и уличными девками. – Я, разумеется, не имею в виду присутствующих.

– Разумеется. Не могу сказать, что я с тобой не согласна, но нынче нам придется сыграть именно в эту игру. Я буду изображать из себя самую что ни на есть изысканную и пустоголовую даму из бомонда, несущую этому самому Крейну признание света, которого он, по его мнению, был достоин всегда.

– Изысканную? – повторила я.

– Помолчи. Мы уже выбрали, каким именем мы назовем тебя, Фло?

Мы приняли во внимание, что существует некоторый риск того, что Крейн слыхал о леди Хардкасл. Нет, она вовсе не была так тщеславна, чтобы думать, будто ее имя знают все, но за последние два года оно было несколько раз упомянуто в газетах, так что нельзя было исключать, что, услышав его, Крейн насторожится. А посему мы решили, что нынче она будет зваться леди Саммерфорд. Что до меня, подумала я, то вряд ли я буду представлена по имени, а потому можно не заморачиваться, придумывая себе псевдоним.

– Не-а, – ответила я. – Я, стало быть, простая служанка, вот с мальства и живу без имени, потому как нам оно было не по карману. И коплю пенс к пенсу, чтобы им обзавестись.

– Ты будешь Нелли Мейби, – сказала она.

– Это можно развить, – предложила я. – Вы взяли меня к себе с самого дна жизни – из трущоб Кардиффа, где я промышляла мелкими преступлениями. Да и, быть может, в те поры я не так уж строго блюла мою девичью честь.

Она только хмыкнула. Мы много раз ввязывались в куда более опасные авантюры, и она знала меня достаточно хорошо, чтобы понимать – я не заиграюсь и не поставлю нашу комбинацию под удар. Однако на сей раз я подозревала, что такой записной сноб, как Крейн, сделает вид, что он просто не заметил меня, а потому можно позволить себе немного позабавиться, придумав для моего персонажа занимательный жизненный путь. Ведь эту захватывающую историю буду знать только я сама.

Я ожидала, что наша встреча будет проходить в зале заседаний совета директоров с роскошными дубовыми панелями на стенах, и зал этот будет находиться в величественном здании в самом сердце деловой части города. Я представляла себе, что висящие на тамошних стенах портреты прежних председателей совета директоров будут сурово и неодобрительно взирать на нас, пока мы будем сидеть за столом из сверкающего красного дерева. И я была весьма разочарована, узнав, что нам предстоит встретиться с мистером Крейном в одной из его кофеен. Надо признать, что это была самая первая из них, жемчужина его империи кофеен, но все же это была всего лишь кофейня.

Когда мы зашли внутрь, Дина Коудл уже сидела за столом в компании низенького господина, похожего на шар. Она поздоровалась с леди Хардкасл, а шарообразный господин вскочил на ноги. Но выше не стал.

– Полагаю, вы леди Саммерфорд, – сказал он. Манера держаться у него была такая же напыщенная, как и нелепые усики, украшающие его верхнюю губу.

– Леди Саммерфорд, – сказала мисс Коудл, – позвольте мне представить вам мистера Освальда Крейна, импортера кофе и хозяина этой великолепной кофейни. Мистер Крейн, это леди Саммерфорд, ставшая с недавних пор внештатным репортером светской хроники «Бристольских известий».